— А потом посмотрим английскую паровую машину с моими переделками. Англичане, кстати, уже видели, предложили продать за двести тысяч фунтов стерлингов.
Глава 14
По приезде мастеровых из промышленной Англии, Дмитрий долго разговаривал с ними, ища подвох в непонятной открытости учении. Ни один ведь здравомыслящий хозяин не будет так открыто выкладывать свои секреты. Тем более, практичные хитро, гм, мудрые англичане. Их можно обвинять в чем угодно, но не в разбазаривании своих денег.
На практике все оказалось очень просто. Машину на четыре пятых собрали, вложили в них много денег, увидели блестящую перспективу и… зашли в тупик. Окончательной модели у них так и не возникло.
И то ли из отчаяния, то ли надежды о помощи, они стали приглашать мастеров из разных стран, чтобы, учась, они еще и модернизировали машину.
Что же, Дмитрий был в принципе не против, особенно если учитывать, что в будущем собранная модель будет в прошлой реальности английской.
Петру он об это говорить не стал, только указал на сумму продажи англичанами. Царю этого, разумеется, показалось мало, но он уловил одно — в России останется сама машина. Более того, Дмитрий собирается построить в Санкт-Петербурге машиностроительный «завод» — крупную мастерскую, как честно полагал про себя Дмитрий.
Царь поощрительно ему улыбнулся и предложил:
— Ну, давайте же, камрады, за наш большой успех!
Подозвал официанта с подносом. Там кстати, мужчинам достались бокалы с водкой, женщинам (Даша и метрессу Петра Марту Скавронскую) — вина. Выпили.
Даша, по княжеской чванливости, не хотела с ней ни здороваться, ни разговаривать. Простолюдинка, а еще бл… Да ни за что! Но Дмитрий буквально заставил ее произнести несколько теплых слов.
Это сцена, разумеется, не скрылась от глаз Петра, и он, видя, как Даша приноровилась к Дмитрию, самолично налил Хилковым и Дмитрию еще водку и наливку.
После этого чокнулся только с Мартой и Дмитрием и опрокинул водку в рот.
Кругом политика!
Дашенька в уголочке немного поплакала в плечо Дмитрию за в общем-то дворянский, даже княжеский казус с Мартой. Причем все последствия в подробностях она еще не рассмотрела. Отец втихомолку, чтобы рядом не было чужих (Дмитрий к ним не относился), отругал ей (выговорил), что может быть с княгинями, ссорящимися с метресками царей. И с ее родными, между прочими, мужем и отцом, например.
После чего ушел к царю — стоять в его свите, как и было указано, что б не дай бог монарх не гневался. А то ведь он не посмотрит, что перед ним князь и Рюрикович, так даст своей тростью, как минимум!
— Я дурочка, да? — всхлипывая, сказала Даша, впечатленная выговором отца, — все не так сделала, не так сказала.
Дмитрий ничего не сказал, ах, что он может сказать? Только смачно поцеловал в обе щеки. Предложил в виде консенсуса:
— Давай я попробую вас помирить. Марта, в общем-то, еще не так спесиво-злая. Не привыкла еще быть царицей. Но с условием — княжеский гонор на нее больше не выплескивать. А то, действительно, Петр Алексеевич рассердится. Ай, тогда как весело будет всем.
Даша смущенно кивнула, заалев.
— А теперь хватать плакать, — ласково потребовал Дмитрий, — у тебя лицо от этого испортится, будет некрасивым и безобразным.
Заставить девушку не плакать, в принципе, очень легко — сказать, что у нее от этого лицо становится весьма неприглядное. Ведь любая девушка бережно относится к своему естеству — от природы. Ибо каждая из них хочет матерью и любимой женой. А, значит, надо быть красивой и околдовать любимого и единственного. В итоге, Даша перестала плакать, быстренько руками и рукавами вытерла слезы.
— Все? — смущенно спросила своего жениха, единственного своего любимого человека. Был еще один родной человек — отец, всегда убережет, даже отругает, потом приласкает, успокоит добрыми словами. Но сейчас она уже взрослая и отец для нее в прошлом.
— Все! — решительно оценил он от нее, и потащил ее к Петру и к ее, как считали многие, временной любовнице. Однако в отличие от остальных, попаданец Дмитрий прекрасно знал, что Марта Скавронская останется около царя до конца его дней, а после даже сама станет императрицей. И Петру откровенно плевать на ее прошлое и неблагородное происхождение. И он, скорее, перессорится со всем своим царским двором, чем плюнет и расстанется с ней.
Поэтому поклон ей был изысканно-изыскан, а подарок — дорогой и подходящий по вкусу. Пожалуй, он первым признал в ней царицу. Еще не прилюдно на словах, но, что тоже важно, своим поведением. Люди-то ведь видят, в том числе и сам царь Петр.
Несколько дней назад Марта вслух пожаловалась по-женски легкомысленно, что никуда не успевает. Окружающие отреагировали по-разному. кто-то улыбнулся Дмитрию, кто-то неискренне посочувствовал, кто-то промолчал, не готовый разговаривать с Мартой без царя.
И только Дмитрий, ждущий царя перед поездкой за железной рудой, живо отреагировал на жалобу Марты. Ему самому было нечего не нужно, но Петр приказал явиться на прощальную аудиенцию. Пришлось прийти и, оказалось, не напрасно.
Он подошел к Марте и так же изысканно поклонившись, предложил дать ей ручные часы или, как называли их в это время, брегеты.
Только сразу предупредил, что выдаст не скоро, где-то через месяц. Марта согласилась. И вот Дмитрий принес обещанное. Ведь его часовая мастерская была еще маленькая. Один мастер Франсуа и три его подмастерья (один француз-соплеменник и два русских) при скудном запасе деталей. Но в будущем может и польза, лишь бы люди покупали. А какая может быть рекламная кампания? Правильно, подарить продукцию на самый верх.
Он медленно вытащил яйцевидные часы и увидел много эмоций. Не только Марта обрадовалась, но и остальные выразили свои чувства. И, похоже, двоим покупателям придется отдать немедленно — Петру и Даше.
Его жена, несмотря некоторую пришибленность при монаршей паре, все-таки умудрилась незаметно пролезть под
