Ситуация складывалась как нельзя лучше. Теперь Трубецкой не сможет отвертеться, когда Эд заговорит. А полиция нам поможет.
– Рядом с моим домом стоит пустой коттедж, единственный во всей деревне, – пояснил я. – Если те двое где и могли спрятаться – то только в нем.
Полицейские смотрели на своего капитана, а тот выискивал подтверждение моих слов у Трубецкого. Тот некоторое время молчал, а потом кивнул. И только тогда Евгений Петрович дал команду.
Глава 31. Штурм
Про коттедж я загнул. Обычный домик, который на фоне моего до печально известных событий смотрелся так себе и даже хуже. Маленький, одноэтажный, с крыльцом и парой окон в улицу.
Его перестраивали, сменив старые бревна – но форма сохранилась. И от того компактный и удобный домик штурмовать оказалось непросто.
Во-первых, мешала погода. Сильный снег и ветер для полиции без обилия снаряжения оказался серьезной помехой. Порывы ветра не сбивали с ног, но силы оказалось достаточно для того, чтобы расстроить уверенное наступление.
Во-вторых, нас ждали. И, несмотря на слабую видимость, знали, куда стрелять – били метко, и к моменту, когда десять человек смогли взять дом в кольцо, двое полицейских уже лежали подстреленными.
Все остальные, невзирая на холод, моментально залегли в образовавшиеся сугробы. Прикрытия было крайне мало – повезло тем, кто заходил со стороны леса. Они отошли дальше метров на пятьдесят. Ни о какой прицельной стрельбе с такого расстояния не могло быть и речи.
Я лежал в снегу рядом с Трубецким. Оба безоружные – в нашей ситуации нам могли бы помочь даже пистолеты от Дениса. И плевать, что в них могут находиться устройства слежения. Это лучше, чем лежать под пулями и не иметь шанса защитить себя.
– Стреляют? – в домике за углом щелкнул замок пластикового окна. – Или показалось?
– Полицию вызови! – раздался крик из глубины дома.
– Полиция уже здесь! – рявкнул на жильцов один из подчиненных Евгения Петровича. – Отойдите от окна!
Ответной стрельбой полицейские разбили стекла в доме, где укрывался Эдуард. Но едва ли им удалось зацепить его самого или помощника, потому что отстреливаться они продолжали с той же интенсивностью.
Только теперь, когда черные фигуры не очень выделялись на белом фоне, метко стрелять им уже не удавалось и зачастую целые очереди уходили в никуда. Наши не двигались, предпочитая отлежаться, пока у врага не закончатся патроны.
Заканчиваться они отказывались. С неравномерными перерывами стрельба продолжалась еще минут пятнадцать, не меньше. Или время попросту тянулось так долго.
Наконец кто-то решил войти – со стороны моего дома из снега поднялась фигура, до того медленно перемещавшаяся из зоны обстрела. Полицейский добрался до дома, дернулся в запертую дверь – безрезультатно.
Но шум отвлек одного из стрелков, и огонь в нашу сторону стал менее плотным. Рисковать и лезть под пули все равно не захотел никто.
Судьба героя следующие несколько минут оставалась неизвестной, но судя по тому, что второй стрелок вернулся к окну, полицейскому не повезло.
– Мы так и будем ждать, пока случайными пулями всех не порешат? – спросил я Трубецкого.
Он попробовал пошевелиться. При этом стряхнул с себя снег и тут несколько пуль просвистели над нашими головами.
– Так и будем, похоже, – угрюмо ответил он.
– Обойдите так же, только издалека, – подал голос капитан, что занял позицию с левой стороны от меня. – Мы прикроем всем, что есть, а вы зайдете сбоку. Вдвоем шансов больше. Давайте!
Капитан принялся палить с такой скоростью, которую ему мог позволить его пистолет. Остальные подключились и за грохотом выстрелов было отчетливо слышно, как пули бьются о кирпичную кладку.
Мы же ползком убрались подальше и той же дорогой, которой шли к лесу, направились в обход.
– Единственное, что меня успокаивает, – сказал я, стуча зубами, – что им некуда деваться.
Шпион молча кивнул – он тоже прилично замерз. Поэтому мы прибавили темп. И доберемся быстрее, и согреемся по дороге. Но даже бегом путь вокруг деревни занял несколько минут.
Я сунул руку в карман и нащупал заледеневший цилиндр «шершня». Если повезет – эта штука нам сильно поможет. В теcном домике Игоря электромагнитная игрушка за счет своих размеров куда эффективнее даже обычного пистолета.
Мы добрались до кирпичной стены, перемахнув через старый деревянный забор. Сзади дома была пристройка – остатки старого двора. Кровь еще не замело снегом, а тела не было. Как и оружия. Но следы вели не к почерневшей от времени деревянной двери.
– Фокусники… – пробормотал Трубецкой, тоже заметив странное направление следа/
Он прикоснулся к пришитым внахлест доскам и те заходили ходуном, почти беззвучно на фоне шума перестрелки. Попридержав несколько так, чтобы я смог пролезть, Павел забрался внутрь и сам.
Тело полицейского валялось на земле. Шпион прощупал пульс и убедился, что еще один из подчиненных Евгения Петровича расстался с жизнью.
– Жаль, что Эд нужен нам живым, – добавил Трубецкой, поднимаясь. Стрелок хотя и спрятал тело, но не забрал у него оружие, чем Павел сейчас и воспользовался.
Дальше мы пошли, стараясь не шуметь. Смотрели под ноги – шпион подозревал ловушки, но на наше счастье ничего не попалось. А вот черный ход оказался заперт.
Я толкнул дверь плечом, но она не поддалась. Шуметь не стоило – иначе дверь мы бы уже попросту вынесли. И снова тупик, досадная пауза, которая могла принесли еще несколько раненых или убитых. А там и до побега недалеко.
– Снова будем думать и ждать? – поторопил я Павла.
– Знать бы, что там внутри, – задумчиво проговорил он.
– Никогда внутри не был, но там максимум пара комнат, судя по размеру.
Я проследил за взглядом шпиона – тот увидел приставную лестницу, ведущую на чердак. И покачал головой:
– И не думай, проще дверь выбить.
– Да? – Трубецкой недоверчиво покосился на меня.
Вдруг он сорвался с места и со всей силы врезал корпусом по двери. С треском вырвало крючок, который был для нас единственным препятствием. Шпион по инерции пролетел дальше, а я встал перед проемом.
И как раз вовремя – несколько пуль тут же пробили ее насквозь. Внезапно стало очень жарко, а сразу после – очень холодно.
Я стиснул в ладони цилиндр «шершня», поднял его на уровень груди и, как только заметил фигуру, медленно входящую в поле зрения, тут же нажал на кнопку. После короткого жужжания «шершень» выплюнул шарик прямо в шею идущего.
Тот захрипел, зажал курок автомата и, медленно опускаясь на пол, выпустил весь боезапас, заставив меня рухнуть вниз быстрее обычного в десяток раз. Автомат затих, опустошив магазин куда-то в стену.
В комнате тоже стало тихо, зато с улицы послышались крики, и я поспешил встать. Увидев Эдуарда, безуспешно дергающего затвор автомата в попытках загнать внутрь патрон, я подскочил и пнул оружие, тут же выбив его из рук. С перекошенным лицом Эд
