я.
– Не спрашивай, просто отдай. Мы ведь сможем получить оба автомобиля. Вернее, их содержимое?
– Разумеется, сможете, – Денис забрал у меня конверт, буквально выдернув его из пальцев. – Но у нас к вам есть пара вопросов, так что сперва мы побеседуем.
– Что, прямо здесь?
– Нет, проедем кое куда, – он едва заметно мотнул головой и тот из четверки, что стоял ближе всех к Павлу, сделал шаг в его направлении.
– Где же наша не пропадала, – сказал тот и опрокинул нападавшего.
Денис вскинул пистолет, но я тут же ударил его по руке – тому еще мешался конверт, который некуда было спрятать. Оружие упало на асфальт, а я воспользовался моментом и нанес еще несколько ударов.
Грохнул выстрел и тут же раздались хлопки откуда-то со стороны. Денис не обращал на них никакого внимания, пытаясь отбиться от меня. И у него это почти получилось.
Несмотря на пару увесистых оплеух, которыми я его наградил, ему удалось повалить меня на землю. Он успел прижать грудь коленом и уже тянулся к оружию, когда его голову заметно наклонил вниз упертый в затылок пистолет Евгения Петровича.
– Этот парень запачкаться не боится, так что я без проблем запачкаю твоими мозгами его куртку, если шевельнешься, – быстро проговорил капитан, заставив Дениса поднять руки.
Затем он так же оперативно скрутил его, сковал наручниками и поднял голову:
– Пашка! – и перепрыгнул через меня.
Перепуганный неожиданным криком я тоже вскочил и увидел Трубецкого, который привалился к автомобилю, держась за бок.
– Нормально все, – простонал он и глянул на окровавленные пальцы, а потом поморщился. – Или не очень. Нам надо в ломбард, – обратился он ко мне.
– Бредит, – прошептал Евгений Петрович.
– Не бредит, – я быстро спрятал конверт в куртку и забрал оружие Дениса. – Отвезите нас. Пожалуйста. А этих заберете. Если мы не объявимся завтра, заберете тогда и автомобиль, и парня в нем, если он не замерзнет. До полудня примерно, – продолжал объяснять я, когда мы вдвоем уталкивали раненого Трубецкого в автомобиль капитана. Ранение оказалось более серьезным, чем я подумал изначально, и шпион уже почти терял сознание, хотя при помощи подручных средств ему успели сделать перевязку на скорую руку.
– У вас там опорный пункт, что ли? Я думал, что знаю все его точки.
– Пункт, да, – рассеянно ответил я, усевшись вперед. – Но не ходите туда в одиночку без особой надобности, не привлекайте к этому месту внимания.
– Я все понимаю, конечно, – откликнулся капитан. – Ситуация такая… Что это за люди?
– Я думал, что они с вами тоже сотрудничали, разве нет?
– Впервые вижу эти лица, да и никому из наших не пришло бы в голову устраивать стрельбу посреди двора без прямой угрозы. Вы ведь им не угрожали?
– Нет, – я посмотрел на Павла: тот дышал очень слабо.
– А где же ваша чудо-мазь?
– Не в этот раз. Не с собой.
Я подумал, что в квартире наверняка что-то может быть, но сколько потребуется времени на поиски? Ночью до ломбарда добраться можно куда быстрее.
И оказался прав – на место мы прибыли меньше, чем через пять минут. Но дверь оказалась заперта и мне пришлось долго барабанить в стекло, одновременно удерживая на ногах Павла. Тот повис на мне с капитаном едва подъемным грузом.
Александр сонно таращился на нарушителей его ночного спокойствия, пока не узнал шпиона, и тут же впустил нас.
– Помогайте, – выпалил я, когда Трубецкой свалился с нас на пол. Держать его уже не было сил.
Хозяин ломбарда бросился за стойку, вытащил тюбик с мазью и бегом кинулся к нам. Работу он выполнил, как профессиональный врач.
– А теперь в больницу, – скомандовал он.
– Нет, нам нужно назад, – ответил я, стараясь не смотреть ни на капитана, который удивленно таращился на меня, ни на Павла, перепачканного темной кровью. – Ситуация… особая.
– Он не в том состоянии, чтобы нормально вернуться.
– Значит, мы можем подождать, пока он не придет в себя. Десять минут, полчаса, два – когда подействует мазь, мы отправимся назад.
– Назад – куда? – спросил капитан.
– Домой, – ответил я, переглянувшись с Александром.
– Регламент не позволяет… – начал он.
– Я один не смог бы его донести, – пришлось объясниться мне. – Так что никаких мер принимать не нужно. Все в порядке, – обратился я к Евгению Петровичу. – Мы все разрулим. Не бойтесь.
– Я и не боюсь! – воскликнул капитан, но затих, когда его окинул оценивающим взглядом Александр.
– Надеюсь, вам можно доверять, – сухо ответил он мне.
– Можно-можно, – быстро закивал я и заметил, что Павел пришел в себя.
– Где мы? – спросил он голосом более слабым, чем обычно, но не настолько, чтобы считать его тяжело раненым.
– В пяти минутах от дома.
– Вижу, – он заметил Александра. – Помогите мне встать.
Втроем мы справились гораздо быстрее. Шпион попробовал сделать шаг и чуть не упал.
– Предлагаю все же не перемещаться прямо сейчас, – хозяин ломбарда повернулся к капитану. – А вы, пожалуйста, покиньте салон. Прошу вас.
– Салон? А… я…
– Спасибо, Жень, – бросил через плечо Трубецкой.
– Да, пожалуйста. Значит, завтра увидимся?
– Увидимся, – ответил я вместо шпиона, уже не уверенный в своих словах.
Александр помог спустить Павла вниз и, когда мы отрицательно ответили на вопрос о портерах, нахмурился, но выдал нам еще пару из своего бесконечного запаса. Затем включил машину.
Когда я обернулся махнуть ему рукой напоследок, увидел выглядывающего из-за угла Евгения Петровича. Сложив пальцы буквой V, я улыбнулся, совсем неискренне, потому что не знал, что ждет нас впереди. Но, скорее всего, сюда я уже не вернусь.
Капитан неуверенно поднял ладонь, и это был мой последний привет из дома.
Глава 33. Нежелательные личности
Вероятно, мы побили все рекорды по перемещениям в течение двадцати четырех часов. Дважды в обе стороны – это довольно много. Тем более с раненым.
После того, как мы оказались в подвалах Университета, я выждал несколько минут, пока Трубецкой придет в себя. Транспортировка на нем почти не сказалась, но из-за потери крови и упавшего давления на него накатила такая слабость, что шпион свалился с ног, едва мы очутились в комнате.
– Две минуты, не больше, – прохрипел он, держась за простреленный бок. – И я буду в норме.
Я был готов дать ему и больше, если потребуется, лишь бы он пришел в норму.
– Конверт у меня, – сообщил я на всякий случай.
– Дьявольщина… – выдохнул шпион. – Но раз у нас до сих пор нет золота… Пусть будет так.
– Еще я пообещал твоему другу, что мы вернемся, но не знаю, получится ли.
– Вернемся, – ответил Трубецкой уверенно. – Вернемся точно, – он выпрямился. – Нельзя оставлять незаконченных дел.
Вместо двух минут от простоял, упершись в стену, почти десять.
– Идем.
– Ты точно в порядке? – спросил я.
– В полном. Но… – он похлопал себя по куртке, – этот гад меня обезоружил. Благодарю, – шпион взял протянутый мной пистолет, который я забрал еще из квартиры.
– У меня есть второй, если что.
Оружие в руках прибавляло уверенности. Но нам предстояло решить вопрос с Викторией,
