Как всегда, иха мать так растак…
Что-то пошло не так…
На носу большой джонки засверкали вспышки, в корабль словно швырнули горсть здоровенных булыжников.
Грохот, скрежет и визг: корпус гулко загудел, в трубе появилось несколько дыр, на носу фальшборт сорвало и скрутило в замысловатую спираль.
Маленькие джонки резко ускорились.
— Огонь, мать вашу!!! — заорал я и схватился за рукоятку «Браунинга».
Пятьдесят метров, детская дистанция, на такой я простреливаю ровно по центру игральную карту. Но это из шестизарядника, зато эта дурища стреляет очередями.
Гулко забухало детище дядюшки Мозеса, к джонке потянулись росчерки зеленых трассеров. Рядом застучал пулемет мадам Вонг.
Первую пиратскую посудину разнесло в клочья, она зарылась носом в воду и очень быстро начала тонуть. Вторая чадно вспыхнула, а потом, почти сразу же взорвалась.
На третей сошлись стразу две ракеты из базуки — и она превратилась в груду обломков.
Четвертая на полном ходу попыталась развернуться, но сухо хлопнул ПТР, и пиратская лоханка резко застопорилась, из кормы потянулась чадная струйка дыма.
Я дернул стволом к ней и не отпускал гашетку до тех самых пор пока не закончилась лента.
С флагмана опять забухала автоматическая пушка.
Мой крупнокалиберный сорвало с турели и зашвырнуло на палубу. Меня только чудом не зацепило, но в ушах противно зазвенело, а голова загудела словно колокол.
— Пулемет заклинило!!! Заклинило!!! — тоненько заверещала мадам Вонг. — О-о-оо! Моя попа…
К джонке потянулись пушистые струи ракет.
Но, очень ожидаемо, ни одна не попала. Бойцы пальнули еще раз и снова в молоко.
— Еще залп, еще!!! — заорал португалец, но бабахнул взрыв и его отшвырнуло в сторону.
Сквозь грохот прорезался громкий хлопок противотанкового ружья — пушка на джонке захлебнулась. Пиратский флагман начал быстро разворачиваться. Но и ПТР почему-то больше не стреляло.
Я ругнулся и сбежал с рубки.
— Последняя!!! — Миа вставила ракету в трубу.
— Дай сюда… — я забрал базуку у китаянки и вскинул ее на плечо.
Пенек прицела уставился в корму пирата.
Клацнула клавиша, чудо американского оружейного гения громко пукнуло и резко стало легче весом.
Оставляя за собой пушистый хвост, ракета понеслась к джонке.
Но… на половине пути, резко взмыла вверх…
— Блядь!!! — ругнулся я на русском, бросил пусковую установку на палубу, нашел взглядом расчет ПТР и заорал: — Бабуля, что за хрень? Почему не стреляешь…
— Затвор заклинило… — пристыженно отозвалась старушка.
Исаак виновато пожал плечами и скорчил печальную рожу.
— Гребаный бардак, мать… — я не договорил, потому что позади раздался громкий взрыв. — Что за хрень?
Обернулся и увидел, как пиратский флагман, весело полыхая, сильно кренится на бок.
— Ни хрена себе… — изумленно охнула мадам Вонг на великом и могучем, почему-то держась обеими руками за задницу. Остальной личный состав вовсю таращил на меня глаза.
Миа молча изобразила жестом, как ракета сначала взлетела вверх, а потом спикировала в цель.
— Как это у тебя получилось? — в один голос поинтересовались Мари и Софи.
Я помедлил и пожал плечами. Как-как? Будто я сам знаю, как. Само по себе. Так я стал лучшим стрелком Дикого Запада задолго до того, как научился стрелять. Целюсь в голову — попадаю в яйца. Вот и ракета… того… самонавелась. Гребаный Джавелин, мать его.
— Ничего сложного, просто умею управлять снарядами силой мысли, — и чтобы не выдавать смещение громко и недовольно приказал:
— Чего стоим? Доклад о потерях. И вытяните на борт недобитых. Или добейте…
После доклада стало ясно, что, к моему дикому удивлению, виктория далась нам совсем малой ценой. Почти всех посекло осколками и контузило, Перейру сильней всех, но обошлось без увечий, и он все же сохранил возможность передвигаться самостоятельно. Мадам Вонг схлопотала маленький осколочек в филейную часть, а точнее в правое полупопие, а бабуля Тильда лишилась мочки уха. К тому же ее окончательно скрючило в бублик. Мари и Софи остались целехонькими и невредимыми, чему откровенно радовались. Ну а я… меня только слегка контузило. Есть у меня такой талант вылезать из любой передряги только с царапинами на шкуре.
Уцелевших пиратов подняли на борт, заперли в какой-то судовой конуре, а запершиеся в машинном матросики сдались сами, когда их пригрозили отравить хлором.
Дальше пришлось решать вопрос — сдавать пленных в полицию или нет. И вообще, давать огласку инциденту или погодить.
Мне было проще перетопить пленных, но пришлось прислушаться к Мейли — она задумала какой-то хитрый план, но меня в него не посвятила.
Я дождался пока машины запустят, быстро оказал первую помощь раненым и убрался к себе в каюту, лечить нервы и легкую контузию вискарем. Мусичка меня полностью поддержал.
На самом деле, разгром пиратов меня не особо порадовал. Толку-то, угробили пяток посудин и пару десятков головорезов. Что с того? Триада этого даже не заметит. Да и гребаному Чонгу или как там его, плюнуть и растереть. Он уже завтра новых бойцов наберет. А у меня внучка Сашка в сраной тюрьме томится, время на минуты идет.
Вискарь пролился в горло живительной влагой, звон в ушах немного поутих. Я скинул с себя штаны и потопал в душ смывать с себя кровь и пот. Потом вспомнил, что не закрыл дверь в каюту, сунулся к ней, но на пороге уже стояли Мари и Софи.
— Что? — не очень приветливо буркнул я. Настроения устраивать амуры не было.
— Тебе не кажется, что мы остановились на самом интересном месте? — застенчиво прошептала русская француженка, пристально уставившись мне в пах.
— Мы просто обязаны отдаться тебе со всей страстью! — категорично заявила Софи, решительно расстегивая ремень на своих шортах.
Я немного поколебался и кивнул. На самом деле, почему нет? Но только собрался закрыть дверь, как в каюту ворвалась Мейли.
— Меня третьей возьмете? — хохотнула китаянка на русском языке. — Моей старой раненой жопке не помешает хороший и глубокий массаж. Что уставились? Шучу я, шучу. Надо срочно поговорить. Потом покувыркаетесь.
— Это какое-то проклятье, — вздохнула Мари.
