сменился.
– Тот же.
– А новенькие есть?
– Один.
– Надеюсь посвящения не напугался?
– Какое… я же тебе ещё тогда сказал, что у нас никогда не было посвящения.
– Прекрасно! – с отсутствием иронии вспыхнул Слава.
Пётр Семёнович не понимал радости мужчины.
– Ты же есть пришёл, не отвлекаю, не отвлекаю. – прекратил диалог Слава.
Лизавета доедала суп, главенствующий за столом, заканчивал салат, Интерн ухватил у него несколько бутербродов, Божки так же заканчивали с котлетой, в отличие от девушки и Славы они взяли второе, а Пётр Семёнович съел половину салата и бутербродов, в это время в столовую шагнул студент. Он увидел улыбнувшегося ему Славу, но не остановился и пошёл за подносом. Вернулся молодой человек со всем обилием еды, предоставленным работниками столовой, намереваясь задержаться подольше, и сел через Лизавету от Славы.
– Матвеевич, я с радостными новостями. – плавно и негромко, но так, чтобы все услышали, протянул Слава. Пётр Семёнович оторвался от еды, остальные не отвлекались. – Можете поздравить меня с новосельем. Да, да возвращаюсь к вам. Хотел приберечь, пока не соберёмся все, но король запаздывает, а я уже доел. Я думал тебя скорей обрадовать. А почему не поздравляете?
Пётр Семёнович обрадовался, Лизавета поздравила, Божки не реагировали, студит брезгливо посмотрел на Славу.
– Фу, сколько ненависти. За что? За шалость?
– В шалости есть часть юмора. В том только подлость. – студент ответил грубо и возвратился к тарелке.
– Да я извинился. – наивно проговорил Слава и обидчиво сжал губы. – Да ты совсем, совсем отчаялся. Ну пусть. Сегодня же понедельник?
– Пятница. – поправил Пётр Семёнович.
– Слава! – кричал Коля, неуклюже подбегая к столу, он уже простил обиду и, остановившись, упёрся в него ладонями.
– Не суть. Виват король! – прокричал Слава вошедшему под руку с Гертрудой Клавдию, отталкивая Колю. – Давайте к нам, я уступлю.
Пока король выбирал более неподозрительную тарелку, Слава спешно составил посуду на поднос и перескочил на противоположный центр стола. Под настойчивым взглядом физика Клавдий занял своё место, и они с минуту ослепляли друг друга улыбками.
– Королям опаздывать можно, даже нужно. – зная, что на выражение никто не отреагирует, выхватил первенство в разговоре Слава.
– Значит, выпустили?
– А в чём сомнение? Как мы рады вернуться к вам! Там скучно, невообразимо безжизненно. На меня, знаете, давило пространство. Огромное светлое помещение, приборчики, шкафчики, из которых открывается только один, куча кроватей – и всё это для меня одного. Сначала, конечно, зазнался, но потом так надоело. Не буду обольщать вас на попадание в то место ради первоклассной душевой кабины. – он вздохнул и оглядел собравшихся. – Чуть не забыл об утрешнем. Меня захватили эмоции, не утерпел от жажды возвращения и бредил, что первое подсказали мысли. Вы мне обязательно всё расскажете, но позже. Всё, больше не отвлекаю.
Слава схватил поднос, кивнул в сторону Интерну, покинувшего с ним первоначальное обеденное место, отнёс посуду и, рассматривая что-то у плеча, вышел из столовой. «Небуйная» никогда не являлась сплочённым коллективом, и как только связующего не стало, они затихли. Остался только звон стаканов, крики на кухне, металлический рокот неосторожно упавшей ложка на кафель и хлюпающее чавканье.
Присягу второй раз не принимают
– Что-то не то.
– Ты сказал почти всё, что придумал.
– Почти. – Слава хмурился, спускаясь по лестнице.
– Потом договоришь.
– Когда? Они всегда вместе.
Задумавшись, оба повернули на второй этаж.
– Может быть, нечаянно вылавливать их в коридорах?
– Слишком много случайных совпадений. – отрезал Слава, входя в «Небуйную».– А какой здесь запах, м-м. – он глубоко вдохнул и выдохнул через рот.
Его кровать осталась так же наскоро заправленной и была не тронута с тех пор, как Вячеслав Владимирович, торопясь расспросить Интерна о записке, убежал во время «тихого часа». С кровати ЛевГена бельё было снято, его тумбочка переехала к Коле, а диагональные подползли к стене.
– А может напрямую, пусть даже и здесь, завуалировать, но со смыслом.
– Я завуалирую, что для нас понятно, а они о другом подумают. – окончательно спутался Слава.
Продолжили думать, пока Слава, распробовав кровати сокомнатников, не разложился на своей.
– Все немягкие. – подытожил он. – Сегодня ещё на ОБЖ идти…
– Занятия! Помнишь ещё на второй день Коля ныл, что он один с тобой на них не встретился.
– Вот там! – всполохнулся Слава, свесив одну ногу на пол, и быстро продолжил.– Осталось подобрать предлог… найду по обстоятельствам. А вещи? Ещё не принесли. – он открыл тумбу.
– Только книгу.
– Ну да, ты сегодня на удивление прав во многом. Их ждать нет смысла. Напомнишь мне за час до полдника.
– Сегодня?
– Тянуть незачем.
Слава, не расправляя кровать, перевернулся на спину, согнул ноги и закрыл глаза, сложив руки на груди; Интерн сел на тумбу. «Небуйная» вошла, попарно разговаривая: Клавдий-Гертруда, Глеб-Борис, Коля-Пётр Семёнович, Лизавета- студент. Они не стихли даже при виде спящего Славы и тоже легли. Клавдий, любовно задержавшись у ложа жены, укрыл её одеялом и лёг на свою под небольшим углом опёршись об изголовье; студент и Лизавета продолжили разговор лёжа; Коля, закончил диалог, предлагая продолжить позже, а Пётр Семёнович, ещё с полчаса молча посидев на кровати, отвернулся к стене.
Слава не спал, он вспоминал планы эвакуации этажей, расположение кабинетов, придумывал новые пламенные речи и идеи для разговоров. Как и обещал, за час до полдника, Интерн потряс его плечо, Слава, последние полчаса предчувствовавший его исполнение, размеренно и тихо поднялся с кровати, легко и отмерено перенёс вес тела, чтобы пружины не скрипели и, шагая по проверенным частям линолеума, избегая попадания ступней на «опасные» места, вышел из комнаты. Пригнувшись, закрыв дверь, Слава выпрямился и столкнулся с Павлом Анатольевичем.
– Я так и знал. – небрежная, а для врача противная, улыбка расплылась по лицу мужчины.
– Значит, мы оба предсказуемы. Ты тоже погулять вышел? – Слава приблизился к Павлу Анатольевичу, намереваясь обойти его.
– Нет, тебя ждал. – взяв тон оппонента, выговорил главврач, преградив проход рукой.
– Знаешь, и я не гулять, а очень даже по делу. – Слава отпихнул руку и проскользнул между врачом и стеной.
– Вернись в комнату!
– Не кричи. – в долю секунды развернувшись и встревоженно дёрнувшись к Павлу Анатольевичу, спохватился Слава. – У них тихий час.
– И у тебя тоже. Так что возвращайся в комнату.
– С чего бы? – мужчина снова отвернулся к лестнице, но врач ухватил его за руку, и всё же тот, рывком выдернув рукав, продолжил разъяснять. – Это тихий час, а я молчу, в отличие от тебя.
– И куда ты так рвёшься?
– Пойдёшь со мной, покажу.
«А почему бы и нет. Пусть играет, пока я позволяю.» – подумалось Павлу
