До виллы Белого оставалось не более километра, легкая стрекоза шла над «зеленкой» оливковых садов. Леон поднес к губам свой бокал, но отхлебнуть виски не успел. Из зеленой полосы садов полоснул белый след отработанного пороха и в ту же секунду вспышка взрыва разнесла вертолет на куски. Они еще падали на землю, когда Леон услышал, как кто-то кричит, отчаянно, во все горло. Лишь потом он понял, что это кричит он сам.
Через два дня Леон Белый отозвал все свои имущественные иски из европейских судов, и перечислил пятьсот миллионов долларов в румынский филиал одного солидного европейского банка. Это была лишь одна из многочисленных удачных операций ГРУ по самофинансированию. На подкуп боевиков «Хезболаха» ушло всего десять миллионов долларов. Игра стоила свеч.
Не всегда эти операции проходили гладко. Два сотрудника ГРУ попали за решетку в Великобритании при попытке выбить деньги у Амирадзе, нефтяного магната средней руки, успевшего вовремя слинять на Запад. Они получили по двадцать лет тюрьмы. Парни прокололись, позарившись на черный нал. Спецам из МИ-6 без труда удалось взять обоих с поличным, пометив доллары специальной краской. Сам Амирадзе был взорван в машине со всей семьей через полгода после суда, а неудачников обменяли через два года на троих пойманных в районе Кавказа агентов британской разведки.
Еще одна неудача подстерегла СВР во Франции. Резидент этой разведки Василий Калинкин отыскал в одном из местных банков большие суммы люберецкой братвы. Почти все члены преступного сообщества погибли еще во времена Доронина, лишь хранитель общака по кличке Зяма сумел выбраться из России и мирно поживал себе в Ницце, катаясь на собственной яхте и меняя девочек каждые два месяца. Именно эту слабость и использовал Калинкин. Зяма предпочитал коротать ночи со своими русскими девками, не брезгуя, впрочем, и хохлушками. Калинкин подсунул ему совершенно умопомрачительную девицу с задатками природного гипнотизера. Через две недели она повела несчастного Зяму под венец, а через месяц справила по нему траурную тризну. Дяденька как-то умудрился выпасть за борт собственной яхты. Но после этого и сам Калинкин исчез в неизвестном направлении со всеми капиталами, яхтой и той самой девицей.
Полдень. Несмотря на зиму, температура на Аравийском полуострове устойчиво держалась в районе двадцати пяти градусов. На небе не было ни облачка, казалось, что сама природа приготовила сцену для величественного и могучего зрелища. В Ормузский пролив медленно втягивалась армада американских кораблей во главе с авианосцем «Эйзенхауэр». Эскадра шла навеки установленным порядком: впереди минные тральщики, затем противолодочные корабли, эсминцы, потом сам авианосец. За ним шел крейсер «Тикондерога» с двадцатью четырьмя «Томагавками» на борту и два десантных судна типа «Тарава» с полком морской пехотой. Ну и замыкали кильватерную колонну те же юркие эсминцы, смотревшиеся на фоне угловатого трехсоттридцатиметрового «Эйзенхауэра», как аквариумные рыбки рядом со щукой.
Локаторы всех кораблей работали беспрерывно, прощупывая воздушное пространство над собой. В ход были задействованы сонары и эхолоты. Выдвинувшись впереди эскадры на добрых сто километров, самолет дальнего радиолокационного обнаружения Е-2 «Хокай» прочесывал акваторию залива. Разлетевшиеся веером в расширяющейся части залива три вертолета «Сэйч-3д», опустив гидрофоны, вслушивались в многоголосье водной стихии, пытались отыскать среди обычных звуков дельфиньих стай и рыбьих косяков свистящие звуки кавитации винтов вражеской подводной лодки. Но пока операторы фиксировали только звуки прохождения своей атакующей субмарины типа «688». И над всем этим в ста километрах левее пролива, в хрустальной голубизне безоблачного неба, на высоте десяти километров «Боинг-767» с круглой антенной системы АВАКС просматривал сушу, землю и воздух уже на сотни километров в округе.
Расчлененная на десятки кораблей, самолетов и вертолетов боевая армада на самом деле представляла собой один огромный кулак, неуязвимый и смертоносный. Она должна была продемонстрировать руководству Ирака, что такое мощь великого государства. Было похоже, что новое поколение иракцев забыло силу "Бури в пустыне". Вдоль границ с Кувейтом снова появились танковые дивизии. Иракцы еще опасались вторгаться в так называемые "зоны безопасности", но пройти их форсированным маршем было делом пары часов.
На мостике фрегата «Монтгомери» царила деловая, обыденная обстановка. Командир корабля Джеймс Бадли неторопливо прохаживался за спинами подчиненных, изредка вглядываясь в приборы и мониторы компьютеров. Лейтенант Джонсон, недавний выпускник училища и дежурный офицер на данной вахте, уже несколько минут разглядывал что-то на иранском берегу в громадный стационарный бинокль.
— Лейтенант, что вы там увидели? — спросил Бадли, останавливаясь за его спиной. Джонсон вздрогнул от неожиданности и, распрямившись, доложил:
— Арабы, сэр.
— Какие арабы?
— Кочевники. С шатрами, с верблюдами. Молятся.
Нагнувшись, капитан сам взглянул в окуляры. На высоком берегу действительно виднелся шатер, рядом были привязаны верблюды. Час намаза уже прошел, сухопарый старик в рваном халате свернул молельный коврик и не торопясь скрылся в шатре.
— Ты что, первый раз видишь такое? — спросил капитан.
— Ну да. Я думал, кочевники, Аладдин, верблюды остались только в комиксах да мультиках.
— Ну что ж, сынок, если тебя так привлекает экзотика, то ты выбрал самую подходящую профессию.
Кто-то из операторов за пультом откровенно заржал. Он-то знал, какая это рутина, служба на флоте, когда сушу и девушек в лучшем случае видишь через мощнейшую оптику.
В это время в шатре молодой человек, одетый так же, как и все остальные члены небольшого племени кочевников, неотрывно смотрел на экран небольшого компьютера-ноутбука. Тот в свою очередь был подключен к телефону спутниковой связи, по виду самому обычному. Необычной была только картинка на дисплее. Если бы сейчас кто-нибудь из офицеров на мостике «Эйзенхауэра» увидел ее, то очень бы удивился. Без сомнения, это была радиолокационная панорама Ормузского залива, снятая с американского космического спутника-шпиона, одного из четырех оставшихся на высоких, стационарных орбитах. Особых красот этот пейзаж не показывал, изображение берегов и кораблей было выполнено в графическом варианте. Точно такую же картинку сейчас видел один из операторов на мостике авианосца.
Несмотря на арабский наряд и безупречное знание языка, лицо молодого человека казалось более светлым, чем у остальных членов семьи кочевников.
