Когда вице-адмирал Вильгельм Сушон увидел в бинокль, какие силы противопоставил ему Бахирев, то удовлетворённо кивнул и передал на «Мольтке»: «Как и предполагалось, русские выставили против моей эскадры линкоры «Слава» и «Цесаревич» («Гражданин»), а также крейсер «Баян». Начинаю снимать минное заграждение». Вскоре корабли эскадры Бахирева открыли огонь по тральщикам. Бой на рейде Куйваст начался.
В это время тральщики, сопровождавшие эскадру Бенке, снимали остатки минного заграждения на входе в Рижский залив. Внезапно подорвался один, потом второй, третий… «Это не мины, — понял Бенке, — это подлодки». Он тут же отправил вперёд отряд «охотников», которые прошмыгнули через минное заграждение, потеряв всего лишь один корабль. Выйдя на чистую воду, «охотники» устремились в квадрат, где прятались подлодки. Тут же из-за острова Руно выскочили русские эсминцы. «Откуда они тут?» – подумал Бенке и отдал приказ линкорам приблизиться к тральщикам на минимальное расстояние, чтобы поддержать огнём «охотников», которые уже вступили в бой с эсминцами.
Под прикрытием орудий «Мольтке» и «Эмдена» коммодор Гейнрих рвался на Кассарский плёс. На этот раз в бой были брошены все резервы. Первыми Соэлозунд прошли «охотники», на случай если русские подводные лодки опять затаились у восточного входа в пролив. Но на этот раз их там не оказалось. Следом за «охотниками» на плёс стали проникать эсминцы, флотилия за флотилией. Их встретили залпы орудий «Авроры», 12-й и 13-й дивизионы эсминцев. Но в этот раз силы были слишком неравны. Противник атаковал более чем тридцатью кораблями. Первым на помощь попавшим в переделку эсминцам пришёл 11-дивизион, лидер которого эсминец «Гром» шёл под брейд-вымпелом адмирала Колчака. Морской министр решил тряхнуть стариной и сам повёл эсминцы в атаку. Со стороны Моонзунда к месту схватки спешил на «Новúке» адмирал Старк, ведя за собой 4-й, 5-й и 6-й дивизионы – весь имеющийся резерв. Из пролива Малый Зунд вышел крейсер «Паллада», который до этого сдерживал огнём десантников Эсторфа, штурмующих укрепления перед Ориссарской дамбой.
Наступил критический момент боя на Кассарском плёсе. Две торпеды шли прямо в борт «Авроры», и та уже не успевала увернуться. Между крейсером и торпедами был «Гром». Командир корабля на секунду замешкался, — на борту был адмирал! — тогда Колчак сам скомандовал: «Лево на борт!» Послушный рулям эсминец подставил борт под торпеды, прикрыв собой крейсер. С «Авроры» видели, как дважды содрогнулся «Гром», потом эсминец исчез в дыму и пламени. К гибнущему товарищу кинулись «Победитель» и «Забияка», чтобы попытаться подобрать хоть кого-нибудь из команды. Спасённая «Аврора» продолжала громить врага. Это решило исход боя.
Вскоре в бой вступил крейсер «Паллада», а чуть раньше на плёс ворвался отряд Старка. Адмирал Шмидт понял, что бой на Кассарском плёсе проигран, и разрешил Гейнриху поднять сигнал к отходу. Германские эсминцы заторопились к Соэлозунду. Русские на этот раз не стали их преследовать, они и сами понесли большие потери.
Германский десант штурмовал укрепления перед Ориссарской дамбой. С утра Эсторф попытался было атаковать в двух направлениях, — ещё и на Аренсбург с востока – но столкнулся там с серьёзным сопротивлением и решил больше силы не дробить. Навалился всей тяжестью на защищающие дамбу пехотные полки. Сначала мало что получалось, но после ухода «Паллады» дела пошли на лад. Удалось занять первую линию окопов. Ещё немного – и германские солдаты хлынут через дамбу на остров Моон.
Эсторф не знал, что морпехи Шишко уже разгромили все германские части на острове и теперь изготовились для удара в тыл его основным силам. А когда узнал, было, разумеется, поздно. Десант дрался в окружении ещё несколько часов, но к вечеру выбросил белые флаги.
Сушон вёл линкоры за тральщиками, и главный калибр дредноутов уже доставал до русских броненосцев, когда на театре военных действий появились новые персонажи. В пролив Большой Зунд вошли линкоры «Андрей Первозванный», «Император Павел I» («Республика») и крейсер «Адмирал Макаров». Теперь, когда силы противника сравнялись с его силами, сближаться с кораблями эскадры Бахирева стало для Сушона невыгодным: он утрачивал преимущество в дальности стрельбы. Сушон отвёл корабли на безопасное расстояние и связался со Шмидтом.
Командующий Российским флотом Балтийского моря контр-адмирал Развозов на мостике линкора «Петропавловск» спросил у полковника Ежова:
— Как вы думаете, Николай Иванович, ваши «подарки» уже готовы?
— Так точно, товарищ адмирал, — кивнул Ежов, — все взрыватели донных мин уже встали в боевую готовность.
— Тогда, с Богом!
Такое не могло присниться Бенку и в страшном сне. Выйдя один за другим из-за острова Руно, перед его эскадрой встали два новейших русских линкора «Севастополь» и «Петропавловск», который шёл под флагом адмирала Развозова. Их сопровождали крейсера «Память Азова», «Россия», «Рюрик» и отряд эсминцев. Вместе с подводными лодками, которые теперь наверняка вновь ложились на боевой курс, это была серьёзная угроза. А русские линкоры уже изрыгнули в сторону кораблей его эскадры дым и пламя из орудий главного калибра. Столбы воды взметнулись между кораблей, тогда как снаряды, пущенные в ответ, ложились с недолётом. Бенк приказал эскадре отходить к Ирбенам, а сам связался со Шмидтом.
Бой за Кассарский плёс был уже проигран, когда пришло сообщение от Бенка. ««Петропавловск» и «Севастополь» в Рижском заливе. Русские заманили мой флот в ловушку», — думал потрясённый Шмидт. Сообщение от Сушона эту догадку только подтвердило. Пока Шмидт думал, что ответить командирам эскадр, первые отступающие эсминцы вошли в пролив. И тут началось непонятное, вселяющее некий суеверный страх: под днищами эсминцев стали взрываться мины. Как они могли там оказаться, если фарватер был самым тщательным образом протрален? Но факт оставался фактом: два эсминца получили серьёзные повреждения и выбросились на мель, а взрывы гремели уже под днищами других кораблей.
В это время пришло новое сообщение от Бенке: «При отходе корабли эскадры попали на минное поле непонятного происхождения. Крейсер «Данциг» и два эсминца затонули. Многие корабли, включая линкор «Маркграф», получили серьёзные повреждения и не могут больше сражаться».
Шмидт посмотрел в сторону Соэлозунда: «Нет, это не наваждение. Это ещё одна ловушка, приготовленная для нас русскими».
Опять сообщение от Бенка: «Батареи Цереля бьют по эскадре».
Это был конец. Проиграна не только битва на Кассарском плёсе. Проиграно всё Моонзундское сражение. Оставалось только спасать то, что можно было спасти. Думая так Шмид имел в виду только линкоры. Судьба остальных кораблей и десанта его волновала гораздо меньше. Отдав приказы эскадрам Сушона и Бенке отходить к Ирбенам, Шмидт приказал Гейнриху оставаться на «Эмдене», собрать все уцелевшие эсминцы, снять с островов десант и следовать к новому месту сбора, а сам пошёл на «Мольтке» на выручку Бенку и Сушону, увлекая за собой оставшиеся крейсера.
