Прибыв на место, призывники сразу направились в чьи – то бывшие боярские хоромы, переименованные непонятным словом «казарма». Там переписали их имена, и название весей, откуда их два дня назад забрали.
Из «переписного барака» вновь прибывших забрали пешие вои, облачённые в железные доспехи, укрытые жёлтой тканевой хламидой с чёрным крестом и непонятными чёрными буквицами и значками. Эти воины, с матюгами и пинками, погнали новичков на большую, хорошо вытоптанную множеством ног площадку. Здесь, недавних пахарей, построили в одну шеренгу, окружив её десятком панцирников.
Моложавый сотник, прозываемый "ротным", напустив на себя грозный вид, подошёл к стоящему первым по счёту смерду, внимательно глянув тому в глаза, стараясь понять, что этот тип вообще из себя представляет. Встретившись с новобранцем взглядом, ротный громко гаркнул:
– Кто таков?
Нервно вздрогнув, семнадцатилетний парень всё же собрался и ответил.
– Петряйкой родичи зовут. – В ответ на эти слова он совершенно для себя неожиданно получил удар под дых, тут же согнувшись. Выстроенные в линию новобранцы недовольно зашевелились, заволновались, но выставленные в их направлениях панцирниками копья тут же заставили шеренгу застыть на месте.
– Ты теперь рядовой тридцать седьмой роты тринадцатого батальона пятого полка или Вяземского, – медленно, выговаривая чуть ли не по слогам каждое слово, произнёс ротный Олекс. – Ну – ка, повтори, кто ты таков?
Петряй непонимающе, сморщив лоб, слушал своего обидчика, но тут вдруг, по наитию, до него дошло, что надо отвечать.
– Рядовой …, – неуверенно произнёс Петряйка, но увидев одобрительный кивок ротного, более уверенно продолжил, – тридцать седьмой роты тринадцатого батальона пятого Вяземского полка, господине.
– Товарищ ротный – так для тебя меня зовут, понял?
– Понял.
Ротный, нежно, почти что любя, отвесил рядовому затрещину.
– Не понял, а надо отвечать «так точно, товарищ ротный». Обратится к тебе товарищ полковник, то ты его, рядовой, обязан называть и обращаться к нему товарищ полковник. Комбат – товарищ комбат, взводный – товарищ взводный, десятник – товарищ десятник, звеньевой – товарищ звеньевой. Понял, рядовой?
– Так точно, товарищ ротный!
«Хваткий попался, – мысленно похвалил ротный Петряя, – до некоторых доходит только после того, как все кости не по одному разу пересчитаешь».
Поднеся к глазам Петряя, но так, чтобы видело и всё остальное пополнение, безрукавный жёлтый надоспешник, перечёркнутый чёрным крестом, ротный начал пояснять, что означают нашитые на нём цифры и буквы.
– В правой верхней стороне от креста, вот эта буква означает род войск. "П" – пикинеры, "Л" – лучники, "А" – арбалетчики, «С» – стрельцы. В левой верхней стороне обозначаются звания – "Р" – рядовой, "З" – звеньевой (помощник десятника и командир тройки), "Д" – десятник, "В" – взводный. А у меня видишь здесь вместо букв нашита звезда? – ротный указал пальцем на свой собственный надоспешник.
– Вижу… товарищ ротный, – с заминкой ответил Петряй.
– Одна звезда означает, что перед тобой ротный. Две звезды – комбат, три звезды – полковник, четыре звезды – ратный воевода, пять звёзд – корпусный воевода.
– Повтори! – потребовал ротный и Петряй удивительно точно всё повторил слово в слово.
– Под крестом, справа внизу, – ротный продолжал наставлять бойца, – значки – цифры и буквы указывают номера корпусов, ратей и полков. Видишь вышито "5п"? Что это означает, как думаешь?
– Пятый полк? – неуверенно протянул Петряй. – Товарищ ротный…
– Верно ты всё уяснил, пятый полк, Вяземский! Есть первый, второй и третий смоленские полки. Они сейчас в Полоцких землях воюют, а мою роту оставили здесь, чтобы вас балбесов уму – разуму учить. В Дорогобуже четвёртый полк, в Ржеве – шестой, на востоке седьмой Можайский!
От выстроившейся колонны новобранцев донёсся удивлённо – восхищённый ропот.
– Внизу слева под крестом нашиты номера батальонов и рот. Догадайся, что означает здесь вышитое "13б" и "37р".
– Тринадцатый батальон и тридцать седьмая рота? – выдал Петряй после недолгих раздумий.
– Верно, рядовой. Чувствую быть тебе скоро десятником! Хочешь десятком командовать?
– Ага.
– Не ага, а так точно, товарищ ротный, повтори!
Петряй послушно повторил.
– Десятник Хвостов! – сотник подозвал к себе старослужащего, – принимай всех этих опарышей в свою учебную 37–ую роту. Справишься с обучением, пройдёшь аттестацию – станешь ротным, взводных и десятников в роту назначишь из своего бывшего десятка. Всё ясно?
– Будет исполнено, товарищ ротный, – обрадовался возможному повышению в звании Хвостов, тут же скомандовал своему новоприобретённому пополнению. – Нале – во! Шагом марш!
Так как никто из рекрутов не понял только что озвученной команды Хвостова, оставшись стоять на месте, то десятнику пришлось отданную им команду объяснять тупым концом копья, кулаками и матюгами.
В начале зимы в Вязьму приехала инспекция от ГВУ. Предварительные результаты военной подготовки Вяземского полка аттестационная комиссия сочла удовлетворительными. Ротный Олекс был повышен в звании сразу до полковника, выросли в званиях все без исключения старослужащие. А уже весной Вяземский полк принял участие в своём первом бое под Новогородком.
Переход на кораблях к Ржеву вызвал затруднения только с точки зрения общей транспортно – логистической удалённости этого удела. Пришлось переволакивать суда с притока Днепра Вязьмы на Вазузу.
Пройдя в устье Вазузы два-три поворота, наш флот вошёл в реку Волгу у города Зубцов Ржевского княжества. Заросшие лесом берега Вазузы сменились широко раздавшейся волжской поймой с лугами и видневшимся вдали лесом. С холма, на котором стоял город, к воде тянулись утопающие в зелени кривые улочки, по которым лениво бродил народ. У заросших пристаней некоторые рыбаки продавали свежий улов, другие чинили растянутые сети.
Но неторопливая пасторальная жизнь маленького города разбилась вдребезги с появлением нашего флота. Над Зубцовом тревожно забили колокола. Посад стремительно очищался от своего народонаселения – все, и стар, и млад, бежали в спешно закрывающиеся городские ворота.
Однако гроза над городом минула, так и не разверзшись. Не задерживаясь ни на минуту, страшные чёрные корабли пришельцев повернули вверх по Волге и вскоре без следа растаяли на очередном изгибе реки, как будто их и не было вовсе!
К Ржеву флот подплыл в предрассветных сумерках. Город располагался на перешейке высокого мыса, образованного рекой Халынкой близ её впадения в Волгу. Следуя уже отработанной тактике, переквалифицировавшиеся из гребцов снова в пехотинцев воины быстро высыпали на берег, занимая оборону у крайних изб, нижними венцами упершихся в реку. Другие перескакивали с бортов высоких галер на покачивающиеся на редкой волне купеческие лодии, причаленные у стенок главной городской пристани. Как только первые штурмовые группы закреплялись на позициях, на берег начинал высаживаться второй эшелон войск, расширяя захваченный плацдарм.
Город мы брали без использования артиллерии, путём минирования взрывчаткой ворот. От взрыва петарды, показалось, задрожали и застонали земля и небо. Городские ворота оказались напрочь вынесены взрывом, а по городу гуляло неистовое громовое эхо, в которое вплетались человеческие испуганные вопли горожан и взволнованные крики расквартированных в Ржеве гарнизонных войск, усиленных, как оказалось позже, наёмными ватажками новгородцев.
На улицах города разгорелся скоротечный, но яростный бой. Особо жестокая бойня случилась в детинце. Из дружинной избы, переполненной новгородскими наёмниками, выскакивали полураздетые ратники, не знавшие спросонья, что им делать и за что хвататься. Как безумные они метались по двору, пока не упокоивались арбалетными болтами, стрелами, копьями пикинеров, да бердышами стрелков расстрелявших свои ранцы со стрелами.
