Ворвань — это проблема. Она дорогая, неприемлемо дорогая для освещения общественных зданий, поэтому Таргус сейчас искал подходящее решение. Со светильным газом связываться не хотелось, потому что газ требует особую инфраструктуру не только производства, но и эксплуатации. Это не жидкость, которую можно было залить в светильник и жечь. Газ взрывоопасен, склонен к утечкам, поэтому не являлся адекватной заменой проверенной ворвани.
Таргусу нужен был керосин.
— Продолжайте работу, — сказал он штаб-майорам и в задумчивости удалился из штаба.
Глава XIV. Сомнительные предприятия
//Шлезвиг-Гольштейн-Готторпское герцогство, г. Киль, герцогский замок, 14 ноября 1734 года//
— Ого, как интересно… — Таргус читал письмо от самого кайзера. — То есть он ещё не в курсе, что на данскую контрибуцию мы построили целый город?
— Откуда бы ему? — усмехнулся заметно посвежевший герцог Карл Фридрих, переставший налегать на спиртное. — Ты тут такую секретность развёл, что даже я не уверен, что хоть что-нибудь знаю про этот город.
— Курфюршество за шесть с половиной миллионов рейхсталеров? — Таргус отложил письмо. — То есть тех двухсот тысяч ему оказалось мало?
— Война высасывает деньги даже из самых надёжных кошелей, а это был кайзерский кошель, который никогда не отличался надёжностью, — философски ответил задумчивый Карл Фридрих. — Нет, всё-таки расскажи мне, что именно ты собираешься делать с этой Эгидой?
— Да ничего, — пожал плечами Таргус. — Он был возведён ради обеспечения безопасности наших секретов. Ведь мы не реализовали даже двадцати процентов задуманного.
Таргусу очень повезло, что он оказался в относительно развитой стране. Появись он где-нибудь в Индии или России, то мог бы только мечтать о таком количестве относительно квалифицированных мастеров, подмастерьев и базовой прединдустриальной промышленности.
— В будущем в «Промзоне» появится такое, ради чего эти ублюдки могут решиться на войну, — вздохнул Таргус. — Поэтому пусть лучше совсем ничего об этом не знают. Что нам даст статус курфюрста?
— Во-первых, неделимость владений, — произнёс герцог. — Это ведь не только предложение, но и не завуалированная угроза: если мы откажемся, то Карл VI может уговорить курфюрстов созвать рейхстаг и попытаться дать мне имперскую опалу за нарушение земского мира. Немного притянуто за уши, конечно, мы не нападали ни на какую имперскую землю, но тем не менее, мы всё равно находимся в несколько щекотливом положении, так как формально собирали армию и кого-то разбивали, за это могут уцепиться курфюрсты и в худшем случае я получу имперскую опалу, а в лучшем случае — меня ущемят в землях, которыми, как ты понимаешь, станут земли Гольштейна. А могут вообще просто обособить Киль и прилегающие территории, объявив его вольным имперским городом, критериям которого он, твоими стараниями, теперь соответствует. В имперском городе мы не сможем вообще ничего и твоя «Промзона» должна будет быть перевезённой или ликвидированной в кратчайшие сроки. Во-вторых, возможность участия в имперских выборах. Кайзеру Карлу VI сейчас сорок девять лет, не думаю, что мы сможем воспользоваться этой привилегией в ближайшие десять-пятнадцать лет. В-третьих, составление избирательных капитуляций (1), которые тоже относятся к периоду после смерти кайзера. В-четвёртых, будет право отчуждать имперские земли, но радоваться этому не надо, так как это долгий и сложный юридический процесс, просто так землю кайзер не даст. Пусть она вроде как не его, а общая, но никто не будет делиться землёй с такими новичками как мы, да и ты можешь посмотреть историю: выборные княжества столетиями остаются в тех же границах, не прирастая никакими имперскими землями. В-пятых, судебная неприкосновенность. Это приятная привилегия, которая сделает меня, а потом и тебя подсудным только рейхстагу, то есть только в случае особо крупных проступков. Но главное — право избраться кайзером после смерти Карла VI. К несчастью, мы будем новенькими и нас никто не рассмотрит всерьёз. Может, когда-то в будущем, твой сын или внук… Стоит ли курфюршество шести с половиной миллионов рейхсталеров? Хотелось бы, конечно…
— Он указал крайний срок — три месяца, — хмыкнул Таргус. — Деньги надо давать, но со своими условиями.
— И какие же условия? — заинтересовался Карл Фридрих.
— Давать деньги будем партиями, — начал объяснение Таргус. — Два миллиона резерва казны сразу же, после подписания соглашения с кайзером. Ещё два миллиона через два месяца, для этого придётся отложить на полтора года весеннюю стройку в «Промзоне» и набор легиона ауксилариев. И два с половиной миллиона будем рожать ещё через два месяца… Придётся снять мораторий на торговлю пушками и бомбами…
— Два миллиона за два месяца он не потратит, думаю, — задумчиво произнёс Карл Фридрих. — Хотя это кайзер…
— Его выкурили из Южной «Италии», — Таргус бросил взгляд на карту с насколько возможно актуальными пометками хода Войны за польское наследство. — Он в отчаянном положении, даже заключил перемирие с франками, так как ему просто не на что вести эту войну. Как только мы дадим деньги, он тут же объявит общеимперский призыв ополчения, двух миллионов рейхсталеров хватит на полгода обеспечения этой толпы людей. Полагаю, он согласится на наши условия. Я бы на его месте согласился.
— Либо по два миллиона раз в два месяца, либо ничего, — резонно отметил герцог Карл Фридрих. — И я бы согласился.
— Тогда давай напишем наш ответ, — предложил Таргус.
//Эрцгерцогство Австрия, Вена, Хофбург — зимняя резиденция кайзера, 31 декабря 1734 года//
Карл Фридрих, Таргус, какой-то тип, которого представили графом Гундакером Томасом Стархембергом, экспертом по финансовым делам «империи», принц Евгений Савойский, а также кайзер Карл VI, сидели в кабинете в восточном крыле этого большого и богатого дворца, за столом с напитками и закусками. Обстановка неформальная, все придворные расшаркивания уже произошли, поэтому разговаривали они спокойно и без лишних церемоний.
Карл VI был доволен ходом беседы, поэтому позволил себе налечь на глинтвейн.
— Ваше Императорское Величество, — после паузы, в ходе которой слуги меняли тарелки с закусками, продолжил Карл Фридрих. — На какую дату я могу рассчитывать?
— Вступление твоё во власть новым Шлезвигским курфюршеством состоится не ранее чем после окончания обещанных выплат, — ответил кайзер. — Договор будет составлен уже завтра к обеду. Осталось утрясти одну деталь, про которую ты упоминал в самом начале нашей беседы…
— Вы про два легиона, которые мы предоставим в качестве вклада в имперское ополчение, Ваше Императорское Величество? — уточнил герцог.
— Легионы… — задумчиво произнёс кайзер. — Что побудило тебя назвать эти формирования легионами?
— Сын так решил, Ваше Императорское Величество, — ответил герцог.
Кайзер с любопытством уставился на Таргуса, который всё это время сидел и помалкивал.
— Любишь историю, да? — усмехнулся Карл VI. — Кстати, доходила до меня молва, что виктории над датским войском гольшейнские войска обязаны в первую очередь нашему маленькому Карлу. Насколько правдивы эти слухи?
— Всё истина, — ответил Карл Фридрих. — Без его командования Карла Петера ни о какой виктории не могло быть и речи.
— Командование шестилетнего мальчика над взрослыми солдатами и офицерами? — не сдержал скептического вопроса престарелый принц Евгений.
— В это трудно поверить, но это правда, — развёл руками Карл Фридрих. — Тем позорнее поражение датчан: их шутя одолел ребёнок, имеющий под рукой лишь двадцать тысяч солдат.
— Дыма без огня не бывает, но это настолько невероятно… — принц Евгений недоуменно почесал лоб. — Мир полон чудес.
— Что же скажет сам маленький Карл? — с отеческой улыбкой поинтересовался кайзер.
— Я, Ваше Императорское Величество, скажу, что на момент первого генерального сражения имел возраст полных пяти лет, — начал Таргус. — А ко второму генеральному сражению достиг своего шестилетия. Поражение данов было своеобразным чуть запоздавшим подарком на день рождения для самого себя.
