На самом деле он подарил себе подарок на день рождения в лесу близ города Шлезвиг, когда казнил и закопал больше двух сотен знатных данов. Будут ещё, возможно, в ближайшие годы…
Присутствующие сдержанно засмеялись.
— Я читал интересные записки, пера Мартина Герхарда, присутствовавшего близ первой битвы в качестве стороннего наблюдателя, про детали этого боя, — заговорил принц Савойский. — Он особо отмечал, что мушкеты гольштейнцев стреляли в три раза чаще и били в пять-шесть раз дальше, чем датские.
— Это он приукрасил, конечно же, Ваше Королевское Высочество, — улыбнулся Таргус. — В два раза чаще, в три-четыре раза дальше.
— В чём же секрет? — сразу же поинтересовался принц Евгений. — Дальность объясняют пулями особой формы, но вот в чём секрет скорострельности оставляет нам только догадываться.
— Мы сюда пришли обсуждать финансирование короны для ведения войны, а не раскрывать секреты, Ваше Королевское Высочество, — усмехнулся Таргус. — К тому же, про пули особой формы вы и так знаете.
Война за польское наследство совсем недавно достигла особого накала, Таргус уже располагает информацией, что обе стороны начали использовать новые пули.
«Quidquid latet, apparebit» (2) — подумал он, когда получил свежие сводки с полей битв.
Бумажные патроны, позволяющие упростить перезарядку, остались в секрете, потому что в «Промзоне» трепаться не принято, а трупы и личные вещи легионеры обязаны забирать. Впрочем, он не сомневался: кому надо, тот уже знает. Французы точно уже всё знают, их агентура работала у данов так интенсивно, что сведения об этом дошли даже до Таргуса.
— Бумажные патроны, Ваше Королевское Высочество, — произнёс Таргус. — Секрет скорострельности таится в бумажных патронах и высокой выучке легионеров, разумеется.
— Французы снарядили отряды штуцерников новыми патронами, поэтому они стреляют с такой же скоростью, как и обычные фузилёры, — дал откровенность на откровенность принц Евгений. — При этом сохранив дистанцию стрельбы штуцерников.
Таргус ожидал, что кто-то догадается до этого.
Только вот пуля Несслера не слишком подходит для нарезного оружия, поэтому слишком многого франки не выиграли. К нарезным стволам лучше подходят пули другого рода, в параллельном мире 1970-х годов нашей эры, где бывал Таргус, известные как пули Минье. Более длинные и тяжёлые, они создают повышенную нагрузку на ствол, что уменьшает его ресурс, но взамен даруя высокую дальность прицельной стрельбы. С такими пулями и нужно раскрывать весь потенциал штуцера.
Именно для этого Таргус планировал создать отдельный легион ауксилариев, где 60 % легионеров будет вооружено нарезным оружием, а остальные 40 % длинноствольными версиями гладкоствольных мушкетов.
Это требовало больших капиталовложений, но зато развязывало руки тактически, оставив линейную тактику и полностью перейдя на стрелковые цепи, перед которыми спасуют даже лучшие армии мира.
— Это полезная информация, Ваше Королевское Высочество, — благодарно кивнул принцу Таргус.
— А не могли бы вы поделиться деталями касательно бумажных «патронов», — попросил Евгений Савойский.
— Мне нужна бумага и перо, Ваше Королевское Высочество, — Таргус получил требуемое и начал что-то писать и рисовать, спустя две минуты скрипа пера всё было кончено. — Вот здесь схема патрона, там, на самом деле, ничего сложного нет. Нужны люди, необязательно мастера, которые будут собирать эти патроны из бумаги, пороха, пыжа, тонкой нити и пули. Хранить в специальных патронташах или быть готовым к тому, что солдаты будут их случайно портить во время переноски, ибо вещи довольно хрупкие.
Принц Савойский принял лист из рук Таргуса и начал внимательно вчитываться.
— Я очень благодарен тебе, Карл Петер! — искренне поблагодарил принц Таргуса. — Я приложу все усилия, чтобы новинка попала в войско скорейшим образом!
— Можно было бы поделиться и большим… — вступил в разговор кайзер. — Мы же не чужие друг другу и участвуем в одной войне…
Таргус и Карл Фридрих скромно промолчали. Кайзер понял всё правильно.
— Тем не менее, я рад, что всё между нами складывается таким благоприятнейшим образом, — улыбнулся он после затянувшейся паузы. — Скоро начнётся торжественный ужин, поэтому прошу подготовиться к нему.
//Священная Римская империя, река Неккар, близ Штутгарта, 1 июня 1735 года//
Два легиона расширенного состава, численно представляющие из себя целых три легиона, за счёт десяти тысяч новобранцев, стояли на оборонительной линии.
Деньги на войне творят чудеса, особенно если дать им немного времени.
Миллионы рейхсталеров, в течение полугода переданные Карлу VI, позволили тому собрать имперское ополчение в полном составе, полностью оснастить его и даже усилить удвоенным количеством артиллерии, по примеру недавней Шлезвигской войны, когда пушки оказали практически решающее действие на ход боя.
Орудия, разумеется, не случайные, а от проверенных людей, то есть от Карла-Фридриха и Таргуса, которые с удовольствием отдали последнюю часть выплат в "пушечно-бомбовом эквиваленте", что существенно облегчило финансовое положение герцогства.
Новые орудия, имеющие единый калибр, очень обрадовали Карла VI, ибо обычно никогда не бывает предложения из одного источника. Кайзер оценил пользу, которую принёс ему герцог, поэтому пообещал скорейшим образом сделать его курфюрстом. Это малая цена за победу в войне.
Именно сегодня последний выехал в Вену, чтобы принять присягу кайзеру и получить так дорого обошедшееся им курфюршество.
Пока герцог ехал, его "сыну" поступил приказ от принца Савойского на начало атаки.
Река Неккар не была широкой, поэтому Таргус предложил принцу заранее подготовить понтоны и атаковать ночью. Тот идею понтонов одобрил, но от ночной атаки отказался.
Идти днём под пули у Таргуса желания не было, поэтому он предложил другой путь: его легионы атакуют ночью, выбивают франков с их позиций, создают плацдарм и дожидаются форсирования реки остальными войсками их восьмидесятитысячного войска.
Инженерная когорта I-го легиона выдвинулась на организацию переправы. Таргус напряжённо смотрел в темноту. Помимо инженеров там работали также две манипулы разведчиков, которые должны были скрытно избавиться от дозорных франков.
Наконец, ближе к четырём часам ночи, промигал условный сигнал и легионы тронулись на переправу.
Без затруднений, как на учениях, преодолев реку, они перестроились в атакующую формацию и двинулись на штурм укреплений франков.
Как успел отметить для себя Таргус, больше всего выводов из Шлезвигской войны для себя сделали не даны, которых разнесли в пух и прах, а франки.
На приречной оборонительной линии стояли каменно-земляные редуты знакомы очертаний, Таргус уже видел такие, потому что приказывал их строить под Даневирке.
— Подготовить артиллерию к огню, — приказал он.
Маленькие бомбические мортиры, которые в состоянии на руках перемещать четыре легионера — это новое слово в современной войне.
Разрабатывая их Таргус ставил цель получить что-то вроде миномёта, но технические ограничения не позволяли получить такое оружие, поэтому пришлось ограничиться переносными мортирами.
Калибр их 120 миллиметров, снаряжаются они продолговатыми шрапнельными бомбами, летающими низконастильными баллистическими траекториями, то есть отдалённо напоминая миномёты.
Шрапнельные бомбы дорогие, нетехнологичные, но конвейерное поточное производство позволило наработать за прошедшие полгода десять тысяч единиц.
Мортиры были заряжены, гренадёрские когорты готовы к броску на редуты, все ждали сигнала Таргуса. И он дал его.
Забумкали мортиры, в ночное небо устремились шрапнельные бомбы, которые начали с неяркими вспышками разрываться за стенами редутов. Об эффекте можно было только догадываться, не видно было ни черта.
Скорострельность мортир обеспечивали унитарные заряды, состоящие из бумажной гильзы и непосредственно бомбы. При выстреле пропитанная селитрой бумага выгорала полностью, после этого короткий ствол мортиры банили мокрым банником и помещали в уже безопасный ствол новый снаряд. Удалось достичь скорострельности три выстрела в минуту, но это только до поры, так как ствол имел свойство нагреваться, а пропитанная селитрой бумага не любит нагрева.
