Они несут мир, потому их боятся.
— Ага, мир, — усмехнулся министр. — То-то их император перед войной с тевтонцами угробил сорок миллионов своего населения в лагерях.
— Это ерунда, — отрезал Мальборо. — Сказки Виндзорского, чтобы напугать парламенты и королей западных государств. Русичи никогда не захватывали страны, чтобы их поработить… В отличие от нас.
Министр взглянул на Антона с великим изумлением.
— А вы изменились, герцог. И пробыли там всего-то с год…
— Побывав там, я понял, что вся история Руси — это великая трагедия. При этом у них осталась человечность и большое сердце. Русичи душевны и добры, и, кажется при этом, не способны чувствовать боль и усталость. С ними не надо связываться войной — нам их не победить. Даже если против них будет весь Запад и Виндзорский. Да что там… даже если весь Старый и Новый Свет!
— Откуда такие выводы, герцог?!
Мальборо нахмурился.
— Вы что-то слышали о Книге Света? Это древняя реликвия Руси, обладающая небывалой силой, способной сделать из каждого русича Мастера войны.
— А кто такой Мастер войны?
— Это Воин, министр. Фрегат «Императрица Анна», в экипаже которого был всего один Мастер, потопил целый флот наших галеонов. По моим наблюдениям, на столичных вервях русичи построили эскадру новейших кораблей, с оружием доселе невиданным по разрушительным свойствам и дальнобойности. Сможет ли саксонский флот противостоять ей?! Я только что сошёл на берег с нашего галиона… Такого, простите, затрапезного судна, я на флоте русичей не встречал. И кто будет воевать с Мастерами Войны?! Феминистки? Трансгендеры? Банковские клерки?! Да, я так и вижу название — отдельный батальон парламентариев Саксонии! Да они только облачаться в доспехи, так сразу в них и упадут от инфаркта.
У министра после этих слов задергалась нервным тиком щека, глаз и волосы на голове.
— Виндзорский нахваливал своё воинство, — промямлил он, падая на стул.
— Какое воинство?! — удивился Мальборо. — Потомки рабов и искателей сокровищ? Они на поясе, вместо футляра с патронами, носят рулон туалетной бумаги. Только и умеют, что страшно вращать глазами, да скалить зубы перед беззащитной толпой. А при виде двадцатифунтового ядра, воткнувшегося рядом, разбегаются по кустам, как зайцы, бросая и доспехи, и туалетную бумагу. Ибо она уже не нужна, а нужен бассейн, чтобы смыть с себя то дерьмо, которое выскочило. И это хвалёное воинство?!
Министр сжался на стуле, превратившись в жалкий комок. Антон продолжал…
— Вы не видели Мастера Войны. Это величественное и жуткое зрелище! Ощущение, что если его изрубить на куски, то всё равно его голая челюсть вцепиться тебе в горло мёртвой хваткой, и будет медленно сжиматься на нём, пока ты не испустишь дух. А потом перекинется на другого!
— Ох! — схватился за грудь министр. — Перестаньте, герцог! Я от ваших слов уже полумёртвый. Что же нам делать?!
Мальборо выпрямился, расправив плечи.
— Я не раз встречался с императором русичей. Я смогу с ним договориться. Главное — его не обманывать.
— Ваше сиятельство…
Григорий Скоков позвал графа Воронцова, когда тот фехтовал на тренировочных шпагах с одним из жандармов, и Алексей пропустил выпад противника, отвлекшись на зов.
— Ваше Высокопревосходительство, вы лишили меня победы!
— Полно, граф, не серчайте, — Скоков махом ладони приказал жандарму удалиться. — Для вас есть очень ответственное поручение. Умойтесь, и заходите ко мне в кабинет.
Когда Воронцов пришел в кабинет начальника Тайной жандармерии, то застал там ещё и графа Разумовского. Поздоровался с ним благородным кивком.
— Присаживайтесь, Алексей Андреевич, — пригласил премьер-министр. — У императора для вас есть очень деликатное поручение.
— Я готов! Извольте.
— Граф, это поручение связано с вашей родной сестрой — Марией…
Воронцов печально усмехнулся.
— Я ожидал подобное, Ваше…
— Не нужно, граф, — Разумовский резко перебил Алексея. — Не до церемоний. Ещё раз повторю, поручение весьма деликатное и крайне… опасное.
— Я готов, Пётр Ильич. Если надобно привезти Марию в столицу, то я сделаю это. Если надобно убить… то убью не сомневаясь.
Разумовский взглянул в глаза Воронцова — в них сверкала яростная решимость, граничащая с садистским оргазмом. Петра даже передёрнуло от этого взгляда.
— Хорошо, — он отвернулся. — Григорий поставит вас в курс дела. Император надеется на вас, граф…
Разумовский вышел из здания Тайной жандармерии и остановился. Посмотрел на окна кабинета Скокова и тяжело вздохнул. Ему было искренне жаль молодого графа. За короткий срок лишиться семьи и так зачерстветь сердцем… на такое способен далеко не каждый.
Премьер-министр ошибался. Граф Воронцов не зачерствел, а налился яростью. Алексей хорошо знал свою сестру, и не испытывал к ней жалости. Страсть к похоти и деньгам убила в ней всё человеческое, превратив в машину потребления. Алексей теперь понял, что глубоко ошибался, когда Машу уводили из подвала на острове — он думал, что для пыток, а оказывается для утех. И кто больше получал от этого удовольствие — большой вопрос. И она так и не осознала, что в море их выкинули умирать те же люди, что убили господина Арсеньева и охрану кабачка. Только для того, чтобы использовать глупую напыщенную куклу, так возгордившуюся своим оттопыренным задом и пухлыми губами. Ради денег и удовольствия предавшую свою семью.
Алексей сжал кулаки так, что хрустнули суставы…
— Граф, с вами всё в порядке? — обеспокоился Скоков.
— Да. Говорите, что надо делать и когда приступать…
— Немедля. В столичном порту вас ждёт эскадра под командованием адмирала Кочетова. Там вы поступите в распоряжение лейб-полковника Буданова. Вот сопроводительные документы. Ваша задача — с двумя группами Мастеров Войны проникнуть во дворец на территории Саксонии и найти в нём свою сестру.
— И что я должен с ней сделать?!
— На ваше усмотрение, Алексей Андреевич. Нам нужно то, что она носит на шее. Не голова, конечно, а кулон, подаренный вашим отцом.
— Кулон? Это та мелкая финтифлюшка?!
Скоков улыбнулся.
— Да, граф. Надо, чтобы эта, как вы выразились, финтифлюшка, попала в руки герцога Мальборо. И не пытайтесь понять всю эту комбинацию. Выступайте немедля. Я дам вам двух жандармов, а то есть подозрение, что за вашей персоной ведётся охота. Они проводят вас до трапа.
Эскадра кораблей русичей была внушительна — двенадцать новейших фрегатов сверкали свежеокрашенными бортами и белели распущенными парусами. Сами корабли были не столь велики, но обводами напоминали хищников, приготовившихся для стремительного и разящего удара. В отличие от саксонских галионов, напоминавших стаю разжиревших и неповоротливых уток.
Алексей Воронцов стоял на мостике рядом с командором флагманского фрегата и наблюдал за манёврами. Из разговоров офицеров на мостике, он понял, что саксонцы будут всячески мешать проходу кораблей
