резко прекратилось.
Вибрация пропала, а в поверхности корабля возник знакомый проход. Лэнг остановил испытание и собирался выбраться наружу.
Но летели секунды и никого не появлялось.
Антон махнул рукой и приказал учёным выяснить в чём дело. Те боязливо подошли к дисколёту, а один из них заглянул внутрь. Послышался вопль ужаса.
-Да что случилось?!
Антон ринулся вперёд, ощущая как страх липким комком обволакивает сердце. Всё вышло из-под контроля. Предчувствие не обмануло. Это катастрофа!
Двое учёных вытащили бездыханное тело инженера и положили его на металлический пол. Осторожно сняли шлем и…
Новые вопли. Один из людей грохнулся в обморок.
Антон прикусил губу, до крови, ощутив медный привкус. Он едва держался на ногах от ужаса, хотелось сбежать отсюда с криком. Кошмары случаются и наяву.
Лэнг, которому недавно исполнилось тридцать три года, выглядел высохшим стариком. Лицо будто превратилось в скорбную маску, морщины покрывали каждый сантиметр кожи. Но хуже всего выражение глаз – в них застыло отчаяние и паника перед предстоящей кончиной.
-Пресвятая богородица! – прошептал один из учёных и перекрестился.
-Боюсь, Господь здесь не поможет, - покачал головой Антон и отвернулся, чтобы скрыть собственный страх.
Отто Вебер чувствовал себя выжатым как лимон. Нет, хуже, словно рыба, которую кинули на жаркое солнце, высушенной воблой. Переговоры с австрийцами зашли в тупик. А другого ожидать нельзя было, в конце концов требования Гитлера звучали как погребальный колокол для независимости Австрии.
Естественно, встреча дипломатов ничего не решала, скорее пробный камень. Отто не пробился на высшие посты министерства иностранных дел. Да и смысла в этом не видел, чем крупнее портфель, тем пристальнее за тобой следят гестапо. Зато находился на хорошем счету у министра Константина Нейрата, с которым у них во многом сходились взгляды.
Нейрату не нравилась политика фюрера, направленная на полную гегемонию в Европе. Он не собирался решать всё силой, проявляя нужный дипломатический такт. Это поставило под угрозу его пост, вывело на первую позицию Иоахимма фон Риббентропа. Не удивительно, что Антикоминтерновский пакт подписал именно Риббентроп. Японцы остались довольными, попивая саке в своих кабинетах.
Отто несколько минут простоял возле служебного автомобиля, вдыхая свежий весенний воздух. Солнце садилось за горизонт, отбрасывая жёлтые блики на крыши берлинских домов. Пахло цветущими деревьями.
Австрия не продержится долго. Вебер чувствовал угрозу, видел измотанные лица венских дипломатов, страх в глазах мужчин. С прошлого года они всецело подчиняются нацисткой политике, не способны и слова сказать, не обсудив это с Берлином. И хоть официально сохраняют независимость, почти не сопротивляются сетям, что на них набросил Гитлер.
Вебер залез в машину, завёл двигатель. Водителя отпустил, решил прокатиться сам.
Он проехал пару кварталов, оглядывая оживлённые улицы. Лица спокойные, умиротворённые, некоторые улыбаются. Немецкий народ словно впал в состояние нирваны, когда реальный жестокий мир уступает место воображаемому блаженству. Фюрер обещал им великое будущее, не представив плана, в котором Европу поглотит пламя войны.
«Ложь подобна жжёному сахару, сынок, - говорил отец Отто, - карамельный вкус сладок, на него подсаживаешься. Правда наоборот отвратительна, будто рыбий жир, она никому не нужна!»
Небольшое угловатое здание, заросшее ползучим вьюнком, располагалось в двухстах метрах от Рейхстага. Вебер притормозил на стоянке рядом с внушительным грузовиком. Вылез, осмотрелся по сторонам: никого не видно, из окна второго этажа льётся неспешная музыка.
Он поднялся по ступенькам крыльца и позвонил в дверь. Сердце в груди затрепетало, а голову закружило. А ведь они виделись только вчера. Поразительно ощущать себя влюблённым школьником, а не серьёзным дипломатом, благодаря которому решались глобальные вопросы мира.
Спустя несколько секунд раздались быстрые шаги и послышался щелчок поворачиваемого замка. Яркий свет вылился из открывшегося проёма, стройная девичья фигура расплылась в глазах Вебера. Аромат земляники дразнил ноздри.
-Отто! – Ласковый голос искрился радушием. – Я ждала тебя через час…
-Решил освободиться пораньше, - кивнул дипломат. – Переговоры с австрийцами провалились.
-Проходи тогда.
Отто вошёл в просторную прихожую, закрыв за собой дверь. Свет лился от огромной люстры, подвешенной под потолком. Всё знакомо: мохнатый ковёр с рисунком, изображавшим горы на полу, картины в золочённых рамках на стенах. Он повесил пиджак на крючок в шкафу и оказался в одной рубашке.
-Мари Пресслер к вашим услугам, господин.
-Очень смешно, - усмехнулся Отто, снимая ботинки. – У тебя новое платье?
Мари загадочно улыбнулась. Потрясающе красивая женщина. Когда Вебер впервые её увидел в магазине «Хуго Босс», подумал, что сам ангел спустился с небес на грешную нацистскую землю. Миловидное личико, глаза цвета аметиста, губы подкрашены рубиновой помадой. Светлые волосы раскиданы по плечам, длинные, словно шелковистые. И этот ни с чем не сравнимый аромат земляники, будто ходишь по лесной поляне. Девушка сама готовила духи, по старому семейному рецепту бабушки.
Сегодня она оделась пышно: чёрное вечернее платье, оголявшее округлые, загорелые плечи. А ведь это просто свидание, а не бал у высокопоставленной шишки Рейха. С каждым днём старалась произвести впечатления на ухажёра, повышая градус очарования.
-Нравится? – спросила Мари, кружась на месте, чтобы Отто рассмотрел каждую деталь. – В магазине сделали скидку, собираюсь надевать его на городские праздники…
-Я очарован, фрау, - усмехнулся Вебер, привлёк её к себе, обхватил за талию. – Осталось лишь…
Целовались недолго: Мари вырвалась и со смехом побежала по лестнице, ведущей на второй этаж.
-Сначала поужинаем! – воскликнула она. – Ты ведь голодный?
-Ещё как! Будто медведь после спячки!
Отто двинулся за девушкой, проклиная ступеньки, которые не давали шанса поймать её быстрее.
Здесь располагалась обширная комната, наполовину спальня, наполовину гостиная. Большая кровать на другом конце, рядом со шкафом, наполненным одеждой. Окно занавешено бархатными шторами. В центре стоял овальный стол из дуба, на котором остывала печёная утка с яблоками. Бутылка французского вина и два бокала дожидались своих почитателей.
Мари отошла к тумбочке, на которой звучал граммофон. Поставила новую пластинку, заиграл Моцарт.
Жизнь слишком коротка, чтобы отказывать себе в приятных мелочах. Особенно, если зажглась страсть, сводящая на нет все разумные доводы.
Отто прошёл несколько шагов, предвкушая сладкий вечер. Его взгляд не мог оторваться от девушки, продумывая, что будет, когда он снимет с неё платье. Неожиданно глаз уловил новую картину в рамке, подвешенную над столиком с косметикой.
Адольф Гитлер строго взирал на своих граждан, будто сканируя их мысли.
-Откуда это? – Отто не сумел сдержать вопроса. – С каких пор ты стала почитателем фюрера?
-А что такого? – удивилась Мари. – Я
