- Вы хотите сказать, что англичане планируют переориентировать Персию на себя? - Переспросил Император.
- Они бы не отказались, но вряд ли способны сейчас это сделать. Но вот гражданскую войну в Персии они устроят совершенно точно. По скудным сведениям, которыми мы располагаем, в северо-западной Индии расположилось несколько военных лагерей, в которых добровольцы-мусульмане готовятся к войне за освобождение Персии от русского влияния.
- Хотят использовать сикхский сценарий против нас?
- Думаю, что да. На нашей стороне небольшая, но вполне боеспособная по местным меркам армия, все старшие офицеры которой учились в России. На стороне англичан - имамы, которые активно мутят воду по всей Персии.
- Александр Михайлович, - обратился Император к Горчакову, - как вы считаете, в Персии можно провозгласить шахом кого-нибудь из старших офицеров?
- Безусловно. Но пойдут ли за ним все подданные? Это вопрос. Сейчас в Персии нет легитимного лидера, а те, кто претендуют на этот пост, очень слабы.
- Получается, что англичане хотят стравить этих шавок… - задумчиво произнес Александр.
- И что это даст?
- Во-первых, сильное разорение государство, что снизит и без того низкий боевой потенциал Персии. Во-вторых, позволит в перспективе развалить Персию на несколько мелких "держав", куда более слабых и убогих. В третьих, прикрываясь хаосом, они получат возможность проводить диверсии на железной дороге Солнечногорск[3] - Тегеран - Басра. Это приоритетное направление, потому что оно позволяет очень серьезно сокращать время пути товаров из Индии в Европу. Второстепенной может стать строящаяся магистраль Тегеран — Красноград[4] - Каменногорск[5] - Семиречинск[6] - Верный[7] - Новосибирск. Я убежден, что там будут происходить диверсии и нападения на персонал.
- Вы думаете, что они попытаются максимально разрушить важные для нас объекты?
- Именно. Полагаю что основная причина подобного покушения - заблокировать работу нашей железнодорожной магистрали, идущей от берегов Персидского залива вглубь страны. Все остальное менее существенно.
- Персидская армия не сможет защитить нашу железную дорогу, она слишком слаба.
- Именно по этой причине я вас очень прошу, Александр Михайлович, найдите как можно скорее безусловного лидера среди персидских офицеров и признавайте его законную власть. Пусть даже ради этого его придется признать внебрачным сыном покойного шаха и золотой рыбки. Вы поняли меня? Выбираем. Делаем ставку. Играем. Без промедлений и волокиты. Лучше всего, если вы сможете притянуть за уши с одной стороны родство, пусть и дальнее с покойным шахом, а с другой стороны устроите открытое голосование среди старших офицеров. Нам нужно, чтобы они признали его лидером.
- Я вас понял, Ваше Императорское Величество, - кивнул Горчаков.
- После завершения этой процедуры мне нужно, чтобы вы добились от нового шаха права России защищать наши железные дороги и имущество. То есть, разрешение на введение воинского контингента в Персию.
- Какой порядок войск?
- Мы направим туда все четыре бронепоезда и двадцать пять тысяч личного состава.
- Его люди могут начать возмущаться. Ведь это открытая интервенция. - Повел бровью Горчаков. - Как ее ни называй.
- Взамен наш новый шах и друг получит от России стрелковое оружие и боеприпасы в достаточно большом количестве. Думаю, оперировать такими объемами как сто тысяч винтовок В-58 вы вполне можете. И по тысяче патронов к каждой. Мы передадим это оружие ему бесплатно.
- Пулеметы? Пушки?
- Эти вещи пойдут за отдельную плату. Но вопрос вполне обсуждаем. По моделям ориентируйтесь на старые механические пулеметы и пушки Армстронга.
- А если новый шах пожелает новейшие винтовки нашего производства?
- За отдельную плату - все что угодно. В пределах разумного, естественно.
- Я вас понял, - кивнул Горчаков.
9 октября 1877 года. Где-то на просторах Персии. Бронепоезд.Две тысячи очень плохо вооруженных бойцов исламского фронта создали на железной дороге завал из сожженного локомотива и заняли оборону по сторонам от него.
- Товарищ майор, - обратился к командиру бронепоезда совсем юный поручик, - наблюдатели видят неподвижный локомотив. Он сожжен. К нему прицеплены вагоны. Часть путей перед ним разрушена.
- Противник?
- Да. Есть какое-то движение. Кое-где мелькают непонятные люди.
- Хорошо. Арсений Иванович, - обратился он к своему заместителю, - дайте холостой выстрел по курсу.
Прогремел холостой выстрел. Впрочем, залегшие повстанцы никак на него не отреагировали, кроме как вжавшись в землю сильнее.
Прошла минута. Две. Три. И майор не выдержал.
- Арсений Иванович, давайте начнем беседу. Пройдитесь шрапнелью по позициям этих странных гостей. На пассажиров поезда они не похожи. Значит - это те, кто его разграбил и сжег.
- Так точно! - Козырнул Крупский и направился к внутреннему переговорному устройству.
Спустя двадцать секунд глухо ударила первая короткоствольная 74-мм полковая пушка. Потом вторая. Третья. Четвертая. А потом по новой. И так пять раз.
Эффект получился весьма зрелищным. Уже после первых выстрелов, залегшие повстанцы занервничали, а к концу пятого десятка - на всем пространстве возле сожженного локомотива уже творились хаос и жуткая паника. Эти дети пустыни никогда не сталкивались со шрапнелью, и первое знакомство оказалось им не по вкусу.
Командир бронепоезда приник к смотровой щели и около минуты наблюдал за тем, как совершенно деморализованные повстанцы пытались убежать из зоны обстрела и спрятаться где-нибудь. Внутри бронепоезда застыла тишина - все ожидали развития событий, уж больно странной показалась засада. Да, конечно, бронепоезда тут вряд ли кто-то мог ожидать, но с таким подходом и обычный локомотив не факт, что остановишь.
Майор отстранился от смотровой щели и задумался. Его взгляд медленно плыл по внутреннему помещению. Это был его первый бой. И он ему не нравился. Слишком он был похож на избиение младенцев. Вот он встретился с командиром ближайшей к КП пулеметной башни. В глазах Петра Арнольдовича читал вопрос, позволение на открытие огня по повстанцам. Но Иван Алексеевич отрицательно покачал головой. Губить лишние жизни он не хотел.
И в этот момент в бронепоезд с диким грохотом что-то ударило. Да так, что у всех зазвенело в ушах.
Командир вопросительно взглянул на Арсения Ивановича. Тот кивнул и рванул к внутреннему переговорному устройству.
- БЧ 3, я Первый. Доложите обстановку.
