Бабуля, заметив, что произошло, только охала и ахала, а подружка начала активно интересоваться: «что происходит?», на что ее мама внимания не обращала.
— Спокойно Злата, не бойся! Дыши глубже! Сейчас мы сгоним это с тебя! Посмотри на меня, видишь, я спокойна?! Все будет хорошо, — начала тараторить Люда
Конечно ты спокойна! — подумал я, утирая свободной рукой пот со лба, не на твою же сиську этот гад уселся…
Всегда терпеть не мог насекомых, особенно таких вот, но и только…а Злата реально в ужасе! Что поделать, новое тело — новые чувства.
— Теть Люд, дайте мне, пожалуйста ту брошюрку, — сказал я, указывая на торпедо, вернее на лежавший на ней какой-то буклет, и когда Люда протянула требуемое, сказал, — сядьте, пожалуйста в машину, а то не дай Бог, это попадет в вас…
— Ты что, убить ее на себе собралась, не надо…, — спросила она
— Да согнать ее с себя! Господи, вернитесь, пожалуйста, за руль!
И когда та села обратно, я, оттягивая футболку как можно сильнее, она даже затрещала, начал сгонять краем брошюры зловредное насекомое. Сделать это оказалось на так-то просто, шершень вцепился лапками в ткань, параллельно с этим неистово жаля футболку и из-за всех сил сопротивлялся.
Когда же мне наконец удалось-таки согнать этого гада, он полетел в сторону остановки общественного транспорта, чем вызвав еще один матерный возглас, но на сей раз — не мой.
— Все! — сказал я, садясь в авто
— Ну ты, блин, ходячий прикол, — заявила обернувшаяся ко мне Стеша
Глава 2
Около получаса спустя. Автомобиль, подвозивший нас от больницы, остановился у 22 этажной высотки. Корпус 1553, гласила табличка на здании. Ну да, в том Зеленограде, а мне доводилось бывать там несколько раз, много лет назад, тоже были лишь номера микрорайонов, без названия улиц. Выйдя из авто, помог бабушке выйти и вытащить свою сумку с вещами.
Вообще, у меня с самого начала получилось как-то уж слишком легко и непринужденно называть бабушку Златы — бабушкой, а ее маму — мамой. Не знаю честно говоря почему, ибо еще недавно мне бы и в страшном сне не могло присниться, что мамой я назову (причем на полном серьезе!) какую-то иную женщину, нежели ту самую (и которая, к моей огромной печали, покинула того меня и всех прочих, ее любивших, уже довольно давно)! А тут бац(!) и мама! Причем, когда я увидел ее в первый раз, тогда, в больнице, то она была единственным человеком здесь, кого я сразу и без колебаний признал! Мама! Видимо память о родителях у нас где-то на уровне инстинктов. Правда, к ее огорчению, «забыл», как ее зовут…
— Люд, — обратилась бабушка к маме Стёши, после того, как мы с вещами выгрузились из авто, — зайдете к нам? Я сегодня с утра пирожков испекла, посидим, чайку попьем.
— Не сегодня, Анна Леонидовна, спасибо. Нам со Стёшой сейчас нужно ехать в зал, у меня группа начинается скоро, а Стёша будет для нашей рекламы сниматься
— Дела — есть дела. Спасибо тебе, Люд, за то, что нашла время довезти нас, — ответила бабуля
— Ой, да бросьте! Мелочи жизни. Ну все, мы поехали! — сказала та
— Пока, Злат, — помахала мне рукой Стёша и внезапно подскочив, чмокнула в щеку, — рада, что тебя наконец выписали, до вечера!.. Ты же вечером выйдешь?
— Ну, если отпустят, — я посмотрел на бабулю, — то выйду, конечно. Спасибо, что заехали за нами. Удачи на съемках! С нетерпением жду твоего фото на «глянце»!
— Не! — хихикнула та, — Это для рекламы в инете!
Мы с бабулей полминутки молча постояли, глядя, как со двора выезжал RAV4 Стёшиной мамы. Августовское Солнышко едва-едва спряталось за тучи, не припекая теперь так сильно, как утром и поднялся приятный ветерок. Я зажмурился от удовольствия.
— Какая же Людка умница! — со вздохом сказала бабуля, — Уже лет восемнадцать с мужем живет, вот бы и матери твоей такого мужика толкового, а не…
Она запнулась.
— Пойдем домой, бабуль, — сказал я, не давая ей продолжить мысль, ибо пожилые люди могут жаловаться на превратности судьбы довольно долго
— Помнишь, на каком этаже живем? — внезапно спросила бабуля, когда мы вошли в подъезд и дожидались одного из лифтов
Хорошо было бы, конечно, сказать, что помню, но здесь двадцать два этажа и шанс угадать лишь 1 к 22, то есть, не угадаю.
— Не слишком, — ответил я
— Господи, да что же это такое…, — запричитала бабуля, и когда мы вошли в лифт, нажала на кнопку «4»
Примерно, через минуту, когда мы вошли в дом, в квартиру под счастливым номером 13 (надеюсь, что Злата хотя бы родилась не в понедельник), я, сняв кроссовки, сказал:
— Бабуль
— Что? — ответила явно расстроенная родственница
— Врачи говорили, что мои шансы остаться живой, когда со мной случилось незнамо что, были меньше, чем ничтожные. Но тем не менее, я здесь и сейчас стою перед тобой. Живая. И я не превратилась в «овощ» (хотя, конечно, «фрукт» я еще тот!). А в моем случае, насколько я понимаю — это крайнее везение, ведь вполне обычное дело в таких вот случаях, а я читала кое-что на эту тему в интернете, пока лежала в больнице, что люди с амнезией без помощи сиделки и окружающих не могут существовать, настолько все плохо! Ну да, большинства людей, которых знала до, даже самых близких мне, я не помню. Где живу — до этого момента тоже не представляла. Но! Все остальное-то я помню прекрасно! Я полностью дееспособный человек, а утраченные воспоминания я быстро восполню, будь уверена, бабушка! Кого надо знать — узнаю, а о ком стоит забыть — тех уже не помню…В конце-концов, было бы гораздо обиднее, если, к примеру, я бы забыла все то, чему меня учили в школе! А это, как ты знаешь, я помню хорошо! Помню и все прочее, что нужно обычному человеку знать в обычной жизни. Так что, я легко отделалась…
Я замолчал, ибо бабуля разревелась… Несмотря на всю свою логичность и прочее, та Злата была пятнадцатилетней девочкой и «внутри», и «снаружи». Да и вообще, другим человеком, не мной. А стало быть и говорила она иначе, и жесты у нее были другие. Даже походка, думаю, что сейчас не такая, как раньше. И бабуля, растившая внучку с детства, инстинктивно чувствует, что все, ее внучка ушла…
— Пойдем руки мыть, — сказала бабуля, справившись наконец с эмоциями, — а потом чай попьем. Ты сегодня кушала?
— Да, я ходила на завтрак, — ответил я, заходя за ней в ванную
Однако вместо кухни, после посещения ванной, бабуля устроила мне небольшую экскурсию по квартире. Это была типовая «двушка». Одну из комнат занимала Злата с бабушкой, другую — ее мама. Ремонт был явно недорогим, но свежим и аккуратным. Да и вообще, вся квартира была практически эталоном чистоты и порядка. Я, вслед за бабулей, зашел в первую из двух комнат.
— Мы с тобой спим в этой комнате, — сказала бабушка
Глядя на интерьер комнаты, на меня нахлынула приятная ностальгия. Мне вспомнилось мое детство. То детство. Эта комната была своеобразным стыком эпох. Вот, прямо как входишь, боком к наблюдателю стоит старый шкаф, родом из СССР, настоящее дерево, покрытое лаком, как это делали тогда, а не современный дспшный ширпотреб. У стены стоит кровать, тоже советской еще эпохи, аккуратно накрытая покрывалом, на котором уютно устроились: большая мехово-плюшевая собака и две декоративные подушки. Напротив, у другой стены, стоит диван, современный и на вид — новенький, на котором заботливо разложены плюшевые игрушки. Просто дофига плюшевых игрушек. За бабушкиной кроватью стоит старый сервант, с разнообразными сервизами и тем прочим, что обычно в них присутствует.
