— Кайчо банзай! — рявкнул Османи.
— Дай кайчо банзай! — немедленно отозвался Цугару.
— Прошу простить, но мне пора, — извиняющимся тоном добавил Мохаммед.
— Понимаю, — коротко поклонился капитан. — Счастливого пути, коммандер Османи.
— Благодарю. Банзай!
— Банзай!
Мохаммед Османи оставил гостеприимный мостик и принялся спускаться вниз. Одна палуба за другой, все ниже и ниже, пока не добрался до трюма. Но даже и не подумал там остановиться, а продолжил свой спуск. Еще ниже, и еще, пока не добрался до капитанского мостика своего нового корабля — ударной подводной лодки «Красный Февраль».
«Красный Февраль» был пристыкован к брюху «Новой Азии», из одного корабля в другой можно было пройти через шлюз. Тактика нехитрая, но действенная.
— Все готово? — поинтересовался Османи у своего старшего помощника.
— Так точно, товарищ капитан, — доложил старпом. — Все системы работают в штатном режиме. Готовы расстыковываться в любой момент по вашему приказу.
Мохаммед сверился с картой, компасом и часами.
— Пора, — решил он. — Доложить на мостик «Красной Азии» — пусть приготовятся. Задраить шлюз. Начинайте заполнять цистерны…
Не прошло и пяти минут, как «Красный Февраль» оторвался от своего носителя и продолжил движение на юг, в то время как «Новая Азия» повернула на запад, к эфиопским берегам. И никто в целом мире не заметил этого. Кроме одного человека — и звали ее Фаустина-Кассандра Адиль Барриентос. В эту ночь капитан Барриентос находилась на борту «Космической Крепости», высоко над Индийским океаном, с погашенными огнями и включенными на полную мощность системами активной маскировки.
— Примите доклад, сэр, — сказала она, оторвавшись от сложного прибора. — От «Новой Азии» отстыковалась подводная лодка. Идет точно на юг. Курс ноль-ноль.
— Вас понял, капитан, — ответил подполковник Маклин. — Продолжайте наблюдение.
— Вас поняла, сэр.
— Свяжитесь с берегом, Босли, — повернулся Маклин к своему второму пилоту, — и доложите обо всем…
Босли так и сделал. Ответ с берега пришел в считанные минуты:
— Уничтожить. Повторяю, цель уничтожить. Уничтожить в темной зоне. «Космическая крепость», как поняли, прием.
Таковы были правила игры в тот год, в этом мире.
Между великими державами Востока и Запада царил мир. Поддерживались дипломатические отношения. Курсировали туда-сюда дипломаты и даже очень немногочисленные туристы. Велась кое-какая торговля.
Но мир царил только на земле. На суше.
Море — совсем другое дело.
Океан — царство смерти и зона свободной охоты.
Конечно, если бы альбионцы посмели атаковать военный корабль Сферы при свете дня и на глазах у нейтральных свидетелей, они рисковали развязать войну. Даже если бы войны удалось избежать, ассирийцы могли ответить очень жестко и даже жестоко. Выслать дипломатов. Поджечь посольство с четырех сторон. Направить на туристов «волну народного гнева» и захватить заложников.
Но темной безлунной ночью, вдали от посторонних глаз, на глубине 20 метров, любая цель считалась законной и легальной. Таковы правила игры. Никаких претензий. Если не промахнетесь, конечно. Ведь мы можем ответить!
— Вас понял, Берег, приказ ясен, — ответил Маклин. — Будет исполнено. Оружейный офицер?
— Слушаю, сэр? — ответила Тильда-Смерть.
— Приготовьтесь к открытию огня по моей команде.
— Вас поняла, сэр, — сказала капитан Чан и повернулась к своему старшему канониру:
— Сержант, заряжайте орудие.
— Так точно, мэм, — отозвался сержант и открыл затвор главного бортового калибра — 111-мм гаубицы. На самом деле реальный калибр орудия был немного меньше, но цифры «111» красиво смотрелись в оружейных справочниках и на снарядных ящиках, а также вводил в заблуждение врагов и шпионов. Бронебойный снаряд перешел из рук в руки и утонул в казеннике. Затвор с лязгом захлопнулся. Матильда самолично устроилась за рычагами и уткнулась в оптический электронный прицел.
— Ясно вижу цель, — доложила она через минуту с небольшим. — Цель держит прежний курс, глубина 20 метров. Жду приказа.
— Вас понял, батарейная палуба, — подтвердил Маклин. — Ждите приказа.
Два с половиной часа спустя Маклин снова вызвал капитана Чан и отдал новый приказ:
— «Новая Азия» ушла достаточно далеко. Огонь по готовности. Вы поняли, Батарея? Огонь по готовности!
— Так точно, сэр, — ответила Тильда-Смерть и ударила по спусковому рычагу.
Матильда целилась в ходовую рубку, но попала в носовую часть, чуть позади верхнего торпедного аппарата. Впрочем, и так неплохо получилось. Почти снайперский результат, если вспомнить условия, в которых она находилась. Второго выстрела не потребовалось. 111-миллиметровый снаряд мог пробивать броню тяжелых танков или бронепоездов. Под его ударом хрупкий корпус ассирийской субмарины треснул, как яичная скорлупа — неважно, сырого или вареного яйца. Ударная волна прокатилась по отсекам, убивая всех на своем пути. Нос оторвался — «с мясом»; лодка запрокинулась на корму и принялась погружаться в пучину. Несколько бесконечных секунд спустя на поверхность вырвался огромный пузырь, несущий в себе всевозможный мусор и два или три трупа — даже поспешившие на запах крови акулы не могли сказать точно, потому что рваные ошметки мало чем напоминали человеческие тела.
— Цель уничтожена, — хладнокровно доложила капитан Чан. — Повторяю, цель уничтожена.
— Подтверждаю, — подала голос Кассандра Барриентос. — Цель уничтожена.
— Отличный выстрел, Тиль, — надпоручик Туяра Иванова похлопала Матильду по плечу. — Как говорят в моей стране — «их нужно убивать, пока они маленькие!»
Кассандра Барриентос не могла с ней не согласиться. «Жаль, что у меня не было такого самолета в тот день, над островом Гибсона».
Коммандер Мохаммед Османи испытывал совсем другие чувства.
Он снял наушники и щелкнул тумблером. Когда капитан "Красного Февраля" повернулся к своим офицерам и заговорил, его губы едва заметно дрожали:
— Товарищи… братья и сестры по оружию. Прошу почтить минутой молчания память моряков и офицеров ассирийской военной подводной лодки «Черный Март». Они вызвали вражеский огонь на себя и пожертвовали своими жизнями ради того, чтобы мы могли продолжить миссию. Вечная память героям! Кайчо банзай!
— КАЙЧО БАНЗАЙ!!!
Глава 4. Сограждане, товарищи, друзья
Если «Красный Февраль» получил свое имя в честь Великого Японского Восстания, которое, как всем известно, началось 30 февраля 194? года, то однотипная субмарина «Черный Март» была названа в память о первой волне геноцида, который развязали белголландские империалисты против свободолюбивого японского народа в марте того же года. Имя оказалось несчастливым, как твердили суеверные моряки и даже некоторые флотские командиры, хотя настоящим коммунистам Сферы и не пристало принимать во внимание подобные элементы средневекового религиозного мракобесия. Так или иначе, уже на последних стадиях постройки в конструкцию «Черного Марта» вкрались неисправимые дефекты — к счастью, вовремя обнаруженные. Главного инженера верфи и его сообщников беспощадно расстреляли, а подводную лодку решили отправить на слом — как военный корабль она никуда не годилась.
Но тут появилась возможность пожертвовать забракованным кораблем с пользой для общего дела — и эту возможность ассирийские флотоводцы никак не могли упустить. «Черный Март» кое-как загерметизировали, убрали с него все лишнее и ненужное, сняли все более-менее ценные приборы и механизмы — зачем народному добру зря пропадать?; погрузили запасов еды на одну прощальную трапезу, закачали в баки топливо на 48 часов хода, а боеприпасы не погрузили вовсе. Посты у рычагов и штурвалов занял минимальный экипаж, всего 25 человек — и далеко не все они знали о том, что обречены и приговорены к смерти. План сработал на все сто процентов — наивные альбионцы купились на приманку и успешно отправили «Черный Март» во дворцы подводных королей, в то время как «Красный Февраль» благополучно избежал пристального внимания «Космической Крепости» и продолжил путешествие на юг — к Большому Австралийскому Заливу.
