иначе поступить король не мог - и причиной этому стало второе событие, из-за которого вкус сегодняшней победы был отравлен невероятной горечью.
Теодорих - старший и, с некоторых пор, единственный сын короля Сигизмунда, его наследник. Средний сын владыки франков погиб во время резни в Женеве, а младший сгорел от лихорадки пять лет назад. Все свои надежды Сигизмунд связывал со старшим сыном - тот уцелел во время поражения в Аквитании, чтобы погибнуть перед величайшим триумфом его отца. Король франков наклонил голову и пьяная слеза упала в золотой кубок.
Но на стол подносили все новые яства, вина лились рекой, все громче раздавались здравицы королю, - и Сигизмунд, вливавший в себя кубок за кубком, в конце концов, притупил эти тягостные мысли. Да, Теодориха жалко, но и сам Сигизмунд еще не дряхлый старик - он еще может жениться и снова зачать наследника. В отличие от Хлодомира, который мертв, как и его сыновья. Где-то в Руане, правда, живет его дочь, но кто из франков пойдет за женщиной? Здесь вам не Британия с их королевой-ведьмой.
- Да будет царствование ваше подобно правлению царя Давида и всей кротости его, - раздалась очередная льстивая здравица и в уши ударили новые одобрительные возгласы. Чья-то рука услужливо подсунула королю полный кубок, - он уже давно перестал замечать, кто их подает, - и Сигизмунд, встав, залпом осушил украшенный золотом сосуд. Напиток показался неожиданно крепким - горло словно опалило огнем, его сдавил спазм и король, пошатываясь, почти упал обратно на стул. Он хотел приказать, чтобы вина больше не подавали, но внезапно онемевший язык не слушался его. Перед глазами поплыли алые круги, в нутре разгорался пожар и король, согнувшись в три погибели, вырвал на стол кроваво-красным потоком. Отовсюду послышались испуганные возгласы, но король уже не слышал их: покачнувшись, он рухнул прямо на стол, сшибая на пол супницы и тарелки с поджаристыми куропатками. Когда же приближенные, опомнившись от первого шока, кинулись к своему владыке, помощь ему уже была не нужна - с остекленевшими глазами и вывалившимся языком, Сигизмунд лежал мертвее мертвого, не прожив королем франков и одного дня.
То, что он опоздал, Утред мак Альпин понял еще до того, как они подъехали к Ангусу: за милю виднелись столпы черного дыма, поднимавшегося к небу. Когда же королевское войско вышло на берег Ферт-оф-Фей, перед ним предстала картина всеобщего разорения: сожженные дома, разбросанный крестьянский скарб, покрытые смрадной копотью мертвые тела средь погорелых развалин каменной церкви, в которой жители деревни тщетно пытались найти убежище. Настоятель этой церкви разделил участь своих прихожан - перед развалинами храма высился крест, грубо сколоченный из брусков дерева. На кресте, пустив струи крови на жидкую черную бороду, висел распятый священник в изорванной хламиде. При виде короля в мутных глазах мелькнуло узнавание, священник даже приподнял голову, пытаясь что-то сказать, но новый поток крови выплеснулся из его рта и священник снова уронил голову на грудь - мертвый окончательно и бесповоротно. Утред передернул плечами и перекрестил несчастного, пробормотав молитву. Сам король был коренастым невысоким мужчиной, с грубыми, будто рубленными, чертами лица. Под черным плащом из овечьей шерсти, угадывалась добротная кольчуга, а рыжие волосы охватывал серебряный обруч.
-Которое это уже нападение? - не оборачиваясь, спросил король.
-Шестое, ваше величество, - с поклоном произнес худощавый мужчина в облачении священника, - если считать за этот месяц.
- А если считать за год, - в тон ему ответила черноволосая женщина в мужском наряде, восседавшая на коне позади короля, - то...я наверное уже сбилась со счета.
Утред недовольно посмотрел на женщину и та ответила ему дерзким взглядом: Бранвен инген Бели Утред взял в жены, после того как убил ее отца, Бели ап Киноха, последнего короля Альт-Клута. Королева, весьма тяготившаяся своим насильственным браком, никогда не упускала случая поддеть нелюбимого мужа.
- Сейчас не время для склок, жена, - угрюмо сказал Утред и, обернувшись к своим воинам, приказал, - найдите кого-нибудь живого.
Сказать это оказалось проще, чем сделать: местные жители разбежались кто куда и воинам пришлось проехать с пяток деревень, средь пожарищ и мертвецов, прежде чем они выловили двух человек, из тех, кто осторожно возвращался на пепелища.
-Так все и было, ваше величество, - худощавый юнец, с усыпанным веснушками лицом и в грязном, изорванном платье стоял навытяжку перед королем, испуганно косясь на окруживших его вооруженных людей. К нему жалась заплаканная девчонка, лет десяти, такая же чумазая и оборванная.
- Там это... четыре, нет, пять таких лодок пришло - запинаясь, говорил юнец, - с головами чудовищ на носу. Не успели причалить, как оттуда выскочили проклятые язычники. Жгли, грабили, убивали...демоны, а не люди, отродья Сатаны! Отца убили сразу, брат схватился за топор, но рыжий язычник разрубил его своим мечом....одним ударом. Мать и жену брата, насиловали пока они не умерли, а мы с сестрой успели укрыться в холмах - и больше ничего не видели.
Утред хмуро смотрел на дрожащего юнца и плачущую девочку.
