удалось от него избавиться. Конечно, я ему нагло соврал, но другого способа отделаться от этого прилипалы я не нашел.
Пролетку удалось поймать лишь отойдя на два квартала от поместья. Ближе городовые никого не пускали. Искать же нанятый автомобиль не было времени. Приказав извозчику гнать как можно быстрее и доплатив за скорость, я ворвался в подъезд дома и буквально пробежал мимо сидящего и растерянного Дормидонта Поликарповича. Его слова донеслись мне уже в спину.
— Григорий Мстиславович! Что с вами случилось?! Вам звонили из какого-то управления! Сказали, чтобы вы срочно прибыли! А из какого — не уточняли. Даже не представились!! Григори...
Ворвавшись в квартиру, я тут же принялся скидывать с себя всю испорченную одежду. Вышедшие из спальни на шум мальчишки, сонно потирая глаза, с удивлением наблюдали за мной.
— Григорий Мстиславович, вы же вроде на бал ехали? — растерянно произнес Сашка.
— Да, и я там был. Так, — повернулся я к нему. — Квартиру не покидать! Носа из дома не высовывать, пока я не вернусь. Понятно?
Те только закивали, хотя понимая-то на лицах у них как раз и не было.
— Сейчас в городе шухер. Вся полиция на ногах, да и жандармерию всю созывают. Я на службу. Вернусь, расскажу, что можно будет. А сейчас — идите спать. И из дома — ни ногой! — прицепляя кобуру с револьвером, добавил я напоследок.
Больше ничего не говоря, я быстро выскочил за дверь и побежал по лестнице вниз. Консьерж еще попытался задать пару вопросов, но я его и на этот раз проигнорировал. Хотя потом конечно нужно будет как-то извиниться за свое поведение. А то плохие отношения с ним могут привести к неприятностям. Причем в первую очередь он может на детях отыграться. Но это потом, а сейчас я прыгнул в пролетку дождавшегося меня извозчика и погнал в сторону управления.
Ротмистром Калужным оказался дежурный офицер, что сидел на входе в здание управления. Когда я зашел, он как раз заполнял бумажки на выезд моему старому знакомому — Ибрагиму Мирзоянову.
— Здравствуй, — протянул он мне первым руку. — И тебя из дома сорвали?
— Да я как бы был непосредственным участником происшествия, из-за чего нас всех сорвали, — немного похвастался я.
— О! Расскажешь?
— Рядовой, — привлек его внимание ротмистр. — Держите предписание. Вы переходите в подчинение ближайшего офицера, который прибудет сейчас к нам.
— То есть к нему? — показал на меня пальцем Ибрагим.
Ротмистр вопросительно посмотрел на меня, и я тут же протянул ему свое удостоверение.
— Дззззз!!!! — прервал изучение моей бумаги звонок телефона.
— У аппарата! — гаркнул в трубку ротмистр. И тут же вскочил со стула и вытянулся во фрунт. — Так точно, ваше сиятельство! Сформировано и отправлено по адресам пятнадцать групп. По спискам ожидается еще семь... Есть доложить по исполнении!
Положив трубку и плюхнувшись обратно на стул, офицер вернул мне бумагу и пододвинул к себе какую-то книгу, исписанную от руки. Затем взял из стопки справа от себя бланк, вписал в него мое имя и шлепнул печать. Бланком оказалось разрешение на досмотр любой собственности в интересах имперской безопасности. Далее он вытащил из ящика стола чистый лист и быстро переписал в него из книги три адреса и имена тех, кто там должен был обитать.
— Назначаетесь старшим группы, — протянул он мне листок. — Рядовой Мирзоянов поступает в ваше подчинение, — кивнул он на Ибрагима. — Сходите в казармы, возьмите еще четырех бойцов поддержки. В случае оказания ожесточенного сопротивления, разрешается брать в своем подчинение любые полицейские чины не выше штабс-ротмистра. По исполнению — доложить. Лучше по телефону, но если не найдете, то лично. Выполнять!
Когда мы вышли на улицу и двинулись к казармам, Ибрагим тут же потребовал подробностей — что произошло, что всех поставили на уши.
— Нападение на балу у губернатора. Десять террористов ворвались в зал и открыли огонь по гостям. А когда те ломанулись к запасным лестницам, то подорвали пролеты.
Парень самым вульгарным образом присвистнул.
— Без предательства такое точно нельзя было совершить, — сделал он тут же правильный вывод.
— Именно. Потому поместье сейчас оцеплено двойным кольцом полиции, а нас отправили ловить всех, кто замечен в революционной деятельности.
В казармах все прошло без заминок. Местный дежурный офицер уже распределил бойцов роты по отрядам и ждал лишь офицеров для их командования. Уточнив, сколько бойцов мне нужно, он отрядил в мое распоряжение четверку рядовых и сделал пометку об этом в своем журнале. Жаль, что транспорта нам не досталось. Разобрали предыдущие группы. Нам лишь оставалось найти извозчика с каретой повместительнее, да отправляться по первому адресу. Что мы и сделали, правда далеко не сразу. Как назло все извозчики куда-то подевались, либо их транспорт нам не подходил по вместимости. Пришлось нам временно разделиться, чтобы как можно быстрее осмотреть округу в поисках подходящего возницы.
Но вот уже через десять минут мы отправились на первую точку. По данным с листка, по адресу должна была проживать какая-то пара. Мужчина с женщиной в весьма солидном возрасте — каждому за сорок лет. В чем заключалась их революционная деятельность, в листке не указывалось, и мне оставалось лишь гадать.
Но что бы они ни делали, то этого мы уже не узнаем. А все по тому, что приехав на адрес, нам предстал заброшенный дом на окраине Москвы. Окна заколочены, свет внутри не горит, и дверь забита снаружи досками. На всякий случай я приказал ее выломать, мало ли — вдруг это такая маскировка искусная? Но нет. И внутри уже все было покрыто пылью, на которой не было и следа присутствия человека.
Сплюнув от досады, мы вернулись в карету и двинулись на вторую точку.
— У меня лишь два вопроса, — задумчиво сказал в пустоту Ибрагим. — А не ошибся ли господин ротмистр в спешке с адресом? И второй — если не ошибся, как часто данные по выявленным революционерам проверяются?
— Вот и задай их своему начальнику, когда вернемся, — буркнул я.
Настроение было паршивым. Мало того, что свидание сорвалось, так и выпустить пар не на ком. А ведь я втайне именно на это надеялся, когда уверенно отвечал согласием на приказ Уварова и даже не пытался от него увильнуть. Да и второй момент заел — хотелось поймать тех тварей, что организовали это покушение, лично.
