они потеряли по одному бойцу с обоих «флангов».
Я стал подбираться к тем, что были справа от меня. Их больше и я надеялся накрыть их своим заклинанием всех разом. Помня примерно тот объем, на который оно выросло в дуэли с Вяземским, я остановился ровно в метре от будущей «границы» заклинания и принялся за его создание.
— Бах! Бах! Бах! — гулко разносятся по залу выстрелы.
— Хдыщь! Хдыщь! — вторит им огненная плеть седого подполковника, пытающего попасть по уворачивающемуся врагу.
— Тук-тук-тук-тук! — тихо на общем фоне выбила искры из пола каменная дробь заклинания земли.
Изредка в этот шум вклинивались матерные возгласы, причем с обеих сторон. Господа дворяне в этом плане почти не отличались от напавших бандитов.
Наконец заклинание было создано, и я «толкнул» его в сторону троицы врагов... Ан нет, уже двойки. Подполковник все же «нащупал» противника своей огненной плетью, и десятиметровый управляемый поток жидкого огня перерубил молодого юношу лет восемнадцати от левого плеча до правого бедра. Две упавшие половинки тела тут же вспыхнули, распространяя по залу запах жареного мяса и тлеющей тухлятины.
И через три секунды оставшуюся двойку нападавших накрыло мое заклинание. Те кулем попадали на пол. Оружие выпало из ослабевших рук, а следом по одному из противников пришелся удар огненной плети.
— Стойте! Живым брать! — вскочил я и крикнул на весь зал, чем привлек внимание двух бандитов, напиравших на другой «фланг» дворян.
Меня услышали, и удар, что должен был оборвать жизнь еще одного отключившегося от моего заклинания бандита, ушел в сторону, рядом с его головой. Но вот двойка позади меня уже развернулась и вскинула пистолеты...
— Бах! Бах!
Первый выстрел попал мне в плечо, и развернул меня боком, потому второй прошел мимо. Но я почувствовал, как пуля пронеслась возле моего лица. Если бы я был один против этой двойки, то следующий их залп стал бы для меня последним. Но благо здесь сражался не только я. Державшие до этого удары нападающих дворяне воспользовались моментом, что враги отвлеклись, и ударили тем в спину. Минус еще два противника.
На этом бой и закончился. Меня начало потряхивать, отпуская после боя, и тут же заныли полученные раны. Кровь лилась из дырки на плече, орошая уже испорченный костюм. Пожалуй, если в ближайшее время не получу медицинскую помощь, то и без руки остаться могу. Калекой на всю жизнь...
— Григорий! — подбежала ко мне Лида.
Глаза расширены от страха. Смотрит с ужасом на мою спину. Даже думать не хочу, насколько там все серьезно. Ко мне уже спешит подполковник, что орудовал огненной плетью, и пара других офицеров. Но быстрее всех них оказывается мужчина с породистым и почему-то смутно знакомым лицом.
— Вы кто такой? Что сделали с напавшим? — требует он ответа от меня.
— Григорий Бологовский, — выдохнул я сквозь сжатые от боли зубы. — Бандита я вывел из строя ментальным заклинанием. А вы..?
— Роман Николаевич, — коротко представился тот.
Ба! Да это же сам Великий князь! Понятно, чего он так уверенно вопросы задает, а остальные молча это терпят.
— Имеете предрасположенность к ментальной магии? — тут же напрягся князь.
Его понять можно. Это основная магия правящего рода, поэтому юлить не стал и ответил прямо.
— Да.
— Состоите на службе?
— Корнет жандармского корпуса.
Услышав мой ответ, князь тут же успокоился и принялся отдавать приказы собравшимся офицерам, организуя работы по встрече служб полиции и скорой помощи, а также давая конкретные указания по сбору раненых и их распределению и выставлению оцепления из присутствующих офицеров на случай повторной атаки.
Оглушенного мной бандита тоже не забыли. Его связали, забрали все подозрительные предметы, после чего князь уже сам наслал на него какое-то заклинание из ментальной магии, погрузив в еще более глубокий сон. Теперь можно было не переживать, что один пленный у нас есть... Так я думал минуты две.
БУМ!
Взорвавшийся пленник стал для всех полной неожиданностью. Причем взорвался он так же, как до этого «конюх», из-за чего количество легкораненых резко выросло на пять человек. И это еще повезло, что образовавшиеся от взрыва кровавые дротики никому в глаз или горло не попали! Вот и кончились пленные...
— Всем отойти от убитых! — тут же среагировал князь.
Но тут его опасения оказались напрасными. Полностью мертвые бандиты уже не взрывались. Даже не знаю, что за артефакт или посмертное заклятье было на двух бандитах, что они преподнесли нам такие неприятные сюрпризы. И чувствует мое сердце, что без специалистов из Хитровки тут не обошлось!
А князь не унимался.
— Связаться с начальником московской полиции! — приказ он слуге. — Пусть оцепит город. Никто не должен покинуть столицу до особого распоряжения! Все поезда — остановить, дороги — перекрыть, даже по полям никто уйти не должен! Начальника московского отдела жандармерии — сюда, живо!!!
Голос его гремел над залом, но для меня он звучал все тише. От потери крови накатывала слабость, и я чувствовал, что скоро просто упаду в обморок.
— Гриша, как же так, — донесся до меня обеспокоенный голос Лиды.
Рука девушки прижала что-то к моей ране, зажимая кровь. Рядом подошел ее отец, поддерживая раненую Софью Александровну. Маме Лиды прилетело в бок каменной дробью от взорвавшейся боковой лестницы. Повезло еще, что она не успела добежать до нее, а то в живых бы ее уже не было. Сам Сергей Михайлович, усадив жену рядом со мной, посмотрел на меня нечитаемый взглядом. То ли поблагодарить хотел, то ли наоборот — перед глазами все расплывалось, и понять его настроение я не смог.
— Окажите ему помощь! — донесся голос Великого князя до меня.
Я уже раз пять проваливался в небытие и потом всплывал вновь, видя над собой лишь заплаканное лицо Воронцовой, у которой на коленях покоилась моя голова.
Вдруг плечо прострелило острой болью от того, что меня начали ворочать, а затем на него словно кто-то плеснул кипятка. Я застонал от боли и еле сдержал рвущиеся наружу ругательства. Но уже через минуту мне полегчало, и сознание стало стремительно возвращаться ко мне.
— Сделали, Ваше Высочество! — звонко прокричал мужчина в докторском халате, склонившийся надо мной.
— Так не мешкайте! — был ему ответ князя. — Раненых еще полно!
Доктор исчез из моего поля зрения, а на его месте появилось встревоженное лицо Лиды.
— Гриша, как ты?
