в церковь пойти, да покаяться. Это у него дар, такой же, как у отца. Послабее, конечно, не такой сильный, но этого хватает. Вот он для Кирилла всякую грязную работу и делает, когда кого-то подставить надо или обвинить в чём-то, вину на себя взять. Лошадь там заговорить, — усмехнулся он.
Я снова посмотрел в сторону Мезинцева. Кажется, он мне докладывал, что один из наследников престола упал с ездового коня. При том, что конь был благородный и отлично выдрессирован, так что не должен был взбрыкивать, а вот взбрыкнул и в итоге третий наследник дома Романовых свернул себе шею.
— Очень интересно, это вы намекаете на гибель Степана Романова? — с прищуром спросил я.
— А как же, на него самого. Надо же было Кириллу Владимировичу расчищать себе путь к трону. Вот он и убирал всех неугодных. Хвалился, что и до наследника добрался, до нынешнего, значится, императора, да вот только, как я погляжу, недооценил он мальчишку, или получил недостоверную информацию.
Я вдруг припомнил, что в моём мире Кирилл Владимирович был лишён звания великого князя из-за своей женитьбы на простолюдинке. Но потом, это уже мне рассказывал Иван Иванович, Николай его простил и вернул права великого князя, а вместе с тем вернул ему и формальное основание на то, чтобы претендовать на трон. Раньше-то он был лишён этого права.
Я попытался припомнить, кто и на каком месте в очереди стоит сейчас на право наследования престола. И если Кирилл Владимир идёт четвёртым, то между нами должен был кто-то оставаться. Кажется, это был Михаил Романов и его сын. Этот вопрос я озвучил Замятину:
— А как же Михаил Романов с сыном?
— А что с ними не так? Михаил давно стар и его смерть не вызовет никаких подозрений. Так и запишут, что от старости умер, даже проверять не станут. Ну а сын его, если до сих пор не разбился в очередной автогонке, то не за горами это событие, уж поверьте.
Я снова переглянулся с Мезинцевым. Тот кивнул и сделал себе пометку на полях. Как минимум, нужно предупредить родных. Опасность-то не только надо мной, а над всем домом Романовых. И исходит она от Романовых…
— Но в любом случае, — добавил Замятин, — Надо ещё молодого императора с престола убрать. А тот либо очень везучий, либо тёртый калач, как оказывается.
— Скажите, — спросил вдруг Мезинцев. — Фёдор Иванович, а нет ли у Дмитрия Распутина привычки носить шляпу?
— А как же, — хмыкнул Замятин. — Всё время в этой шляпе ходит, не снимая. Модная такая, с красным размерником. Ходит, кичится, что она заговорённая, красивым его делает, — хмыкнул он.
Вот кажется, и нашли мы того самого злодея, что Андерсону голову задурил. Осталось только понять, где его искать. Хотя ясно, где. Рядом с Кириллом он и ошивается, раз служит моему родственничку.
— А про Матрёну Распутину, что можете сказать? — продолжил я.
— Матрёнушка? А что про неё говорить? Дурочка она. Наивная, но жадная и властолюбивая. Всё надеется, что ей перепадёт что-то с барской грызни. Посулили, что ей чуть ли не роль императрицы уступят. Она и поверила. Тычется везде, где только можно, глупая дурёха. У неё тоже есть дар убеждения, причём сильнее, чем у Дмитрия. Вот только мозгами Бог обделил, поэтому она не так полезна. Положиться на неё, как я вижу, нельзя. Ведь от неё вы, наверное, о моём участии узнали.
— Много от кого, уклончиво ответил я.
Однако Замятин продолжил:
— Она ведь не просто так пропала. Вы её тоже взяли.
— Здесь вопросы не вы задаёте, а мы, — отрезал я. — Есть у вас список людей, с которыми Кирилл Владимирович сотрудничает в России и использует в своих целях? — спросил я.
Фёдор Иванович принялся перечислять имена, а Замятин принялся их записывать. Причём, на каждом втором имени у того удивлённо подскакивали вверх брови. Мне эти имена в основном были незнакомы. В моём времени они скорее всего либо мигрировали в Европу, либо сгинули во времена революции. А здесь вон живут себе припеваючи и раздумывают о том, как императора свергнуть, даже не догадываясь, к чему их это приведёт. Глупцы!
— Где же Кирилл Владимирович столько денег-то брал? — когда причисление фамилий наконец закончилось, спросил я. — Суммы-то огромные выделяются. Вы ведь сами говорите, что ваши услуги недешёвы.
— Кириллу дали взаймы ссуду французы и британцы. Как вы понимаете, он им взамен много чего пообещал: земли, ресурсы и контракты.
— Французы, значит. А социал-революционеров, вы говорите он тоже спонсировал? — спросил я.
— А как же. Но те ребята умные — из всех кормушек деньги берут. Им ведь всё равно кому служить. Они считают себя самыми хитрыми. Думают, что власть захватят, а потом и наплюют на все обещания. Мало ли у кого они там что брали, нигде ведь подтверждения нет. Да вот только сами не понимают, что их как тупое безмозглое оружие используют, чем они в общем-то и являются.
Я оставил его ремарку без комментариев. Знал бы он, сколько это «тупое оружие» сделало бы, случись революция в 1917 году. Не говорил бы так уверенно!
Глава 23. Дворцовые интрижки. Часть1
Допрос длился ещё около получаса. И когда я понял, что Замятин мне больше ничего интересного не скажет, поспешил свернуть мероприятие. Мы с Мезинцевым прошагали в другой конец коридора, в другую допросную. Там нас уже дожидались норвежские дипломаты, которые приехали фактически одновременно с Замятиным.
— Владимир Викторович, — обратился я к Мезинцеву. — Кстати, что там у нас с теми детскими домами которые принадлежат социал-революционерам.
— На которые выделялись огромные суммы пожертвований во франках и в немецких марках? — уточнил Мезинцев.
Я кивнул.
— Как раз готовлю вам доклад, — ответил генерал.
— Если есть, что рассказать сейчас, расскажите, — попросил я.
— Удалось отследить путь более чем двух тысяч бывших воспитанников, — доложил он. — Они — простите за штампованное сравнение, как раковая опухоль распространяются по территории всей Российской империи, вплоть до Дальнего Востока. Образование у них, на удивление, хорошее. Некоторые даже получили университетское, но упор делался на обучение в технических институтах. И как только ни у кого вопросов не возникло, почему это сироты учатся наравне с детьми богатейших людей России? Вот они и захватывают высокие должности. А там и свои идеи вредительские пропагандируют, засоряют беззащитные умы наивных подданных. Людям-то что нужно? Надежда! Вот они на этом и играют, обещая, что их жизнь изменится.
Я лишь кивнул. Это очень уж знакомо. При этом отметил, что Мезинцев очень тонко подмечает приёмы вражеских пропагандистов.
Дальше шагали молча. Я размышлял о том, что рассказал Замятин. Больше всего меня разозлила одна из заказных статей, которые мы не успели отследить по той причине, что она даже не была запущена в работу. Во всех газетах должны были быть выпущены статьи о том, что в России закончился хлеб, зерна больше нет, император пустил всю империю по миру и скоро на страну обрушится жестокий голод. Статьи должны были выйти аккурат в тот момент, когда началась забастовка рабочих и блокировка железнодорожного пути с вагонами, заполненными зерном. Как всё в истории циклично и предсказуемо, ведь ничего нового не выдумали. Хотя для этого мира это очень свежо, и находчивости можно только подивиться.
Да уж, хоть пиши альтернативный учебник истории со всеми предположениями, собранными из фактов моего мира. Я что-то всё меньше и меньше сомневаюсь, что будет много расхождений, разве что в некоторых деталях. Вон, и Первая мировая война была, пускай Россия в ней не участвовала, прошла она по иному сценарию, но есть и победители, и проигравшие, которые не согласны со своим положением и готовы сражаться со всем миром за свои права, да за территории. И пускай это Франция, а не Германия и у них там не фашизм процветает, а национал-шовинизм, но разница-то небольшая. Хрен редьки не слаще. Какая разница — Франция или Германия, если мы на пороге войны, в чём я всё меньше и меньше сомневаюсь. И инструментарий весь тот же самый, будто по одному сценарию всё происходит.
Норвежские дипломаты ничего нового нам не рассказали. Всё в подробностях уже выдал Замятин. Они лишь подтвердили, что Кирилл Владимирович Романов их очень тепло встретил, а потом эта встреча вылилась им очень уж дорогой ценой. Да, им обещали высокие должности и большие
