И скрипнули, расходясь в стороны, тяжелые створки.
А вот и ребята!
Уже рядом!
- Сюда давайте! В темпе...
Та-та-тах!
Ударил из открывшегося окна автомат охранника.
Вспух кровавыми пятнами комбинезон на груди диверсанта, рванулась навстречу сухая земля...
Бой сразу рассыпался на множество локальных схваток.
Прочно удерживавшие ворота, диверсанты легко отбили все попытки охраны вернуть себе контроль над въездом в санаторий. А проникшие заранее на его территорию бойцы, неожиданным ударом с тыла, заставили солдат снова возвратиться в корпуса - под прикрытие кирпичных стен. Не ударили и пулеметы с вышек, их расчеты были выбиты снайперами ещё в самом начале штурма объекта. Более того, прикрываемые пулеметным огнем со сторожевых вышек, взобравшись по фасаду дома, диверсанты захватили огневую точку на крыше главного здания, успешно отбив гранатами все попытки осаждённых выбраться наверх.
Бросившиеся было к помещению дежурного, эсэсовцы внутренних постов, были встречены автоматным огнем и, потеряв несколько человек, оттянулись вглубь коридора.
Связи с внешним миром не имелось - стоявший рядом с помещением дежурного коммутатор, был расстрелян нападавшими, а солдат-телефонист, дежуривший там, по-видимому, ими убит. Во всяком случае, на звонки он не отвечал. Сколько там находилось нападавших и как хорошо они были вооружены, неизвестно. Но испытывать судьбу, прорываясь по узкому коридору под автоматным огнем, желающих нашлось немного.
Невозможно было и подойти к окнам. Захваченные диверсантами пулеметы, немедленно пресекали любую попытку осаждённых выглянуть наружу.
Но и внутрь никто проникнуть не мог - забаррикадировавшиеся на входах охранники, ощетинились стволами и, не испытывая пока недостатка в боеприпасах, встречали нападающих ураганным огнем.
Пат...
Оставшийся в живых единственный офицер - оберштурмфюрер Мориц, приняв на себя командование, распорядился немедленно выделить двух человек, дав им задание пробиться к своим и вызвать подмогу. Он ничего не знал о том, что комендатура уже получила соответствующую информацию - о существовании системы скрытой сигнализации не было известно даже эсэсовцам. Получившие такое указание солдаты, сразу же после того, как успешно перебрались через забор, были расстреляны сидевшими в лесу снайперами. Сделав из этого соответствующие выводы, Мориц приказал перейти к глухой обороне. Сколько бы ни имелось тут партизан, долго атаковать санаторий они не станут - слишком опасно. Рано или поздно, а обеспокоенная внезапно наступившим молчанием санатория, комендатура забьёт-таки тревогу...
Сильно беспокоило оберштурмфюрера отсутствие профессора. Да, он находился сейчас в прочном бункере, в сопровождении хорошо вооруженной охраны. И саперы там тоже есть - в здании присутствовало менее половины из состава инженерного взвода. Кое-кто из них, разумеется, погиб - их тела лежали недалеко от входа. Не успели добежать... бывает. Но командира саперов - гауптштурмфюрера Клауса Нерста, среди убитых никто не видел.
Нигде, кроме как в бункере, он находиться не мог. И, понятное дело, что работал там не один - кто-то из саперов ему помогал. Так или иначе, но человек шесть-семь рядом с профессором должно было быть. Уже легче - бункер, защищаемый таким количеством вооруженных людей, легко не взять. То, что со стороны бетонной коробки не прозвучало до сих пор ни единого выстрела, Морица не удивляло - бойниц-то там нет! Это ведь не укрепление - скорее, укрытие. Для ведения боя совершенно не приспособленное. Любой же человек, рискнувший занять позицию за бетонными брустверами, будет тотчас же сметен пулеметным огнем - от выстрелов сверху бетонные стенки совершенно не защищали. Поэтому, оберштурмфюрер ничуть не был огорчен таким поведением охраны профессора. Тот же инженер, судя по ухваткам и манере общения, опытный солдат. Наверняка, он сразу оценил создавшуюся ситуацию и принял правильное решение - единственно верное в создавшейся ситуации. Так что, пусть сидят под полутораметровым бетоном - целее будут.
Визжащих от ужаса женщин фон Хойдлера, Мориц собственноручно запер в одной из комнат, не имевшей окон. И приставил к ним персонального охранника - более для их успокоения, нежели по необходимости. Оберштурмфюрер был уверен - внутрь нападавшие не проникнут. А один, отсутствующий на своем посту, человек большой потерей не станет.
- Вот, что, Ганс... - набивая патронами магазин своего автомата, проговорил Мориц своему заместителю. - Что ты думаешь об этих нападающих?
- Не партизаны - это точно, - осторожно выглядывая в окно, произнес тот. - Насколько тихо и незаметно они пробрались через минное поле... бородачи так не умеют.
- Разведка русских? Здесь?
- Ну, судя по тому, как они все тут разнесли, фон Хойдлер чувствительно наступил на чей-то мозоль...
- Ты и скажешь - разнесли!
- Есть другое название для происходящего? На улице лежат около двух десятков наших камрадов, да и здесь у нас уже убито четверо, да почти десяток раненых. Это партизаны-то действуют с такой эффективностью?
- Да... пожалуй... - вставив на место магазин, оберштурмфюрер повесил автомат на плечо. - Как ты думаешь, долго мы здесь продержимся?
- Черт его знает, Макс... если бы не те диверсанты, которые засели сейчас в дежурке...
- М-м-да...
- Товарищ капитан! - Котенок подобралась вдоль стены к командиру группы. Тот, вместе со старым инструктором, расположились у угла сторожки, разглядывая основное здание.
- Да?
- Что делать будем?
- Куковать, - спокойно ответил ей Мольнар, не отрываясь от наблюдения за домом. - Залипли мы... Ни туда - ни взад.
- Так и будем здесь сидеть?
- Есть предложения? - обернулся к ней командир.
- Есть кое-что...
Выслушав её, капитан покачал головой.
- Это, дорогая ты моя, форменное самоубийство! Не могу я такого приказа отдать!
- Дело она говорит, капитан... - вмешался в разговор инструктор. - Да и придумка-то какова! Я и то - не враз допер! Двух зайцев прихлопнуть можем! В дом войдём - да и Гальченко вытащим!
- А ну - как не клюнут фрицы?
- В лоб штурмовать? Не выйдет - мало нас...
- Ладно, - вздохнул командир группы, поворачиваясь к Котенку. - Собирайся, раз так...
Рыча моторами, колонна тяжелых грузовиков вытягивалась вдоль улицы. Посадка солдат уже закончилась и, получившие последний инструктаж офицеры, занимали свои места в кабинах машин. Лязгая и кренясь на ухабах, объехал грузовики по обочине бронетранспортер, заняв место во главе.
