удивился Виктор, посмотрев на не менее удивленного Романа.
— Ну разное… — неопределенно ответил Герман.
— На постоянной основе? — деловито приготовился записывать в блокнот Виктор.
— Нет. Это уже лишнее, — покачал отрицательно головой Герман. — Просто приглядывайте за ней и её семьей.
— А мне? — подобрался Роман.
— При наличии свободного времени у оперов. Специально и на постоянной основе — не надо, — вздохнул Герман. — Сопровождение в мягкой форме, время от времени.
В любом случае, Герман в силу своей натуры, а теперь при имеющихся возможностях, не оставил бы девчонку без пригляда. Действительно, если бы не он, то она бы точно умерла. И дети… Он специально поинтересовался у лечащего врача по поводу детей. Тот ему на пальцах разъяснил, что если бы девочка умерла в дороге, то и дети, почти гарантированно, умерли бы. Так что…
Как там у Экзюпери: «Мы в ответственности за тех, кого мы приручили» — ну это не совсем правильная трактовка в данном случае, но это не важно. Ксению и её детей теперь без присмотра не оставят. Да и помогут, чем могут.
Тем более, что семья у неё молодая, муж всего на год старше её, кстати, работает на их же заводе рядом с Сылвой. Ксению с мужем и её мамой поселят в свободной трёхкомнатной квартире в одном из их «общежитий». А к осени строители клятвенно заверяли, что сдадут один из трёх активно строящихся новых пятиэтажных домов в посёлке для сотрудников завода. И одну из трёхкомнатных квартир отдадут молодой семье. И им хорошо, и под приглядом у Германа на близком расстоянии.
* * *
Да не злой он. Ну совсем. Ну честно. Да можно у любого из его друзей спросить и тех, кто под его опекой. Они подтвердят…
— Значит выпускают под подписку о невыезде? — Герман откинулся в кресле, задумчиво поглядывая на Романа, пришедшего к нему в кабинет для доклада по делам, а тут новая информация. Не самого приятного толка.
— Да, и это при том, что прям точно я не скажу, но очень сильно подозреваю, что кокаин, — поднял палец к потолку опер, — потеряется по дороге на экспертизу, ну или на обратной.
— А пистолет окажется не в боеспособном состоянии, — хмыкнул Герман, на что Роман ответил грустной улыбкой, полностью согласный с начальством.
— Как сложно жить, — достаточно странно для Романа вымолвил Герман, постучав пальцами по столу.
Буквально 11 мая из областного следственного управления МВД по г. Пермь позвонили в ОВД Сылва и потребовали передать возбужденное уголовное дело в отношении четырёх наркоманов им.
И как точно узнал Герман, это было сделано не просто так, а по просьбе одного из сотрудников областной прокуратуры. А тот был очень хорошо знаком с отцом именно того урода, который попал пулей в живот беременной Ксении.
Герман совершенно не собирался устраивать разборки по поводу того, почему забрали дело, да и не собирался дальше как-то участвовать в судьбе этих баранов. Даже если бы им дали условно, то ему было наплевать на это. Вот совершенно.
Но по своей вредной привычке доводить дело до конца, он напрямую попросил Рому «поднять» всю информацию по этим уродам, не оставляя родное ОВД Сылва без помощи городского уголовного розыска.
Так-то, не по Сеньке шапка. Так не делается. И городское управление такими делами не занимается и указание районных отделов не исполняет. Но если приказывает тот, кто может это сделать, то Титову оставалось только отдать под козырёк.
Всплыла интересная информация — ребятишки оказались очень мерзопакостными и гнилыми. Оказалось, что эти уроды участвовали в нескольких групповых изнасилованиях. Единственное, у них хватало ума не просто тупо сильничать девчонок, а напаивая их алкоголем в клубах, и похоже, подсыпая им какую-то дрянь в употребляемое ими спиртное.
Затем потерявших возможность адекватной мыслить девчонок увозили на квартиру одного из подонков в Кировском районе города, где вступали с ними в групповые половые отношения. И большая часть жертв на утро просто ничего не помнили. Но три девчонки всё-таки написали заявления в прокуратуру Кировского района. Где эти заявления благополучно «умерли», не дойдя до возбуждения уголовных дел.
— А кто это там такой… — Герман пощелкал пальцами в воздухе, поглядывая на Титова, — … такой «талантливый» в следствие?
— Старший следователь Куравлев Антон Михайлович, — «просёк» фишку Роман. — По словам знающих его людей ещё так гнида. За руку его никто не ловил, но для серьезных людей и за хорошие деньги «закроет» любой вопрос.
— Серьезных людей? — лицо Германа стало приобретать без эмоционального выражения. — Каких, сука, серьезных людей! — его пальцы стали выбивать на столешнице дробь. — Деньги ему дороже всего.
Роман сам таких не любил, но глядя на лицо Германа стал понимать, что наказание последует — и для насильников, и для гниды-следака.
— Всех девчонок, — опер продолжил, — фактически обвинили в том, что они сами во всём и виноваты. Этот урод, — он намекнул на следователя, — даже на обыск в квартиру не поехал. Я сильно подозреваю, что там много чего бы интересного нашли…
— Что-то ещё? — видя, что Роман явно не договаривает, надавил на него Герман.
— Одна из девчонок была студенткой в одном из вузов, проживала в общежитие. Информация об её изнасиловании распространилась среди студентов. Особо «талантливые» особи стали её травить. Я подозреваю, что постарались насильники или их родители, через адвокатов и их людей…
— И? — взгляд Германа стал наливаться дикой злобой.
— Она наглоталась таблеток. Девчонки, что жили с ней в одной комнате вызвали «скорую», еле откачали. И… — Роман сглотнул.
— Не тяни известное животное за его самое вылизываемое им место, — режущий взгляд подтолкнул Романа.
— Вторая… Она сбросилась с пятнадцатого этажа, — и замолчал.
— Тарам-пам-пам, — Герман отодвинул кресло и подошел к окну, посмотрев на залитую солнцем площадь перед зданием городской прокуратуры.
Был небольшой ветерок, который игриво колыхал начавшие появляться зеленые цветочки, на небе медленно плыли небольшие кучевые облачка.
А кто-то больше никогда не увидит всю эту красоту и приход будто новой жизни. Весна! А кто-то свёл счеты с жизнью из-за кучки тварей. Выжить при падении с пятнадцатого этажа в принципе невозможно…
Молодая девчонка, только-только вступающая во взрослую жизни. Но четыре ублюдка сначала изнасиловали её, а потом сделали всё, чтобы она покинула этот мир…
—
