Глава 5
Бытовая
(23 ноября 1865 года - 26 февраля 1866 года)
Весь путь до Москвы Александр посвятил анализу собранной информации и общению с завербованными добровольцами. К большому сожалению цесаревича, часть из них с большим трудом говорила на русском языке, так как, после покушения многие уважаемые семьи из самых разных горских кланов 'возжелали' отдать по своему сыну Саше. В местных традициях это было очень похоже на дачу заложников, дабы продемонстрировать свое расположение, а потому, ряд удальцов, что ехали с цесаревичем в Москву в самом прямом смысле 'только спустились с гор' и были совершенной иной культурной и языковой традиции.
Впрочем, Александр, дабы занять время, медленно тянущееся в ходе размеренного движения довольно примитивных пароходов, что по его просьбе спустили вниз по Дону еще летом, лично занимался с ребятами. Он разбил их на учебные группы таким образом, чтобы все горцы были равномерно распределены среди казаков, и давал им общие задания, в которых нельзя было бы избежать участия. То есть, старался выстроить нормальные коммуникации и в ускоренном темпе обучить языку. Ключевым во всем это было, конечно, смешение. Александр старался представителей одной горской народной не включать в учебную группу числом более одного, а если в этом возникала потребность, то стремиться к тому, чтобы они были представители разных родов или хотя бы из разных поселений.
Дело в том, что в ходе турне первоначальная задача просто набрать доверенных людей из числа казаков отошла на второй план. Конечно, из этих семисот тринадцати человек Александр планировал набрать полсотни Его Императорского высочества комиссаров, а вот остальных он задумал использовать в качестве важных звеньев в будущей общеимперской интеграции. Для этого было решено расширить роту охраны Его Императорского высочества до батальона и включить туда этих молодцов, сведя в виде смешанных взводов. В ходе службы они должны будут пройти не просто обучение в военно-инженерной академии, но и прослушать обширные курсы гуманитарного толка, да и вообще активно привлекаться к решению задач в самых разных местах Империи. Их русский язык должен стать свободным, а знание истории и культуры России - отменным.
В ходе пяти-семи лет активной деятельности на решение задач государственного характера у молодых ребят шестнадцати - восемнадцати лет должно было измениться мышление, появиться знакомые, а то и друзья в разных частях империи. Да и с личной жизнью, Саша, хотел им помочь. Смешанные браки с девушками из самых разных уголков России должны были дополнить картину. А после верной службы в обозначенное время он собирался отпустить их домой (волнами), да не просто так, а чтобы они там набрали по два-три достойных юноши для замены. Конечно, быстро интегрировать Кавказ в Империю не получится, но возвращение незадолго до конца Октябрьского ультиматума этих людей в свои поселения должно было очень серьезно повлиять на успех борьбы с абреками и прочим этническим и религиозным бандитизмом.
В этом вопросе цесаревич придерживался старого и очень разумного принципе - 'нет негров - не расизма'. Конечно, некоторые узкие лбы трактуют этот подход очень примитивно, воспринимая как призыв к геноциду этой расы. Но все это глупости. На самом деле, решение лежит в плоскости полноценной ассимиляции, которая бы охватывала все уровни - от обычного смешения половым путем, до взаимной интеграции культурного наследия с целью унификации. Собственно проводит полноценную взаимно равноценную интеграцию народов с разным уровнем развития очень сложно, поэтому, Саша решил использовать принцип опорной культуры, которую дополнять и которую насаждать в качестве стержневой с постепенным вытеснением всего остального. Один язык, одна культура, один народ. А в будущем и религию нужно было бы унифицировать, но это очень далекая перспектива, к которой стоило бы потихоньку готовиться.
Как будто отреагировав на его мысли, незадолго до прибытия Александра в Москву слег митрополит Филарет с тяжелой формой простуды. Цесаревич смутно помнил, что Владыко должен был прожить еще несколько лет, но всерьез обеспокоился, испугавшись неожиданностей.
В развитие мыслей о новой, единой общероссийской религии, именно в эти дни Сашу посетила идея о создании 'наследия' Филарета, которое надобно будет опубликовать после его смерти. Само собой - сфабриковать, так как сам Владыко вряд ли одобрит желаемые реформы в русской православной церкви, интересующие цесаревича. Спешка в таком вопросе была неуместна, поэтому, Александр собрал небольшую группу в контрразведке, которой поручалось не только тщательно изучить почерк митрополита, но и его стилистику.
Работа это большая, не терпящая суеты, зато потом очень интересно аукнется весьма качественным уровнем фальсификатов, которые не стыдно будет показать даже тем, кто вел многолетнюю переписку с престарелым деятелем церкви. В конце концов, не зря же Саша велел тайно держать задержанных в княжестве фальшивомонетчиков, оградив их от правосудия в виде многолетних трудовых работ на строительстве дорог. Такие руки нужно было ценить и находить им куда более толковое применение. Тем более что по австрийскому императору Францу-Иосифу уже аналитическая группа трудилась, тщательно собиравшая все образцы почерка этого монарха, дабы в нужный момент выдать высококачественный фальсификат, на основании которого Россия сможет включиться в войну с Австрийской империей. О наличие casus belli нужно было позаботиться заранее, чтобы потом не мельтешить.
Однако подобные дела имели второстепенный характер, требующий внимания, но не особого применения сил. Гвоздем программы стало то, что в сентябре 1865 года было завершено комплектование четырех стрелковых и двух артиллерийских полков нового строя. То есть, ядро будущего корпуса уже имелось и требовало сведения его в единый организм, в первую очередь организационного. А также подготовки к учениям летом 1866 года, нужда в коих была острейшая. Цесаревич ожидал начало войны в Австрии уже поздней осенью 1866 года, в крайнем случае - весной 1867, и стремился успеть завершить подготовку. Конечно, к войне быть готовым никогда нельзя, но пробовать должно.
В общем счете, не считая штабов, а также отдельных частей, таких как аэростатный батальон, новый корпус насчитывал двадцать четыре тысячи человек личного состава, пять тысяч двести лошадей, почти по две сотни орудий и пулеметов, без малого двадцать тысяч винтовок и шесть тысяч триста револьверов. По меркам 1865 года - очень солидная сила. Для сравнения достаточно посмотреть на Датское королевство, в котором содержалась всего лишь в полтора раза большая полевая армия в ходе войны с Северогерманским союзом. Конечно, штабы и малые части усиления доводили численность корпуса до двадцати шести тысяч, но это было уже малозначительной деталью.
