– А я с вас большего и не прошу. К тому же вам наверняка там встретятся суда с углем. Так не топите их сразу – грузитесь топливом, а потом уже отправляйте их на рандеву с Нептуном. Но главная ваша задача даже не в этом: вы должны показать османам, что Черное море для них теперь запретная акватория. Если возле Зонгдлака не ведутся подъемные работы – не страшно. Ну не потренируются лишний раз ваши комендоры… Но чтобы турки поняли, что по выходе в НАШЕ море им не нужны уже ни штурманы, ни компасы, курс у них может быть только один – ВНИЗ. А на смену вашему дивизиону, не беспокойтесь, придут «зоркие» – «звонкие» – «жуткие». Да и крейсера, отдохнув, присоединятся.
Кажется, Кузнецов проникся идеями командующего, и адмирал с каперангом простились, вполне понимая друг друга…
…Лязг вагонов, тронувшихся в путь от перрона Севастопольского вокзала, казалось, совпал со звуком падения булыжника на этот самый перрон. Это с души командующего Черноморским флотом свалился камень. Его императорское величество наконец-то покинуло Севастополь.
Сразу задышалось легче. Не то чтобы самодержец давил на Эбергарда, не то чтобы доставал какими-нибудь придирками, но даже просто его присутствие в главной базе флота создавало нервозную и совсем не способствующую нормальной и спокойной жизни обстановку.
Но, прощаясь, Хозяин Земли Русской наговорил Андрею столько любезностей, что тот не преминул воспользоваться благоволением монарха в самое ближайшее время.
– Эдуард Эмильевич, – подошел адмирал к доктору Киберу, который также присутствовал при проводах государя, – предлагаю доставить вас в госпиталь на моем авто.
– А в чем причина столь неожиданной любезности, Андрей Августович? – хитро прищурился руководитель севастопольского госпиталя, прекрасно понимая, «в чем причина».
– Не буду скрывать – я намерен похитить у вас Елизавету Сергеевну. Причем надолго. Минимум – на неделю. И это не обсуждается. Кстати, прошу вас присутствовать при нашем с ней венчании. Послезавтра.
– Ну что же… Никто и никогда не посмеет сказать, что Эдуард Кибер препятствовал любви и браку, – весело посмотрел доктор на адмирала. – От всей души поздравляю вас и очень рад за Елизавету. Идемте в ваш мотор. Обещаю отпустить лучшую сестру госпиталя немедленно. Даже если она на операции…
– Здравствуй, Лиза!
Женщина, только что корпевшая над казенными бумагами, немедленно обернулась на голос… На голос, который успела полюбить. Вместе с тем, кто этим голосом говорил.
И нет в этом ничего удивительного: любовь и страсть – прерогатива не только юных, далеко не только юных…
А мезальянсы… Да сколько угодно примеров, когда люди, достаточно отличающиеся по возрасту, искренне любили друг друга.
Это когда ему сорок, а ей двадцать (или наоборот), союз смотрится противоестественным. А чем дальше по дороге в «прекрасное далеко», тем меньше арифметическая разница в возрасте кажется «пугающей». Здесь, скорее, начинает работать «алгебра» – отношение возрастов. А оно с каждым годом стремится к единице…
У Андрея с Елизаветой эта самая разница составляла около двадцати процентов. Вполне нормально по тем временам (да и по нынешним тоже). Тем более что «засыланцы» сдержали свое слово – Эбергард молодел просто на глазах. До разумного предела, конечно. А если учесть то, что свою окладистую бороду Андрей категорически переделал в «имитацию» оной «а-ля Рожественский», то смотрелся командующий флотом очень и очень даже ничего…
– Я тебя похищаю. Венчание послезавтра.
– А государь?
– Государь благословил. И даже выразил желание быть крестным нашего ребенка.
– Не может быть!
– Клянусь! Сказал: «Сожалею, что не смогу присутствовать при вашем венчании, но когда будете ждать наследника – обязательно сообщите…» Так что сейчас заедем к тебе, захватишь самое необходимое на первое время, и на виллу.
– Но, Андрей, мне же надо будет еще…
– Завтра. Завтра прокатишься по магазинам, выберешь то, что требуется еще. В твоем распоряжении будут экипаж и расторопный матрос. Ну и в финансовом отношении можешь не сильно стесняться – я могу себе позволить удовлетворить несколько капризов моей любимой невесты.
– Ты с ума сошел! – «Дочери Евы» всегда «дочери Евы», и Елизавета не являлась исключением, несмотря на всю свою современность, эмансипированность и соответствие просвещенному двадцатому веку. – За один день? Платье для венчания?
– Лизонька, – не полез в карман за словом адмирал, – идет война. Ты представляешь собой стратегически важного человека. Женщину, которая обеспечит душевное спокойствие и душевный же комфорт аж для целого командующего флотом.
– Прекрати придуриваться, – приняла шутливый тон молодая женщина, – а то вообще передумаю выходить за тебя замуж. Ишь – я уже «вещью» стала!
– И думать не смей! Ты себе представляешь, что будет с Россией, если командующий флотом во время войны станет заботиться не о том, как топить вражеские корабли, а о том, как вернуть потерянную любовь?!
Так, весело пикируясь, адмирал со своей невестой спустились к авто, а еще через час Елизавета Сергеевна уже осматривала дом, в котором ей предстояло в самом ближайшем будущем стать полноправной хозяйкой.
Белокаменное здание, даже с колоннами, внутри отличалось почти спартанской обстановкой. Нет, конечно, без крайностей: и паркет присутствовал, и мебель выглядела вполне достойно, но никакого подобия роскоши, ожидаемой в доме практически первого человека в Крыму и не только, не имелось. И вообще: просто физически ощущалось, что это дом, в котором живет мужчина. Не «холостяцкая квартира», нет – именно дом. Дом, в коем проживает человек, для которого важнее функциональность каждого предмета, чем ощущение общего уюта. Хотя… Для многих мужчин именно это и есть «уют»…
– Лиза, а вот второй спальни у меня нет…
– Так и знала! Коварный соблазнитель заманил несчастную девушку в свой замок и лишил ее последнего шанса сберечь свою невинность. Я в ужасе! – Фролова (пока еще Фролова) весело посмотрела на жениха. – Андрей, я похожа на дуру? Или на жеманную ханжу, которая до венчания не позволит прикоснуться к себе жениху? Думаешь, я не знала, куда и зачем мы едем?
Эбергард физически ощущал, как багровеет его лицо. Действительно, ляпнул он глупость, ведет себя как последний лох, и никакие отмазки по поводу «не хотел обидеть любимую…» не проходят.
– Так что я намерена немедленно осмотреть нашу спальню, – продолжила невеста.
У влюбленных, особенно у молодых, как правило, главная проблема: «Где?!» Дома – родители, на природе – дискомфорт от подсознательного ожидания какого-нибудь грибника-рыбака, случайно проходящего мимо, – не способствует подобное раскрепощенности, столь необходимой для концентрации внимания именно друг на друге…
