Зуан тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Он повел себя непростительно глупо. Расслабился, хотя и знал об охоте на него, и в итоге попался. Неприятно вспоминать, но… что было, то было.
– Зу.
Росс поднял глаза на девушку и вопросительно дернул ухом.
– Скажи, тебя не смущает, что я человек?
Зуан чуть не подавился воздухом. Прокашлявшись, воин вытер слезу и спросил:
– С чего это вдруг?
– Ну… я как бы другой расы…
– Рин, как бы тебе это объяснить. Россы уже довольно давно в космосе, и наша территория очень густо заселена. У меня нет тех предвзятостей и предрассудков, как у ишон.
– Значит…
– Рин, ты красивая девушка, и уж по крайней мере не человек, если тебе это интересно.
– Что? – Рин непонимающе моргнула.
– Ты когда последний раз на себя в зеркало смотрела? – мягко спросил воин.
– А что со мной не так?
– Посмотри. – Зуан протянул девушке небольшое пластиковое армейское зеркальце.
Девушка цапнула зеркало и впилась взглядом в отражение. То, что волосы приобрели странный красно-оранжевый цвет и завились крупными колечками, Рин заметила давно, но глаза…! Радужка увеличилась, окончательно окрасившись в золотисто-зеленый цвет, более травянистый к краю. Зрачок из нормального круглого вытянулся в широкий ромб.
– Зу…
– Да?
– Когда мои глаза стали такими?
– Я заметил изменения в зрачке декаду назад, а цвет глаза начали менять еще раньше.
– Странно, я не чувствую никаких изменений.
– Ты же сама говорила, что у тебя исчезла близорукость.
– Это было еще до того, как у меня зрачок в ромб вытянулся!
– Ага, а кто вчера шастал в темноте по коридорам и не заметил этого? – Зуан лукаво улыбнулся. – Освещение в этом ангаре не работает, и никогда не работало, а я что-то от тебя жалоб не слышал.
– То есть, я вижу в темноте.
– То есть, да. – улыбка на лице росса стала шире и хитрее.
– Но мне говорили, что при вертикальном зрачке цвет не различается.
– А что, у тебя вертикальный зрачок?
– Эээ, нет.
– И ты, и я нормально различаем цвета и в темноте видим неплохо. То, что у меня регулируемый зрачок, это еще не значит, что он кошачий.
– Зато твои уши кошачьи. Еще бы хвостик, и был бы вылитый кот.
– Из-за ушей нас частенько с котами путают, хотя с меня такой же кот, как с ишон мимири.
– Ну, в моем мире бытует идея, что люди произошли от животных, очень похожих на ваших мимири, только крупнее. – с ехидцей заметила Рин.
– Маразм.
– Почему?
– Мимири и им подобные существа довольно распространены, но никоим образом не связаны с появлением из них разумной жизни. Зарождение жизни и развитие разума вопрос довольно интересный и уникальный для каждого мира, захочешь потом почитаешь исследования эльвиров.
– Обязательно почитаю, мне это интересно, как и многое другое. Но, Зу, мы отвлеклись.
Острые уши нервно дернулись и прижались к голове.
– Да-да, не увиливай. Я знаю, тебе это не нравится, но я же не сильно возмущаюсь, когда ты пытаешься научить меня пользоваться оружием.
– Кто-то недавно жаловался на синяки от отдачи на плече и ребрах.
– Зу!
– Ладно, – росс смирился, – может пригодится когда-нибудь.
– Так, на чем мы остановились? Ах, да. Структура.
В воздухе появился до боли знакомый узор огненного шарика.
– Смотри. Эта часть – основа, которая задает основные параметры: стихию и структуру.
Узор распался на части, кольцевой орнамент окрасился в красный цвет.
– Почему он выглядит именно так – не знаю, не спрашивай. Двойное кольцо – это структура сферы с направленными внутрь силовыми линиями. Волнистые завитушки – это стихия огня, по завитушке на каждую силовую петлю. У меня их в основе двенадцать.
– Почему?
– По шесть пар. Каждая пара – это ось сферы. Шести осей достаточно для создания стабильной структуры, а поскольку все они сходятся в одной точке, нет нужды в создании ядра, как для структур с нечетным количеством петель. В моем варианте энергия переходит из петли в петлю в точке слияния, и потери в фон минимальны. Шарик дольше живет, и надо меньше энергии для его запитки в начале создания.
– А остальное?
– Этот кусок отвечает за размер, этот – за мощность, эти треугольники – за цвет. Мне кажется, что все это можно сильно урезать, но я пока еще не разобралась.
– Погоди, его что, можно сделать огненным и разноцветным?
– Ну да. Чисто эстетическая сторона. На свойства никоим образом не влияет.
– А это что? – Зуан ткнул когтем в маленькую простенькую руну.
– Честно говоря, еще не знаю, потому и не трогаю. Давай, попробуй сделать поэтапно.
Зуан вздохнул, прикрыл глаза, пытаясь выстроить нечто похожее на висящий в воздухе пример. Основа далась легко: двойное кольцо с вереницей рун зависло в воздухе, почему-то вращаясь вокруг оси. Части, отвечающие за мощность и размер, без особого сопротивления легли на место, мгновением позже присоединились треугольные рисунки цвета. Но маленькая простенькая руна никак не хотела садиться в отведенное для нее место, выскальзывая из узора как мокрое мыло из кулака.
– Зу, поводи ее, посмотри, куда она стремится.
Руна нагло висела возле узора, наотрез отказываясь в него вплетаться, и росс, не задумываясь, протянул руку и, когтем подцепив капризную литеру, насильно впихнул ее в отведенное для нее место.
Полыхнуло так, что осветило даже самые дальние уголки ангара! Зуан болезненно морщился, растирая ослепленные глаза, Рин ругалась откровенным и грубым матом, объединяя в многоэтажные конструкции как русские так и росские маты, едва успев в последнее мгновение выставить щит, а в воздухе весело сиял результат эксперимента: яркое желтенькое солнышко, размером с крупный арбуз.
– Круто.
Рин осторожно рассматривала неожиданное творчество.
– И что с ним будем делать?
Зуан проморгался, вытирая выступившие слезы, удивленно глядя на яркий шарик.
– Это что?
– А на что похоже?
– Огненный шарик. – неуверенно начал росс.
– Зу, у тебя повылазило? Ты видел хоть один шарик с ЭТИМ? – Рин ткнула пальцем в микроскопический протурберанс.
– Я делал шарик!
– А руну кто всунул в центр?
– Что это вообще за руна?
– Да хрен ее знает, но результат ты видишь. Кстати, посмотри, вклеилась в центр намертво.
– Мне кажется, или оси увеличиваются в числе?
