тупо смотреть на обрывки потоков магии.
Я был готов разрыдаться. Черная клякса распространилась на грудь, руки и перекинулась на ноги. Выглядело это ужасно.
Быстро взяв себя в руки, я отрешился от всего и сосредоточился на силе.
Прикоснувшись к мертвенно-бледному плечу отца, начал вливать в него силу. Капля за каплей.
Магия растворялась в нем, мгновенно исчезая в его немощном теле.
Пришлось увеличить поток. Темная и целительская силы сплелись в толстый жгут и начали расползаться под кожей.
— Что ты делаешь?! — вскричала мать, хватая меня за руки.
— Не мешай! — рявкнул я, не прекращая работать.
Сила бурлила во мне, клокотала под ладонями, плескалась брызгами.
Рядом с моими пальцами черная дрянь стала пузыриться и, наконец, осыпалась хлопьями.
Я продолжал напирать, пока не опустел резерв.
— Нужно забрать его отсюда, срочно, — выдохнул я побелевшими губами.
Мне удалось очистить всего лишь сантиметров двадцать. Требовалось больше времени, больше сил! И при этом нельзя было вызвать ни у кого подозрений.
Матушка, ничего не понимая, стала собрать свои вещи. Побросала все в сумку и вылетела в коридор. Через несколько минут вернулась с целителем и санитарами. Последние толкали перед собой каталку.
Мне пришлось закрыть собой свободный от черноты участок тела отца.
— Я забираю его домой. Организуйте доставку, — уверенно сказала матушка.
— Мария Федоровна, — пытался возразить доктор. — Это не целесообразно! Дорога может только ухудшить его состояние!
— Не обсуждается, — она на мгновение стала прежней властной княгиней Вереховцевой, — немедленно подготовьте документы.
Доктору пришлось кивнуть и выйти. Санитары деловито перенесли Николая Александровича на каталку. Я с трудом нашел в себе силы подняться со стула и проследовать за ними на выход.
Глухо накатывало раздражение, мои глаза отчаянно слипались, хотелось есть. Матушка крепко обхватила меня под локоть, не давая упасть. Все шептала мне на ухо:
— Держись, держись!
Как мы добрались до дома, я не помнил. Меня завели в какую-то темную комнату, аккуратно раздели и уложили на кровать.
***
Утром, открыв глаза, я не сразу сообразил, где нахожусь. Над головой возвышался незнакомый зеленый балдахин, освещаемый теплым светом лампы.
Подняв голову, огляделся. Спальня как спальня. Шкаф, трюмо, ширма — обставлено со вкусом, хорошо чувствовалась женская рука.
Не вставая с кровати, я прислушался к себе: магия уже полностью восстановилась, сна ни в одном глазу и очень хочется есть. Жаль, что силой нельзя набить желудок.
Я сам себе улыбнулся и вспомнил вчерашний день. Наверное, меня привезли в родительский дом. Интересно, как себя чувствует отец?
Эта мысль придала бодрости, я выскользнул из-под одеяла и привел себя в порядок. Глядя на себя в зеркало, с сожалением отметил, что выглядеть я стал еще старше. Влияние темной магии? Так скоро? Получается, что к двадцати я уже буду морщинистым дядькой?
Мне это решительно не понравилось. Ради интереса подстегнул целебную силу и попросил ее вернуть, как было раньше.
Способность нехотя подчинилась, через минуту мне в отражении улыбался парнишка примерно тринадцати лет.
Кивнув сам себе, я отправился искать родителей.
Мой ментальный луч вел меня по коридорам, установленного цветами. А князь Вереховский весьма богат. И это был не то место, в который я попал после своей смерти, а совершенно другой. Не дом, а скорее просто очень большая квартира.
Услышав мои шаги, из столовой выглянуло любопытное личико горничной. Она ойкнула, нырнула за дверь, а потом вышла целиком и девушка присела в неуклюжем поклоне.
— Ваше сиятельство! Доброе утро! Меня зовут Софья. Вам подать завтрак?
— Здравствуйте, Софья. Я хотел бы узнать, где Мария Федоровна.
— Я вас провожу.
Горничная, то краснея, то бледнея, торопливо повела меня вглубь квартиры. Я шел за ней, любуясь ладной фигуркой и завитками светлых волос, выбившихся из строгого пучка.
Она довела меня до нужной двери и остановилась.
— Спасибо, — сказал я.
Софья что-то пискнула и убежала. Я глянул ей вслед и пожал плечами, не задумываясь о причинах такого поведения.
Легкого стука было достаточно, чтобы мне тут же открыли. Увидев меня, матушка сразу же крепко меня обняла.
— Спасибо тебе! — прошептала она и впустила в спальню.
— Как он? — я посмотрел на отца, лежащего под теплым одеялом.
— Лучше, чем было, но до выздоровления еще далеко. Ты же поможешь ему еще раз?
Говорила она тихо, в то время как ее эмоции кричали. Надежда, страх отказа, мольба — все смешалось в Марии Федоровне.
Я сжал ее руку и кивнул. Она воспрянула духом. Я был благодарен ей, что она ни о чем меня не спросила. А просто доверилась мне.
— Подожди, — она остановила меня, — ты кушал? А силы хватит?
Матушка совсем распереживалась, бросая обеспокоенные взгляды то на меня, то на супруга.
— Мам, все нормально. Вчера я просто не рассчитал силу.
— Вчера? — она нахмурилась. — Ты проспал больше суток. Мы уехали из больницы позавчера.
Мои брови взлетели, застыв у кромки волос.
— Не волнуйся, — заверил я ее. — В этот раз буду осторожнее. Но ты права, мне стоит поесть.
Она нежно обхватила ладонями мое лицо и прижалась щекой ко лбу.
— Пойдем, там для тебя есть целое блюдо пирогов, — шептала она. — А еще суп, рыба и мясо. Все, что захочешь. Я так рада, что ты в порядке. Спасибо тебе еще раз.
Я мягко отстранил ее и подошел к отцу. Чернота больше не разрасталась, но и меньше ее не стало. Работы предстоит много.
— Мне нужно будет ночевать здесь, — сказал я.
— Поняла. Все организуем.
Желудок требовательно заурчал, уголки губ матушки дернулись. Она взяла меня за руку и повела в столовую, где уже расставляли приборы и еду. Ароматы стояли просто волшебные.
Следующие полчаса я напрочь выпал из реальности, безостановочно работая вилкой. Матушка молчала и подкладывала мне в тарелку лучшие кусочки.
В какой-то момент я понял — в меня больше не влезет. Но я был счастлив.
— Я готов, — встав из-за стола, выдохнул я.
Матушка торопливо кивнула и, стараясь не бежать, вышла
