Таргусу хотелось принять на вооружение колесцовые замки, но их изготовление в нужных количествах не представлялось возможным, поэтому приходилось использовать хорошо известные и широко распространённые здесь ударно-кремневые замки. Но это только пока.
Он всерьёз задумывался насчёт ударных капсюлей с гремучей ртутью.
Гремучую ртуть получать его научили ещё в Арканиуме, при подготовке к заброске: металлическую ртуть растворить в нагреваемой азотной кислоте, добавить меди, а затем, после её растворения, соляной кислоты. Остудить раствор до 40–50 °C, добавить воды и чистого спирта. Повторно начать нагрев раствора до появления белого пара и держать в таком виде один час, время от времени погружая в холодную воду, чтобы снизить интенсивность реакции. Выпавший белый мелкокристаллический осадок фильтруется и промывается сначала чистой водой до нейтрального pH, а затем спиртом, но в небольших количествах, чтобы убрать избыточную воду. Далее осадок высушивается и уже готов к употреблению.
На фоне остального, чему его учили, это ерундовый процесс, не требующий особых усилий в текущих реалиях: ртуть известна и продаётся свободно, азотную кислоту тоже знают и продают повсеместно, про спирт и говорить нечего, только вот товарных количеств всех этих наименований не достать просто так, химических комбинатов не будет ещё очень долго.
Классический капсюльный ударный состав из гремучей ртути требует сурьмы, которую знают очень давно, а также бертолетовой соли. С последней имелась большая загвоздка: у Таргуса нет электричества, нет хлора, поэтому этой самой соли не будет в ближайшее время. Можно, конечно, обойтись и без бертолетовой соли, но тогда будет высокий процент осечек.
Электрогенератор — это головная боль. Местные мастера даже с концепцией этого не знакомы, поэтому Таргусу придётся делать его самому, ибо на пальцах такое не объяснишь.
Паровые машины здесь уже известны, но повсеместного применения не имеют, только в качестве приводов насосов для откачки воды в шахтах и для подачи воды куда-либо.
Точность изготовления их деталей очень низкая, каждая паровая машина сейчас — уникальное творение и у мастеров может не получиться собрать вторую такую же.
Но Таргусу и не нужна паровая машина для привода к электрогенератору, у него пока что есть реки, на которых стоит множество водяных колёс различной мощности, которые и обеспечивают весь праздник технологий на его «Промзоне». Конечно же, ему хотелось бы создать серийную паровую машину и не быть привязанным к рекам, но он здесь всего шестой год, это невозможно за такой короткий срок, тем более, что начал он где-то три года назад.
Это, разумеется, не значит, что он не делает в этом направлении кое-каких подвижек: многие тысячи различных деталей были произведены в «Промзоне» с совершенно непонятными для рабочих и мастеров целями. Эти детали сейчас лежат на складе, покрытые маслом и обернутые промасленной бумагой в ожидании своего часа.
Благодаря Спарк Таргус знал очень многое про паровые машины, даже имел в голове относительно точные типовые образцы, но это не главное. Главное — он детально понимал принципы их работы, поэтому заказал произвести очень много деталей из бронзы и железа по его собственным чертежам, которые в будущем будут использованы в производстве первых паровых машин с относительно высоким КПД. Естественно, каждая изготовленная деталь прошла отдел технического контроля, поэтому Таргус не сомневался в точности изготовления.
Пока он размышлял над проблемой технологий, бой продолжался своим чередом: в перестрелке выяснилось, что силы коалиции франков, иберов и поляков уступают по огневой мощи и скорострельности, но численное превосходство даёт свой, пока что неопределённый эффект.
Раненых легионеров оттаскивали в полевой госпиталь, где им оказывалась посильная медицинская помощь, а трупы складывали отдельно, чтобы не было сложностей с поиском после окончания битвы.
Коалиционные силы не двигались вперёд, всё ещё рассчитывая перебить легионеров дистанционно, но практика показывала, что когда противник стреляет по восемь-десять выстрелов в минуту, а ты по четыре-пять, не стоит надеяться подавить его огнём.
Пушки гаубицы переключились на стоящих позади основной формации стрелков со штуцерами, которые с приличной дистанции пытались достать артиллеристов.
Стрелки стояли в рассыпном строю, чтобы снизить потери от артиллерии, но в случае со шрапнельными бомбами эффективно помогают только траншеи, а не какие-либо изменения строя на рассыпчатый.
Потери были высокими, Таргус мог следить за этим по состоянию госпиталя, который был уже наполнен сотнями легионеров, а также по горке из трупов, куда оттаскивали точно мёртвых.
Эта война обойдётся им очень дорого, даже несмотря на то, сколько варваров они убьют.
«Надеюсь, это курфюршество стоит того», — подумал Таргус, пристально глядя на зашедших во фланг противника легионеров.
Ложное ощущение, что наличие новых пуль уравняет простую солдатню с легионерами, которых Таргус дрючил на стрельбищах сотнями часов, доводя стрельбу и перезарядку до уровня условного рефлекса, сыграло с командованием противника очень злую шутку и шанс на уверенную победу был упущен: можно было бы применить массированный натиск и пробить формацию Таргуса, разорвать фланги и уничтожить две части армии по отдельности. Потери были бы очень высокими, но зато это давало какой-то шанс на победу, а не текущий расклад, когда на одного убитого легионера приходится по семь-восемь солдат франко-иберо-польской коалиции.
— И где же этот престарелый сукин сын?! — раздражённо вопросил Таргус. — Ненавижу оказываться единственным, который точно следует плану!!!
Врагов было очень много, но их артиллерия вышла из боя, потому что лес, где она скрывалась, горел.
Партию зажигательных бомб произвести удалось, их мало, они предназначались для полного уничтожения городов, но сейчас они сработали против природы: около сотни источников огня быстро превратили ещё недавно цветущий лес в пылающий ад. И если оттуда не успели выйти люди, то им серьёзно не повезло, так как выбраться уже не получится.
Запах дыма доходил до вышки Таргуса, а по полю боя он уже буквально стелился. Очень сложно воевать, когда ничего не видно и тяжело дышать.
Командование противника ввело все резервы, с наращиванием концентрации на левом фланге Таргуса.
— Мортиры, огонь по резерву! — приказал он.
Резерв противника сразу подготовился к ближнему бою, это было видно по тому, что они повально и на ходу примкнули штыки.
Легионеры устали, это было видно, солдаты врага тоже устали, но прямо сейчас решалась судьба виктории.
— Резерв, обход нашего левого фланга! — приказал Таргус.
Из-за дыма сильно снизилась видимость и есть шанс, что движение резерва никто из противников не увидит.
Тем временем левый фланг противника, куда было отправлено пять когорт, начал очередную метаморфозу, только Таргус не понимал её смысла. Они развернулись назад, будто собираясь бежать через ещё не горящий участок леса, но признаков и причин для паники Таргус не видел.
— А! Наконец-то! — разглядел он в подзорную трубу причину для паники противника.
Кавалерия, состоящая из тяжёлых кирасир, вышла из леса и построилась в ударный клин. Судя по цветам формы и штандарту, это от принца Евгения.
— Звуковой сигнал когортам второго легиона с пятой по десятой! Сократить дистанцию и бить врукопашную! — дал приказ Таргус.
Заревел рог, начав передавать условные сигналы в точном соответствии с написанной когда-то давно инструкцией, выученной всеми легионерами до последней десятки последней когорты.
Тем временем резерв вышел на позиции, сумев скрытно зайти во фланг вражескому резерву, который успел соединиться с освобождёнными от перестрелки подразделениями противника и начать движение в сторону левого фланга Таргуса.
Если их не остановить, то они сомнут левый фланг и можно спускаться с наблюдательной вышки, снимая портупею.
