про меня, которые я и не знал. Первоначальный Родин, возможно, заливался бы сейчас краской.
— Купается, песню какую-то поёт. Потом как закричит, выскочит голышом и давай в кладовку бежать. А всё ж болтается. Чи не мальчик уже! — смеялся дед над моим забегом от появившейся на краю ванной мыши.
— Ой, Серёжа! — смеялась мама Жени, да и она сама не отставала от неё.
— Значит, летать за здрасти, а мышку…
— Я бы на тебя посмотрел, когда на тебя будет это чудище смотреть, — перебил я её.
В памяти всплыли те самые эмоции, которые испытывал мой реципиент. Вот уж не думал, что предыдущий Родин так боялся грызунов.
— Вова, ты ещё вспомнил бы кипятильник! — улыбнулась бабушка, придвигая к себе чашку с чаем.
Так-так! Началось в колхозе утро! Сейчас всю подноготную расскажут. Все промахи вспомнят.
История с кипятильником юморнула и меня. Серёжка Родин, оказывается, был не только пай-мальчиком, но и очень изобретательным малым. Его проделки на даче и в квартире напомнили мне героя из американского фильма, которого вечно забывали на Рождество дома.
Вот только там были бандиты, чьи атаки он успешно отражал с помощью ловушек. А Серёжка совершал данные диверсии просто так.
И вот однажды решил он нагреть ручку туалета. Ничего лучше не придумал, как использовать в этом деле большой кипятильник для подогрева воды. Сюрприз деду хотел устроить, пока тот читал газетку в уборной.
Подлянка родственнику или пранк, как бы в моё время сказали, не получился. Кипятильник разлетелся во все стороны от нагрева, а раскалённые куски упали на, недавно положенный в квартире, линолеум. Покрытие сразу показало, что с «горячим» не справляется, и расплавилось в месте падения. А чтобы не быть замеченным в этом, ещё тёпленький «бывший» кипятильник был помещён в кухонный шкаф в ящик, где у бабы Нади хранились постиранные пакетики.
— Естественно, что всё внутри ящика превратилось в однородную массу, — смеялась бабушка.
Мда, Серёжка оставил после себя прекрасные воспоминания! Ну, а с кем не бывает в детстве. Да только не закончилось всё рассказами в стиле «а помнишь, как…». Притащили мои родственники ещё и фотоальбомы, где основным действующим лицом был я. Основательно подготовились к сватовству!
А вообще, смотреть чёрно-белые моменты прошлого намного приятнее, чем виртуальные альбомы в социальных сетях. В старых фотографиях есть душа, а не стремление показать себя и свой достаток.
После перечисления моих жизненных казусов, перекинулись обсуждать Женю. Оказалось, что в её детстве тоже имелись проколы.
— Купила я себе платье. Точнее… муж подарил, — сказала Наталья Александровна, томно выдохнув. Видимо, ещё не до конца отошла от смерти Константина Юрьевича.
Интересно, а была ли она в курсе его настоящей «работы»? В любом случае, с ней должны были поработать после его гибели представители Комитета. Однако и с работы не уволили, и к подружкам спокойно ходит. Значит, решено было её и Женю не трогать.
— Так вот! Женечка моя решила это платье примерить.
— Мама! — вскричала Женя. — Не рассказывай.
— Да ладно. Мне вот интересно, — улыбнулся я.
— Я тебя, Родин, укушу, если уши не закроешь свои! — воскликнула она.
— Евгения Константиновна, держите себя в руках, — официально сказал я, взяв свою девушку за руку.
История, которую Женя не хотела придавать огласке, была следующей. Лет ей было почти 9. Желание быть похожей на маму переселило незнание, как это платье снимать.
— Надеть надела, а вот снять не получается. Причину узнаем несколько позже.
Женя не могла избавиться от платья, а мама с папой скоро должны были вернуться. Делать что-то надо! И так, и сяк, и перед зеркалом ещё раз покрутится — никак не даётся платье. Молния не расстёгивается и всё!
Тогда на помощь пришла смекалка в виде ножниц. Выстригла Женя зону декольте, и спокойно, с чувством выполненного долга вернула платье на своё место в шкаф на плечики.
— Утром, кричала я долго. Так и не стало это платье мне любимым.
— Ну, хоть кто-то поносил, — сказал я. — Вы не против, если мы с Евгенией вас оставим?
— Серёжа, только аккуратнее там. Вы же в кафе? — спросила бабушка. — Ой, не нравится мне, что вы на эту гулянку собрались, — вздыхала она
— Надя, успокойся! — воскликнул дед. — Большие лбы уже! Постоят за себя.
Наталья Александровна тоже была не в восторге от нашей затеи с кафе. И чего они все как один? Сговорились? Не хватает ушей, чтобы воспоминания послушать?
— Вы аккуратнее будьте только, Сергей.
Жене тоже не нравились все эти волнения мамы. Ей давно уже хотелось со мной куда-нибудь сходить, кроме посиделок на квартирах и кино. Крайний раз, когда мы были в кафе, они повздорили с Красновой. Не самые хорошие впечатления.
По мне так, столько лет выпускники военных училищ празднуют окончание учебного заведения, и никогда ничего не случалось. Я сам уже второй раз это буду делать!
Через пару часов мы оставили родню, чтобы прогуляться по осеннему Белогорску перед началом нашего застолья. Идёшь, смотришь на эти места и удивляешься — сколько людей, как и я, ходили и прощались с городом, ставшим родным за эти годы? А сколько ещё будет проходить?
В лужи медленно опускаются жёлтые листья, небо серое с небольшими просветами. Таким оно мне нравится больше, чем когда его цвет безмятежно синий.
— Засмотрелся на небо? — спросила Женя, взяв меня за руку.
— Профессиональное. Каждый раз смотрю, и хочу доразведку погоды сделать, пускай мы её никогда не докладывали в эфир.
— Как думаешь, что там в Осмоне? Какие условия быта?
Про своё новое место службы я смог уточнить только у Борисова.
— Город не маленький. Почти 100 тысяч населения. Всё есть — жильё, школы, садики…
— А мы уже с тобой о садике думаем? — улыбнулась Женя.
Ну вот опять! Только недавно согласился на свадьбу, а теперь уже намеки пошли о детях.
— Ты же, посмотрев на Рыжовых, решила не торопиться? — спросил я.
— Я просто так спросила, Серёжа. Когда-нибудь, мы же решимся детей завести, — улыбнулась она, поцеловав меня в щёку.
Момент под названием «когда-нибудь», хотелось бы оттянуть. Не готов я ещё к рождению детей.
— Так, ну а кроме необходимого, чем известен город Осмон? — спросила Женя.
— Да особо ничем. Военных много. Училище есть танковое, так что
