тоже подошёл ко мне, встав рядом.
— Я не виноват, что такой привлекательный, — парировал я этот выпад, заметив, что надо мной появляется рыжая макушка Тёмыча.
— Пацаны, мы сегодня, кажись, училище закончим. А так и не сфоткались вместе, — сказал Артём, доставая из-за спины «Смену» 8-й модели.
Я забрал у него аппарат и начал всех притягивать к себе, пытаясь сообразить подобие селфи.
— А чего ты так фотографируешь? Криво получится, — негодовал Тёмыч.
— Это новый писк. Потом ещё вспомнишь меня добрым словом, что такую фотку мы с вами сотворили.
Щёлк! И вот мы запечатлены в памяти на фотографии. Сейчас, ещё пока, вместе. И каждому из нас расписана судьба. Знать бы её…
Последний раз мы на священном месте Белогорского училища — плацу, который видел множество героев и прославленных сынов отечества. Вокруг собрались родные, близкие и просто пришедшие посмотреть, как в добрый путь отправляют цвет нации.
— Мелочи мало взял, — недовольно шептал Тёмыч, щупая свои карманы.
— Ты же её полгода собирал? Куда всё подевалось? — спросил я.
— Слюнявчик у нас старый, бутылочку новую купи, молоко закончилось — много куда пришлось подевать, — сокрушался Рыжов.
— Держи, — протянул я ему небольшую горсть монет. — А то без тебя эффект не тот будет.
— На и от меня чутка, — сыпанул в карман Артёму Костян.
И так с каждого выпускника, стоящего вокруг молодого папаши. Насобирал так Артём полные карманы. А вот что делать с денежкой, которая кладётся под погон? Тёмыч и здесь лопухнулся.
— Мой юный друг Рыжов, — шепнул, подошедший сбоку Голубев. — И от меня тебе презент, — сказал ротный, протягивая две купюры по 1 рублю каждая.
Вот Сергей Юрьевич! Ай да Командир!
Столы с дипломами расставлены, и вот-вот поступит команда нас развести для вручения дипломов об окончании. Однако, прежде нужно соблюсти протокол — вынос знамени и доклад высокому начальству. Знамя пронесли вдоль строя, совместно с советским флагом и символ военно-воздушных сил. Генерал Крутов принял доклад от полковника Борщева, произнёс несколько слов с трибуны и дал распоряжение приступать к долгожданному вручению дипломов.
И вот сейчас первым зачитают меня. Я оглядываюсь по сторонам, и не могу поверить. Рядом с Женей, стоящей в первых рядах, и моя родня с Владимирска — дедушка и бабушка.
И как это им удалось приехать? Вот это очень приятный сюрприз. Зная эмоциональность бабы Нади, тяжело ей будет сейчас сдержать слёзы. Женя и вовсе не подводила глаза, чтобы не размазать тушь. Чего не скажешь о некоторых других девушках. У многих на лицах уже маскировка как у американского спецназа в джунглях.
Начальник штаба принялся зачитывать приказ о присвоении первого офицерского звания.
— Наградить медалью за отличное окончание высшего военного учебного заведения лейтенанта Родина Сергея Сергеевича, — разлетелось по всему плацу из рупоров.
Раздались громкие аплодисменты в мой адрес, а на голову полетели монеты, когда я выходил к центральному столу получить награду. В моей прошлой жизни, медаль носилась на груди и вручалась от Министерства Обороны. Здесь, она настольная и вложена в небольшую синюю коробочку.
Вручать мне её будет снова Крутов в сопровождении командира взвода капитана Витова, а также… майора Нестерова, который сегодня облачился в свою парадную форму со всеми регалиями. Очень рад, что именно такая компания вручает мне диплом и награду.
— Поздравляю, Сергей Сергеевич, — крепко пожал мне руку Крутов. — Вы достойны носить эти погоны как никто другой.
Красивая медаль! Изображение пятиконечной звезды в обрамлении лавровых ветвей. В центре звезды изображение серпа и молота — всё советское в этой награде.
Нестеров медленно подошёл ко мне, оставив палку на сохранность Витову. Каких только сил ему стоило вот так подойти и выполнить воинское приветствие.
Естественно, что мой взгляд упал на его награды. Два ордена Красного Знамени и ещё пару рядов медалей — хорошая была служба у Николаевича.
— Честь имею, лейтенант Родин, — сказал он, и слегка приобнял меня за плечи.
И так каждый подходил к столу и получал свои дипломы, а также конверт с документами к новому месту службы. Возможно, для кого-то будет неприятным сюрпризом узнать, что планы командования поменялись, и теперь новоиспечённый лейтенант едет не в то место, куда его отправили на распределении.
По плацу разносится звон падающих монет и фамилии выпускников из рупора. Изредка слышны всхлипывания и детские крики. Кто-то из зрителей, завидев своего родственника на плацу, машет и пытается до него докричаться.
Вручение прошло успешно, о чём торжественно Борщев доложил Крутову. Генерал объявил, что теперь одному из нас придётся проститься со знаменем училища. И эта честь выпала мне.
Удар в барабан, и головные уборы сняты. Ещё один удар, весь выпуск опускается на колено, предварительно подложив под него купюру, номиналом в 1 рубль. И ещё удар… Вот так под бой барабана и происходит этот грустный, но такой завораживающий ритуал.
— К торжественному маршу! — скомандовал Борщев, когда все поздравления прозвучали, а мы заняли свои места в общем строю училища. — Порόтно!
Все знают, что будет сейчас, и от этого мурашки буквально засеменили по коже.
— На одного линейного дистанцию! — продолжал вещать начальник училища, наблюдая, как курсанты с первого курса, которым доверено быть линейными, занимают свои места.
И как же круто, что именно в этот момент из-за хмурых октябрьских туч, выглянуло солнце. Это ли не знак на долгую и хорошую дорогу в будущее для молодых офицеров.
Я вижу, как ребята волнуются перед этим, пожалуй, главным торжественным прохождением в их жизни. У кого-то будут парады, а кто-то, возможно, будет их и принимать. Но этот день — записан будет золотыми буквами на подкорку.
— Управление прямо, остальные — напраа-во!
И вновь звуки марша авиаторов. В последний раз в этих стенах мы слышим эти ноты. Медленно, немного сбивая шаг от волнения, зашли с центральной дороги на плац, подкидывая пока ещё в воздух маленькие горсти монет.
— Мужики, только фуражку мою не затопчите. Света не простит. Я её и не подписал ещё, — волновался Тёмыч.
Только он мог в такой момент думать о реакции супруги, которая стояла в толпе с маленьким сыном на руках.
А теперь заиграла «Славянка». Бессмертная композиция, известная со времён Первой мировой, а может и раньше. Все идут в ногу, чеканя каждый шаг. Голова повёрнута к трибуне, а краем глаза контролируешь, когда командир роты
