просто завались! Полный иконостас. Даже „Звезда Африки“ есть, и „Ожерелье Нила“! Тебе нужней, да и кто из нас стрелял? Кто водил — и наводил? Ты! А мое дело маленькое… Скомандуешь: „Огонь!“, я педаль давлю…»
…Награды вручал, как издавна повелось, Председатель Верховного Совета. Товарищ Леонид Ильич Брежнев жал мне руку, я старательно улыбался, а потом долго разглядывал грамоту и две коробочки — с орденом Ленина и с Золотой Звездой…
…Кряхтя, чувствуя себя дедом на пенсии, я дотянулся до стопки свежих газет. Мы с Ритой выписывали «Комсомолку», «Литературку» и «Технику-молодежи». Лет через пять почтальон станет приносить еще и «Мурзилку»…
И о чем же сообщает ТАСС?
— Ух, ты… — хмыкнул я, кривя губы.
На передовой «Комсомольской правды» красовался некий Корбен Мак-Рэшли, пилот того самого «Б-52», который мы с Ромуальдычем «опустили» последним.
«Американский летчик признается: 'Нас послали бомбить Байконур!», — броско гласил крупный шрифт.
«В ходе тайной операции „Щит степи“ с базы ВВС США на острове Диего-Гарсия вылетели четыре стратегических бомбардировщика „Б-52“, — гневливо писал бойкий журналист. — Пилот Корбен Мак-Рэшли сокрушается: „Мы не успели!“. По плану, нападение на космодром должно было произойти на исходе ночи, но самолеты задержались в Пешаваре на несколько часов — их подвели наймиты американской военщины. Басмачи должны были атаковать и вывести из строя объекты ПВО в Ашхабаде, Душанбе, Ташкенте и Фрунзе. Справилась с приказом хозяев лишь банда Каххара Набиева, орудовавшая в столице Таджикской АССР. Однако порадовать „белых господ“ удалось не сразу — героически погибший воин-локаторщик РЛС душанбинского гарнизона ефрейтор Нумаджон Денисов подорвал гранатой себя и окруживших его басмачей, в том числе Набиева…»
Что было дальше, я видел. Отложив хрустящую газету, включил телик, и устроился поудобнее, подложив подушку под бочок.
Хорошо быть хворым, особенно, когда ничего не болит! Ну, почти ничего…
«Международная панорама» уже шла — экран сверкал голливудскими улыбками, фотовспышками и черным лаком лимузинов. За кадром говорил Овчинников, любимый Ритин ведущий:
— На встрече в Рейкьявике советского президента сопровождали Председатель Совета Министров Владимир Алексеевич Кириллин, министр иностранных дел Андрей Андреевич Громыко и министр обороны Дмитрий Федорович Устинов. Надо отдать должное главе американской администрации — Рейган держался уверенно, даже артистично…
Первый Джентльмен белозубо блистал и жал руку Андропову — Юрий Владимирович прятал иронию в уголке губ.
—…Лидер так называемого «свободного мира» затеял опасную игру, поставив человечество на грань Третьей мировой, и потерпел поражение. Хорошо еще, что нашел в себе силы признать ошибку — и предложил переговоры на высшем уровне. Пожалуй, здесь стоит отметить пользу для СССР, ведь Рональд Рейган фактически сознался, что всячески поддерживал сепаратистов в Средней Азии и Закавказье. Но теперь, когда так называемые «джихадисты» помогли врагу напасть на СССР, даже их сторонники видят в них предателей. Следовательно, мы сможем скорее справиться с разгулом национализма, памятуя, что волнения и массовые беспорядки были инспирированы и оплачены из-за рубежа, — Всеволод Овчинников возник на экране, оживляясь и поправляя очки. — Тем не менее, самой большой сенсацией стало совместное заявление президентов СССР и США о запрете тахионного оружия, из-за которого чуть не разразился ядерный конфликт. Оказалось, что в последние годы советские и американские ученые совершили прорыв в исследованиях физического времени. В Советском Союзе, а год спустя и в Соединенных Штатах, были созданы так называемые хронокамеры, способные перемещать предметы в прошлое или в будущее, хотя и всего лишь на несколько минут. Разумеется, очень жаль, что величайшее научное открытие послужило войне, но уж таков наш разобщенный, раздираемый противоречиями мир, мир, который нам удалось спасти…
Подкравшись, Рита набросилась на меня со спины, целуя и тиская, но я был наготове, и перехватил радостно взвизгнувшую девушку, усадив к себе на колени.
— Попалась? — хищно заворковал обласканный.
— Ага! — довольно согласилась красна девица, и нежно прильнула, теряя игривый запал. — Всё? Ты больше не будешь секретным физиком?
— Разочарована? — улыбнулся я.
— Да ты что! — взвилась Рита. — Наоборот! Заживем, наконец, спокойно, а на место Ивана Жилина вернем Мишу Гарина! — она бережно провела пальцем по розовому шраму, и на ее щеках заиграли симпатичные ямочки. — Миш, а ты в зеркало смотришься хоть иногда?
— А как же? — мои брови вздернулись. — Причесываюсь после душа.
— И ничегошеньки не замечаешь? Вжился в роль! — хихикнула девушка. — Миш, твоя Сила перелепила тебе лицо! Неужели не видишь? Она тебя излечивает от косметической операции! Вон, всю ринопластику стерла, — меня чмокнули в нос, — а ты все больше походишь на себя!
— Нравлюсь? — мурлыкнул я, жмурясь.
— Очень! — выдохнула Рита, и отжалась, упираясь в мои плечи. — Пошли, буду кормить своего красавчика!
Из прихожей донесся вопросительный мяв.
— И тебя, и тебя! — засмеялась девушка, вскакивая с моих колен.
Я тихонечко крякнул, и встал, нагружая здоровую ногу.
«Да прибудет со мной Сила!»
Понедельник, 15 июня. Утро по БВ
Окололунная орбита, борт ТМК «Заря-1»
Слабые, но «долгоиграющие» ионные движки порядочно разогнали ТМК. Чтобы выйти на орбиту вокруг Луны, пришлось чуток затормозить стремительный бег «Зорьки» — коровья кличка прижилась с подачи Рюмина, первого в мире штурмана космического корабля.
Разумеется, связь с ЦУПом не терялась, а секундную заминку можно не считать, но как облететь Венеру или высадиться на Марсе, не зная своего места во вселенной? Чем поможет Земля за миллионы километров, когда радиоволны четверть часа добираются в одну сторону? Нет уж, без своего навигатора на борту — никуда…
Почтарь длинно вздохнул. Минут на десять он оцепенел, глядя на серовато-жемчужный, отливавший серебряным расплавом шар Луны, трещинноватый, рябой и пупырчатый.
Павел задыхался от восторга, вбирая глазами густо кратерированную громаду извечного спутника Земли. Из командного отсека открывались наружу два прямоугольных иллюминатора — полное впечатление, что сидишь за рулем «КрАЗа», только вперед выдается не капот, а носовой отсек с корректирующей ДУ — двигательной установкой, а сразу за ним топорщит посадочные опоры лунный модуль.
Есть еще пара иллюминаторов, круглых, в рабочем отсеке. Оттуда хорошо видно Землю — голубой диск с мазками бурого и зеленого, зябко кутающийся в белые меха циклонов.
Дикость горных вершин, синие пласты полярных льдов, белопенный прибой, леса, пустыни, озера — всё размывалось, размазывалось под смутной лазурью атмосферы. А тут…
Сверкали, пропадая за рамой, зубцы громадных цирков, разломов, скал… Гребни кратеров сияли ртутным блеском, четко гранича с кромешными тенями.
Бесстыдно оголенная Луна, грузно вращаясь в черноте космоса, ясно давала понять — она всего лишь шар косной материи, битый-перебитый болидами и кометами. Контрастно проступавший скалистый рельеф, плывущий внизу, словно выворачивал карманы, доказывая: на Луне жизни нет.
Корабль снижался, и на гладкой поверхности Моря Дождей прорезались разломы, впадины кратеров, каменистые равнины, изрытые воронками, и закольцованные горные хребты.
— Селеноцентрическая скорость? — разжал губы Павел.
— Один запятая семь километров в секунду, — отчеканил Рюмин. — ОДУ отработала шесть минут. Высота орбиты триста пятнадцать километров.
— Переходим на «гибридную» траекторию. Готовь «одуванчик»…
— ОДУ готова, — поднял руку Кубасов.
Корабль, осаженный тормозным импульсом, сошел на слабоэллиптическую орбиту высотой сто двадцать километров, и канул за обратную сторону Луны. Здесь связь с Землей не работала, и штурман сказал вполголоса:
— Хорошо, что про бомбежку нам не сразу сообщили…
— Психанул бы, а? — ухмыльнулся бортинженер.
— Ага! — фыркнул Рюмин. — Летишь себе, летишь… Где-нибудь над ночной Америкой, а внизу вспышки, вспышки! Ба-бах! И нету Вашингтона!
— Ну-ну, — ворчливо вытолкнул Почтарь, заерзав. — А сам думаешь, что у нас накрыло — Киев или Челябинск!
— Так и я о том же!
Космонавты помолчали, следя за приборами.
— Нет, все-таки хорошая машинка! — Кубасов любовно погладил пульт, и подмигнул Павлу: — Эх, порулить бы…
— Сам заяву напишу, чтобы меня сняли с командиров, — мрачно пробурчал Почтарь.
— А чего так? — комично изумился бортинженер.
— А того! Тяжка командирская доля! — уныло вздохнул Павел. — Вы-то по Луне гулять будете, а мне на орбите торчать!
— Нэ журысь, Павло! — хихикнул штурман.
— Да иди ты… Готовьтесь, давайте!
* * *
Почтарь миновал агрегатный отсек по узкой «норе», и заплыл в жилой. Почему-то на Земле «Зорька» не впечатляла размерами, но в космосе… Величиной с американскую станцию «Скайлэб», и той же массы, ТМК поражал
