- Значит так, дорогой Сергей Владимирович, вот это ты сейчас наденешь (и из большого пакета появились джинсы, клетчатая рубашка и серый свитер грубой вязки плюс к этому лёгкие летние туфли из замши), а вот этим (и он открыл сумочку) надо будет изменить твою внешность, чтобы стало похожу на фотку в паспорте.
И он протянул мне новенький советский паспорт, в котором значилась фамилия Столетов, а с именем-отчеством мои друзья видимо решили не заморачиваться и оставили их без изменений. Фотка было отдалённо схожа со мной, но очень отдалённо – во-первых волосы были чёрные и длинные, по моде 70-х, во-вторых имели место очки, ну и на закуску скулы тут были явно больше моих, как у финно-угорских народностей примерно.
- С одеждой всё понятно, но как моя внешность-то изменять будем? – спросил я.
- Не боись, Сергуня, - перешёл на более простонародный язык декан, - ща всё сделаем, на вот, примеряй, - и он выдал мне парик.
- Ититтвою, - только и смог ответить я, напяливая парик на свою бедную головушку.
Село вполне удачно.
- Теперь очки, - и он выдал мне кондовые отечественные очки с роговой оправой, - и скулы…
Для изменения этой отличительной особенности пришлось проложить между верхней челюстью и щеками специальные пластмассовые вставки, жутко неудобные.
- На, смотри на себя, - и Петрович сунул мне небольшое зеркало, которое тоже имело место в косметичке, - что, нравится?
- На дебила-первокурсника стал похож, - высказал я своё мнение, - но может так даже и лучше. С фоткой почти полное совпадение.
- Ну и прекрасно, - отозвался декан, - вставай и пошли на станцию, по дороге расскажу план дальнейших действий.
В этом самом посёлке Керженец имелось аж целых две железнодорожные станции – кроме той, куда я приехал, узкоколейной, и которая использовалась исключительно как грузовая, была и с обычная пассажирская, с которой даже иногда отправлялись электрички в Горький и Шахунью.
- Вот на такой вот обычной электричке мы сейчас и умчимся отсюда, - сказал Петрович.
- А билеты? – поинтересовался я, - тут же контролёры наверно ходят.
- Билеты сейчас в кассе возьмём, сорок копеек до Горького стоит, - ответил Петрович, - и да, чуть не забыл, мы же с тобой два грибника, если кто-то вдруг поинтересуется, так что держи корзинку. И спутниковый телефон надо здесь оставить, не понадобится он нам больше, только спалимся зазря.
И он засунул телефон в кусты, а взамен оттуда вытащил две маленькие корзинки из плетёных веток, на базаре такие продают за рубль, за два. В них даже по паре десятков грибов было для конспирации, какой-то мусор он туда насобирал.
- Слушай, Петрович, - сказал я ему, - а если этот кто-то, кто вдруг нами заинтересуется, посмотрит в корзинки, сразу ведь засыпемся – эту хрень, что ты тут наложил, ни один уважающий себя грибник брать не будет… тем более вот это вот вообще за гранью, - тут я вытащил зелёный гриб с точками на шляпке, - это бледная поганка, самое ядовитое, что в наших лесах найти можно.
И я отбросил поганку в кусты.
- Что же делать-то? – испуганно спросил он.
- Ну что-что… - пораскинул мозгами я, - часть можно оставить, вот эти рыжики и маслята, а херню разную типа мухоморов и паутинников выкидываем. Сколько времени до электрички?
- Пятьдесят минут, - глянул он на часы.
- Ну тогда пошли нормального товара наберём, благо его сейчас в лесу хоть жопой жуй.
Сказано-сделано, отошли немного в сторону в сосновые посадки и нарезали по паре килограмм маслят, заодно немного белых попалось.
- Вот теперь порядок, теперь можно с чистой совестью на свободу отправляться, - попытался пошутить я.
Мы заняли очередь в кассу на перроне – вот да, несмотря на малость этого Керженца, в кассу имела место очередь из двух человек, оба тоже грибниками были, судя по сапогам и корзинам. Они переговаривались между собой вполголоса, я невольно вслушался и узнал, что сегодня и вчера в электричках сплошные облавы, проверяют не только билеты, а и документы тоже.
- А если документов нет, не все же их с собой в лес берут? – спросил один из грибников.
- Тех задерживают до выяснения, - ответил второй.
- Так ведь половину электрички придётся задерживать…
- Не, всех не берут, только молодых, как заметил, та что нам с тобой ничего не грозит…
Быстренько взяли билеты и отошли в сторонку.
- Слышал? – спросил я у декана.
- Не глухой, - отозвался он.
- Ну и как действовать будем? Документы-то мои надёжные, не откровенная липа?
- Обижаешь, там не подкопаешься, профессионалы делали.
- Я бы всё-таки подстраховался, - со вздохом сказал я после некоторых раздумий.
- И как ты намерен страховаться? Если попутку ловить, так это не вариант, их наверняка проверяют ещё сильнее, чем поезда.
- Тут аэродром должен быть, - выдавил я из себя результат напряженных раздумий, - они в каждом районном центре есть. А оттуда прямые самолеты типа «кукурузники» в областной центр.
- Думаешь, это надёжнее будет? – неуверенно справился Петрович. – Там же точно паспорта проверят при посадке.
- Именно поэтому и надёжнее, - ответил я, - ни одному менту в голову не придёт, что бегунец из лагеря на аэродром попрётся. Так что там точно спустя рукава проверять будут.
- Убедил… из районных центров у нас рядом Семёнов и Красные Баки – что выберем? И как кстати до них добираться будем, до этих аэродромов?
- Семёнов это по дороге к Горькому, там вероятность проверок больше, а что я в ещё более глухую тайгу подамся, к Красным Бакам, они наверно не подумают. К тому же электричка в ту сторону через десять минут прибывает, так что поехали в Баки.
----
Никто у нас ничего не проверил по дороге к этим самым Бакам, даже билеты, так что через полчаса сошли мы с подножки электрички на станции.
- Надо бы выяснить, где тут аэродром, - сказал Петрович.
- Только не на станции, это подозрительно будет… к тому же посёлок небольшой, сами определим наверно, если покрутимся тут туда-сюда, - ответил я.
Красные Баки не совсем уж захолустьем были, тут аж две центральные улицы имелись, параллельные друг другу, одна Советская, а вторая, как вы наверно уже догадались, Интернациональная. На обеих по паре магазинов было, один с продуктами, второй с хозтоварами. И ещё плюс целый двухэтажный универмаг и Дом культуры сверху. Ну здание администрации конечно с красным серпастым флагом сверху. Нас это не очень интересовало, я всё больше изучал дорожную сеть и понял, что слева, если смотреть на Горький, тут быть ничего не может, там река Ветлуга протекала. А вот направо от основных магистралей отходили целых три ответвления.
- Наверно по одной из этих трёх дорог и надо двигаться, - сказал я, утерев пот со лба, - где-то здесь оно и располагается, то, что нам надо…
- Хорошо бы выяснить, по какой именно, а то уйдём не туда, а вечер уже на дворе.
И тут нам повезло – примерно по направлению, куда уходило центральное ответвление, вдруг взмыл в воздух кукурузник, потом заложил крутой вираж и ушёл по направлению на юг.
- Ас, - сказал я, - щас ещё мёртвую петлю заложит…
- Корзинки нам с тобой надо куда-то спрятать, по новой легенде они нам только мешать будут – грибники на самолётах не летают. Даже на кукурузниках, - рассудительно сообщил Петрович, и я с ним согласился.
В ближайших кустах и оставили мы их, я, например, не без сожаления, там одних белых грибов два десятка было, это сколько супов можно было сварить.
- Ну а теперь на аэродром, - скомандовал декан, и мы дружно потопали туда даже не по асфальтовой, а просто по грунтовой дорожке, с глубокой колеёй.
- Интересно, что мы будем делать, если это был последний на сегодня самолёт… ну который мы недавно видели взлетающим, - поделился своими сомнениями я.
- Найдём гостиницу и переночуем, - трезво оценил ситуацию он.
- Во-первых, не гостиницу, а гостевой дом, так они здесь называются, а во-вторых, там же мест наверняка не будет, как и во всём остальном СССР, что я, советских гостиниц не знаю что ли?
