Собственных детей Мун потерял десять лет назад. Дочка и сын умерли от врождённой иммунной болезни: сначала шестнадцатилетний Цубоми, а потом и десятилетняя Матин. Обоих убили некачественная еда, отравленный воздух и отсутствие нужных лекарств, которые стоили огромных денег. Мун, будучи провинциальным врачом, не мог себе позволить купить их. Едва не сойдя с ума от отчаяния из-за собственного бессилия, Мун остался вдвоём со стремительно стареющей женой, у которой развилась острая нервная болезнь. С тех пор он уныло влачил свою жизнь, как уставшие ноги, через нескончаемую каждодневную безысходность.
И вот теперь, казалось, боги услышали его мольбы, и каким-то чудом о нём узнали в столичномминистерстве. Его приглашают в крупный научный институт планеты. Правда, пока непонятно с какой целью. В тайне Мун надеялся на престижную работу, но вероятность подобного выглядела фантастично. И ещё одно беспокоило Муна. Раньше он никогда об этом не задумывался, но теперь вдруг понял, насколько каждый житель планеты беззащитен перед властью, которая, оказывается, знает о каждом всё. И эта очевидная мысль не на шутку напугала и расстроила старого врача. Хотя куратор с экрана визиофона усердно вливал ему в уши стандартные банальности про его большой практический опыт, про то, что специалисты старой школы теперь на вес золота, потому как нынешнюю молодёжь давно так не учат, Мун пропускал эту лесть через себя, как воду сквозь пальцы. Он прекрасно видел, как чиновник старательно пытается скрыть за слащавой улыбкой холодное презрение к провинциальному врачевателю. Поэтому Муна стали мучить другие мысли — почему именно он, в чём истинная причина?
Лифт остановился на нужном этаже. Мун вышел в просторный безлюдный холл, выстланный белым искусственным мрамором, и огляделся по сторонам.
— Охайо! — поприветствовала его неизвестно откуда появившаяся миловидная девушка в жёлтом медицинском халате. — Нандешо?
— Доброе утро! — вежливо поклонился в ответ Мун, складывая в ответ на груди руки в приветствии. — Мне угодно видеть господина Омуру.
— Хаи. Ичибу, — снова вежливо поклонилась девушка и сообщила: — Ваташи ва аната ни тсуите хококу шимас.
— Да, — кивнул Мун. — Доложите, что приехал доктор Мун по приглашению куратора Ка Яня.
Девушка улыбнулась заученной улыбкой и удалилась плывущей над мрамором походкой, а Мун остановился около широкого окна, сложив за спиной руки и мрачно глядя на ненавистный ему город внизу. Он так глубоко задумался, что не заметил, как сзади к нему подошёл невысокий человек в дорогом синем костюме. Брючины его были расшиты, подобно военным лампасам, золотыми драконами, а атласная куртка со стоячим воротником блестела золотыми «мундирскими» пуговицами. Одутловатое плоское лицо человека обрамляла коротко стриженая бородка с проседью и тонкие усики, а узкие раскосые глаза его, казалось, поблёскивали расчётливой хитрецой сквозь линзы очков в тонкой оправе.
— Доктор! — обратился он с подчёркнутой холодной вежливостью к Муну. — Вы ведь доктор Мун Хуо?
Мун обернулся, недоверчиво глядя на протянутую ему в приветствии пухлую руку.
— Да, это я. А вы господин Омура?
— Всё верно! Простите, что заставил вас ждать, — слегка склонил голову Омура.
— Ничего страшного. Я просто не понимаю, почему меня вдруг вызвали в ваш институт, — начал было объяснять Мун, но Омура вежливо, но крепко взял его за локоть и сквозь тонкую улыбку предложил:
— Если не возражаете, давайте пройдём в мой кабинет. Там нам будет намного удобнее говорить. Каёми! — обратился он к своей помощнице, девушке в жёлтом халате. — Принеси нам с господином Хуо чаю. Вы ведь не откажетесь от чая, доктор?
Омура снова расплылся в тонкой улыбке. Мун согласно кивнул в ответ. Покорно поклонившись, помощница сановника поспешно удалилась, а Омура повёл своего гостя по длинному узкому коридору вглубь этажа, обдумывая с чего начать разговор с этим простолюдином, наверное, решившим, что на него свалилась манна небесная. Если бы он только знал, какую роль вскоре должен сыграть в одном грандиозном и безумно прибыльном плане.
Йосай Омура имел свою фармацевтическую компанию «ККК», но дела у него шли не особо успешно и прибыльно, хотя кое-какие связи в министерстве здоровья и благополучия имелись. Благодаря этим связям Омуре удавалось даже сбывать большие партии по сути бесполезных лекарств в общественные распределители, подконтрольные власти, и получать при этом жирный кусок от государственного пирога. Но однажды главный куратор правительства Сай Уб в приватном разговоре с Омурой поделился изречением почившего Чой Чо Рена: «Мы попадём на небеса, а они пускай все сдохнут». И тогда Омура осознал для себя одну потрясающую истину. Это не просто слова, это даже не убеждение. Это вера, сравнимая с религиозной, — искренняя вера в собственную исключительность и избранность. Оставалось непонятным, кто вселил в их головы эту веру, но Омуре тоже захотелось встать на одну из ступенек лестницы, ведшей к заветным небесам. И когда куратор заговорил о стремительно нищающем населении, которое постоянно требует денег у правительства, вызывая сильное недовольство самого правителя Стигии, и о том, что неплохо было бы придумать какой-нибудь умный способ подсократить количество голодных ртов на планете эдак вполовину, а может быть и больше, в голове Омуры постепенно возник план его будущего восхождения по этой самой лестнице.
Он прекрасно разбирался в хитросплетениях поведения сановников и вельмож, когда сверху вниз спускалась ответственность за любое важное решение, последствием которого могло стать недовольство народа, и, что ещё хуже, недовольство самого верховного правителя. Поэтому Омура стал действовать по отработанной схеме. Ему нужно было найти крайнего, мелкую сошку, на которую можно было бы свалить всё бремя ответственности в случае неудачи, человека, который не потребует наград и высоких чинов за свою работу, а будет довольствоваться незначительной подачкой. И таким человеком оказался доктор Мун — заштатный докторишка с несчастной судьбой, нищий и бесправный. Естественно, не он один, но именно Мун станет конечным звеном в длинной цепи событий и лиц.
Омура улыбнулся своим мыслям, отпивая маленькими глотками чай и поглядывая сквозь линзы очков на сидевшего напротив доктора, который чувствовал себя явно неуютно в глубоком кожаном кресле в обставленном дорогой мебелью кабинете.
— Что бы вы сказали, доктор, если бы вам предложили новую работу с хорошим вознаграждением? — нарочито безразличным тоном спросил Омура, ставя чашку на низкий стеклянный столик перед собой.
Мун едва не поперхнулся горячим чаем. Сердце радостно стукнуло в груди. Значит, его самые смелые надежды оправдались! Едва сдерживая себя и стараясь не выдать охватившего его волнения, он поинтересовался:
— Новая работа? Вполне возможно… Смотря сколько вы мне предложите за неё.
— Пятьдесят тысяч, — не раздумывая, ответил Омура. — Нет, пожалуй, даже шестьдесят.
Мун нервно откашлялся.
— Шестьдесят тысяч биджей?
Он недоверчиво посмотрел на Омуру. Такие деньги простому врачу даже не снились.
— Конечно, — уверенно кивнул Омура, тонко улыбаясь в ответ. — Ведь вы сейчас получаете… Сколько? Двенадцать?.. Пятнадцать?
— Тринадцать с половиной.
— Вот видите! Я же вам, помимо всего прочего, предлагаю полное обеспечение жильём и питанием. Контракт на год. Но это пока, а там посмотрим, как пойдут дела, и как вы себя зарекомендуете.
— Господин Омура, я хочу вам напомнить, что я не вирусолог, — севшим от волнения голосом сказал Мун. — Вы уверены, что я вам подхожу за такие деньги?
— Разумеется, я уверен! К вирусологии вы будете иметь отношение постольку, поскольку. Давайте я вам расскажу суть дела, чтобы у вас больше не оставалось непонимания.
Омура вальяжно развалился в кресле и закинул нога на ногу.
— Наши учёные на данный момент работают с различнымипатогенами, но особое внимание уделяется изучению вируса птиц, который опасен для человека, но заразиться им можно только от водоплавающих. Между людьми этот вирус не передаётся. Микробиологи из нашего института пытались понять, почему это так и может ли этот вирус стать более заразным. Для этого они генетически модифицировали его, вставив небольшой участок в ген поверхностного белка, с помощью которого инфекция проникает в клетки млекопитающих. После мы заразили этим вирусом подопытных крыс и позволили ему эволюционировать. В итоге был получен новый вариант — археовирус, который вызывает смертельные поражения печени и почек, хотя вначале заражение и выглядит как безобидное респираторное заболевание.
