… – Разворачиваются, Иван Семенович! – обеспокоенно посмотрел командир «Лейтенанта Шестакова» Клыков на начальника дивизиона.
– А вы чего ожидали, Александр Михайлович? Что после нашего обнаружения они, как бараны, спокойно пойдут на заклание? Нетрудно догадаться, что мы вызвали подкрепления и транспорты где-то на траверзе Синопа или Самсуна перехватили бы наши крейсера… Штурман!
– Слушаю, господин капитан первого ранга!
– Сколько до Босфора?
– Около ста семидесяти миль.
– До отряда Трубецкого?
– Трудно сказать. Два часа назад был в двухстах пятидесяти милях от нас. Сейчас ближе, конечно. Около двухсот двадцати…
– Ясно. Передать князю: «Конвой развернулся на Босфор. Рекомендую следовать туда возможно полным ходом. Постараюсь атаковать противника». На связь с Первым дивизионом выходить каждые двадцать минут.
– Крейсер и канонерка разворачиваются на нас! – крикнул сигнальщик.
Хотя его сообщение было и излишним – офицеры и так смотрели только на противника.
– Понятное дело, – хмыкнул Кузнецов, – даже для боевой эскадры такой разворот, да еще с почти наверняка перестроением, это не так уж и просто, а с этими калошами – минимум час уйдет. И то, если не мешать… А мы уж постараемся добавить веселья в данный процесс. Поднять сигнал дивизиону: «Больше ход. Выйти в голову отряда противника».
Русские эсминцы дружно откликнулись выбросом огненных факелов из труб и рванули к головным судам конвоя. Конечно, им приходилось идти по дуге большего радиуса, чем силам турецкого эскорта, но у «Меджидие» была значительно большая инерция, и он не мог так стремительно разгоняться.
Бюхсель, получив «добро» на возвращение и сообщение, что навстречу выходят «Ярхиссар» и «Басра», слегка воспрянул духом: появлялся шанс хотя бы вернуться без потерь в конвоируемых транспортах. Но было необходимо уменьшить длину обороняемого кильватера.
На мачту «Меджидие» взлетел сигнал «Перестроиться в две колонны. Головными «Родосто» и «Эресос».
«Родосто» после разворота шел первым, а «Эресос» – седьмым, так что было логично не устраивать чехарду с перестроением и перетасовкой пароходов на ходу, а просто вытянуть две половины конвоя в параллельные линии. Защищать их со стороны моря было бы уже значительно сподручнее…
Причем в этом случае три из четырех транспортов, везущих собственно войска, находились ближе к берегу и, в случае чего, имели неплохие шансы выброситься на него и потерять минимальное количество своего «груза».
Но для перестроения требовались и время, и пространство. Для отвоевания последнего командир крейсера приказал обозначить атаку на русские эсминцы.
А те атаки не приняли – они просто уходили вперед, совершенно конкретно угрожая разнести вдребезги и пополам те транспорты, что шли в голове конвоя.
На защиту атакоопасного направления немедленно рванули «Ядигар» и «Нумуние», туда же поспешил «Пейк». Но все они вместе взятые вряд ли были способны остановить атакующий порыв Третьего дивизиона. А «Меджидие», даже двигаясь по дуге меньшего радиуса, чем русские, не успевал. Тем более что концевой миноносец русских вдруг отвернул от направления общей атаки и взял курс на хвост конвоя.
У командира «Меджидие» достало фантазии, чтобы представить, что способен натворить большой миноносец класса «Лейтенант Шестаков», ворвавшись в толпу беззащитных транспортов…
Но главный корабль эскорта имел не только самое сильное вооружение среди всех участников разворачивающихся событий, но и самое большое водоизмещение, что не всегда плюс. А в данный момент очень серьезный минус: чтобы развернуться на обратный курс, ему требовалось прочертить по морю дугу с значительно большим радиусом, чем легкому русскому эсминцу.
«Лейтенант Зацаренный» уже проходил траверз «Меджидие», когда тот всего лишь на три четверти развернулся с курса конвоя.
– До противника сорок пять кабельтовых, – доложили с дальномера.
– Баковая – огонь! Вторая – огонь! – Бюхсель понимал, что ожидать попадания на такой дистанции и при такой скорости цели наивно, но обозначить угрозу для дерзкого русского миноносца было необходимо.
Носовая шестидюймовка и ближайшая к баку стодвадцатимиллиметровая пушка выпалили почти одновременно. Офицеры крейсера напряженно наблюдали в бинокли результаты стрельбы. Всплески от падения снарядов выросли достаточно далеко от борта русского эсминца. А он стал отвечать.
Плеснуло двумя вспышками на носу и на корме, и, через пару десятков секунд, снаряды с «Зацаренного» вспороли волны Черного моря всего в полукабельтове от борта крейсера.
А потом обе стороны перешли на беглый огонь.
Казалось бы: эсминец вшестеро уступает крейсеру по водоизмещению, где-то вчетверо в вооружении… Какие шансы?..
Очень неплохие. Особенно если учесть, что эсминец совсем не собирается топить крейсер, а совсем наоборот – старается максимально быстро разорвать с ним контакт и обрушить всю свою ярость артиллерийского и торпедного огня на транспорты.
При этом учтем, что миноносец (для комендоров «Меджидие») цель малая и скоростная, а для тех матросов, что сейчас стоят у пушек «Лейтенанта Зацаренного», крейсер – цель достаточно большая и при этом относительно малоподвижная.
Так что количество стволов не всегда является решающим фактором.
При данном боевом столкновении попадания добился как раз русский кораблик. Попадания не фатального: стодвадцатимиллиметровый снаряд ударил в первую трубу, прилично ее раздраконил, осколки и обломки посыпались в первое машинное… Тяга упала… И ход «Меджидие» упал. Уже до пятнадцати узлов.
«Лейтенантом Зацаренным» командовал капитан второго ранга Подъямпольский. И как ни странно при такой фамилии – Иван Иванович. Честный и добросовестный службист тридцати восьми лет от роду. Не трус и не герой. В общем – идеальный исполнитель приказов. Но война людей меняет. И в этом конкретном бою кавторанг позволил себе не выполнять приказ командира дивизиона буквально.
– Ну, что, атакуем минами концевого? – Глаза старшего офицера эсминца Виноградского так и горели азартом.
– Отставить, Николай Георгиевич, – спокойно осадил лейтенанта командир. – Аппаратам: «Дробь!», оставаться на прежнем курсе. Приготовиться к развороту на обратный.
– Как же так, Иван Иванович? Приказ атаковать…
– Важнее уничтожить конвой. Не «откусить» концевого, а отправить на дно всех. Вы же шахматист и должны знать, что угроза зачастую эффективнее, чем атака. Атакуя транспорт, мы очень здорово рискуем получить попадание с крейсера. И одному господу известно, куда оно придется. Весьма вероятно, что придем в небоеспособное состояние. И тогда нас либо добьют, либо поспешат на помощь той мелюзге в голове каравана, которую, я очень надеюсь, уже начали громить остальные наши эсминцы. А вот пока мы висим на хвосте, турок не посмеет оставить свои транспорты без защиты. Так что мы тихо и спокойно пойдем за конвоем и, как говорят в Одессе, будем делать нервы этому «Меджидие». А вот когда подойдет Трубецкой со своими «нефтяниками», вместе с ними растерзаем этот караван. А может, даже и крейсеров дождемся. До Шиле туркам спрятаться негде. Так что не будем торопиться…
