— У меня нет никаких железобетонных доказательств, если что. Только догадка… я увидел, что произошло — там, в камере, — он ткнул рукой в монитор. — Потом услышал их слова, вгляделся в твоё лицо… и до меня дошло.
— Дошло что? — аккуратно уточнил я, глядя, как старуха Рюдзин в кадре продолжает буйствовать, психовать и тщетно пытаться сломать пластиковую преграду.
— …но, с другой стороны, глава Гильдии Убийц оборвал связь сразу, как только я начал задавать ему вопросы, — не обращая внимания, продолжал он. — Удобно устроился. Никуда не является вживую, скрывает свою личность… раз — и исчез, как только запахло жаренным.
— О чём ты говоришь? — Реверс уставилась на него в упор; по всей видимости, ей хотелось сейчас и его прикончить, но желание получить ответы всё же было сильнее, и девушка держала себя в руках.
— О тебе, — он хрипло и невесело рассмеялся, как горох рассыпал. — Готова узнать правду о себе, Реверс? Ты — последняя выжившая из рода Котовых, потомок Спящего Императора.
В помещении повисла тишина, нарушаемая только тихим гудением экранов и мерным стуком головы Рюдзин о пластик на одном из них.
— Пардоньте, — деликатно приподнял бровь я. — Насколько помню, это я — потомок и наследник сил Спящего Императора, а вовсе не Реверс.
Леонид покачал головой; кажется, страх и гнев в нём уже перегорели, и осталась только горькая ирония; он словно смеялся над всеми — надо мной, Реверс и над собой самим, попавшим в такую ситуацию.
— Если она действительно та, о ком я думаю, Йошида, то вы родственники, и довольно близкие. Род Котовых — это небольшая ветвь Распутиных, отделившаяся пару поколений назад. Не помню точно, но она тебе приходится либо двоюродной, либо троюродной сестрой… Может, ты сама уточнишь? — он поглядел на девушку, вновь замершую на месте.
Занятно. Если так вспомнить… я ведь ни разу даже не спрашивал, как Реверс зовут на самом деле. Не было подходящей ситуации.
— Я… да, — тихо подтвердила она, кивнув. — Я… из семьи Котовых. Я знала, что мы были побочной ветвью Распутиных.
Медведев пожал плечами — мол, я же говорил — и молча уселся в компьютерное кресло.
— Мне… говорили, что поэтому Распутины нас и вырезали, — продолжала она, бледная до невозможности. — Будто после смерти Йошиды… ну, то есть, после его впадения в кому… когда все думали, что он умер… Распутины опасались, что теперь побочная ветвь попытается претендовать на то, чтобы заполучить власть в клане. Боялись, что мои родители захотят сделать меня наследницей Распутиных вместо Дмитрия, и устранили нас, чтобы этого не произошло…
— Так вот что они тебе сказали, — Леонид вновь кивнул. — Ублюдки. Умеют вешать лапшу на уши, этого у них не отнять.
Ну… здесь я бы, возможно, поспорил. История, которую сочинили в Гильдии Убийц для Реверс, годилась для напуганной девятилетней девочки, но уж никак не для опытной убийцы и агентки, какой та была сейчас. Всё шито настолько белыми нитками!.. Но горе и гнев, желание мести, девять лет застилали ей глаза, не давая увидеть очевидного.
Вот даже сейчас.
— Они, значит, ублюдки? — хмыкнула она — без особой ярости в голосе, но скептически. — А ты? Чистый, белый и пушистый? Ни в чём не виноват? Они, значит, обманули тебя, бедненький. А ты сам что?
— А я сам действовал в интересах своей семьи, — неожиданно твёрдо отрезал Медведев. — И того, чтобы жертв было как можно меньше. Может, я не ангел, и на моих руках тоже есть кровь, но я, во всяком случае, знал, ради чего я это делаю.
— Ради своей семьи?! — снова вспыхнула Реверс. — Так, по-твоему, ради своей семьи можно вырезать чужую? Ты ничуть не лучше; ты…
— Я твоей семьи не вырезал, — огрызнулся тот. — Если ты ещё не поняла, Котова, я не их тех, кто отдавал приказы, а даже если…
Ну блин. Увлекательный рассказ о делах девятилетней давности опять грозил вылиться в какую-то грызню с неаппетитным мордобоем. Сейчас она его прибьёт — просто по неосторожности, не рассчитав силы — а я в итоге так и не узнаю, в чём тут дело.
— Народ, народ, — я поднял две руки. — А давайте сначала выслушаем всё, что мы знаем, сравним все показания, а уже потом решим, кто прав, а кто виноват!
Реверс кинула на меня пылающим праведным гневом взгляд… но всё же заткнулась; похоже, ей тоже хотелось узнать всё до конца. Это же история о её жизни, как-никак, и о том, что привело к этой трагедии.
И о моей жизни. Она ведь сказала, что всё началось с покушения, уложившего Йошиду в кому?..
Что ж.
Леонид медленно кивнул; он поглядел на труп Суворова, неподвижно застывший в коридоре ногами вверх, затем на меня и на Реверс — вздохнул.
— Ладно-ладно, девочка. Тебе нужны ответы? Хорошо, я расскажу ту часть, что мне известна — что уж теперь скрывать… Началось всё, как ты сама и сказала, с Йошиды…
Он хмыкнул.
Я устроился в кресле поудобнее и выжидательно поглядел на Медведева.
Глава 32
Медведев молчал какое-то время, собираясь с мыслями; я не торопил его. Реверс ёрзала на одном месте, сгорая от нетерпения , но всё же, взяв себя в руки, ничего больше не говорила.
— Йошида, — наконец, Леонид посмотрел на меня; в его глазах плескалось странное выражение — отражение старых событий девятилетней давности, что ли? — Никто не знал, унаследуешь ли ты силу Императора; оба твоих родителя, что Михаил, что твоя мать — его потомки из разных ветвей, но оба они, хоть и были сильными, даже близко его не напоминали.
Угу, угу. Генетика — она именно так и работает.
— А потом, когда тебе было девять, — продолжил мужчина, — ты впервые проявил эти силы.
— Какие «эти»? — всё-таки не выдержала Реверс. — Что за чудо-магию получает наследник Императора, что все так боятся его?
— Да… в общем-то, никакой, кроме силы и неуязвимости, — Леонид хмыкнул. — Не самый впечатляющий набор, да.
— Любой Одарённый имеет высокую силу и стойкость…
— Вот именно. Но Император был не просто «любым Одарённым». Его сила была такой, что он целые армии раскидывал в одиночку, сам выходя из боя без единой царапины, — кивнул Медведев. — Этим наследник Императора и отличается. Не самими способностями, а их масштабом. Сила наследника слишком превосходит силу обычных аристо; слишком меняет баланс сил.
Он цокнул языком.
— И, когда у Йошиды это проявилось, наверное, он даже ещё не вошёл в полную мощь. Но девять лет… первое пробуждение. Сила должна была расти и расти… Йошида, — он поглядел на меня, — ты помнишь тот день?
— Помню, помню, — кивнул я. — Мы гостили на даче у Воронцовых, под Питером… В тот день я эту самую дачу снёс — чуть ли не до основания. Сначала едва не угробил Катю Воронцову, а потом сам же её и спас.
Память изначального Йошиды подкидывала мне эту картинку — с того самого момента, как Воронцова напомнила об этом. По кусочку, по фрагментику. Я видел тот день неясно, без деталей — словно в кривом зеркале, к тому же ещё и треснувшем. Но, тем не менее, суть дела смог уловить.
Солнечный майский день; взрослые куда-то ушли по своим делам. Девятилетнему ребёнку скучно, он бесится и требует, чтобы подружка слушалась его в их детских играх. А затем — внезапная вспышка Силы, к которой Йошида был совершенно не готов.
Дом превратился в руины; наверное, уцелели только несущие стены, а крыша полностью провалилась внутрь. Воронцова не погибла под грудой обломков только сущим чудом, и лишь благодаря тому, что Йошида вовремя смог совладать с Силой и как-то развернуть ситуацию.
— Катя Воронцова, да, — согласился Леонид. Он выглядел слегка… удивлённым, что ли? Видимо, не ожидал, что я действительно это помню. — Она тогда была твоей невестой… будущей, разумеется. Ваши кланы давно дружили, и этот брак был запланировал ещё до самого вашего рождения. Но… после того, как всё случилось, Михаил внезапно передумал на этот счёт.
Я хмыкнул. Михаил, конечно, порой не дружил с логикой, но здесь он сглупил даже на своём обычном фоне.
