военнослужащий, попал в поток нумер один. В первый день экзаменов сдавали письменный по математике — семьдесят человек уехало домой! На второй день уже другой поток — и еще пятьдесят двоек! А у мичмана Гирина — ни одной тройки, а по ФП вообще, «пять с плюсом».
И была еще такая милая, такая обжитая комната — с золотистыми обоями и старинной мебелью, словно забытой с прошлого века — в любезной сердцу коммуналке на Лермонтовском…
Редкие встречи? Увы и ах. Но до чего же радостные и жаркие!
Незабываемо…
…Старлей прищурился — прожектора мазнули светом, четко вырисовывая горбатый силуэт ТАВКР «Баку». Крейсер передали флоту в один день с приездом новоиспеченного лейтенанта.
Губы Гирина мягко дрогнули…
…Волнуясь, он поднимался на палубу, а увидал знакомый строй «Яков-141» — и успокоился. Всё же знакомо, и практика у него знатная! Лейтёха снова заробел, представляясь командиру авианосца, каперангу Тахмасибу Мехти. И зря — за грозным обликом Тахмасиба Гасановича прятался человек душевный и понимающий, жестокий лишь к врагам советской власти.
Под его командованием Иван сходил в свой первый поход, уже как офицер флота — они крейсировали по Карибскому морю от Сантьяго-де-Куба до Венесуэлы и Никарагуа, заглядывая в Гавану. А пока «Баку» раскатывал волны Мексиканского залива, «Орионы» и «Хокаи» так и вились вокруг, как потревоженные пчелы — не залезет ли русский медведь в звездно-полосатый улей?
— Ваня!
Удивленный и обрадованный, Гирин повернулся навстречу жене. Настя в расшитых пимах и «аляске» улыбалась ему — опушка капюшона обрамляла милое лицо.
— Я же говорил, чтоб не приходила, — Иван порывисто обнял любимую, ласково попрекая.
— Ага, еще чего! — сморщила девушка нос, прижимаясь к широкой груди моряка.
— А Максим Иванович? — пробормотал Гирин, согреваясь.
— А к Максиму Ивановичу баба Лида в гости приехала! Вот, пусть и нянчится с этим врединой…
— Да Макс не вредный, — отец бросился защищать сына, — просто живой очень…
— Папенькин сыночек! Папсик… — подразнилась Настя, и притихла. — Ты надолго?
— В Африку — и обратно, — улыбнулся старлей.
Настя вздохнула, и уткнулась лицом в черную шинель. Над бухтой разнеслись заунывные, уакающие звуки корабельной сирены.
* * *
Катер подошел минут десять спустя. Иван с Настей ни о чем не говорили, просто тискались друг к другу — их дыхания смешивались, и редкие завитки пара таяли в стылом воздухе.
Хочешь, не хочешь, а хватает тоска, жмет и холодит. Катерок прыгал по чугунным валам, разгребая облупленным форштевнем ледяное крошево, а женская фигурка на берегу, едва заметная в неверном свете фонарей, делалась всё меньше, отдаляясь, сливаясь с потемками.
Как легко было раньше, усмехнулся Гирин. Сплошная служба! А теперь у него есть родной дом — двушка на Кирова. И, чем дальше уходит корабль, тем сильнее тянет к своим, в тепло и уют. Окунуться в родные запахи, услышать воинственные и малость картавые кличи «Иваныча», строгое, но любящее ворчание Настеньки…
Зато какое это счастье — вернуться!
— Товарищ старший лейтенант… — матрос деликатно кашлянул.
— А, да… Задумался что-то!
Встряхнувшись, Гирин резво поднялся по трапу на борт ТАВКР «Рига».
Авианосец совершенно игнорировал волну, пришвартованный к огромному понтону-проставке, связующему звену между кораблем и берегом, где светилась электростанция, а рядом шипела мощная котельная — они снабжали «Ригу» током и паром. Не гонять же свое машинное отделение! Оно — для войны.
Старлей, улыбаясь, зашагал к «острову», похожему на многоэтажку. На палубе выстроилась в ряд целая эскадрилья «Су-27К» с заиндевевшими крыльями. Настоящие палубные истребители!
«Красавцы!» — мелькнуло у Гирина, и он тут же вытянулся по стойке «смирно», замечая подошедшего командира корабля, каперанга Ярыгина, знакомого лишь по блеклому фото в газете «На страже Заполярья».
— Товарищ капитан первого ранга! Старший лейтенант Гирин явился для дальнейшего прохождения службы!
— Вольно, старлей, — проворчал Ярыгин, улыбаясь уголком губ. — Товарищ Мехти уже расхваливал вас. Так вы с мичманов?
— Так точно!
— Уважаю, — с достоинством кивнул «капраз». — Значит, так, старлей… Завтра выходим в море, двинем в составе 7-й ОПЭСК. Смотрите, палубный авиаполк укомплектован, но готова лишь лидерная группа из двадцати пилотов, допущенных к полетам с корабля — плохо отработаны ночные взлет и посадка. А вся зараза в том, что световые зоны ОСП «Луна-3» и телесистема контроля посадки «Отводок-Раскрепощение» рассогласованы с бортовой аппаратурой «Резистор К-42»… Займитесь, товарищ старший лейтенант.
— Есть, товарищ командир! — Гирин с матросской лихостью отдал честь.
«Плавали — знаем!» — подумал он.
В воображении соткалось видение — Настя с малышом, аки мадонна — и растаяло. Но душе стало чуть теплей.
Тот же день, позже
Московская область, «Сосновка-1»
Снегу навалило изрядно, однако подъезд к госдаче Суслова был расчищен до асфальта. Михаил Андреевич хоть и отошел от дел, но ребята из «девятки» справно несли службу. А чего ж лопатой не помахать, в молодецком-то ухарстве?
«Волгу» я скромно пристроил в уголку двора. И вышел, вдыхая бесподобный запах снега и хвои. Несменяемый начохр Мартьянов приветственно помахал мне рукой — зачастил я сюда, с самой осени.
Даже не знаю, что меня тянуло в «Сосновку». Может, память о «прошлой жизни»? В той реальности Суслов помер еще шесть лет назад, а в этой жил-поживал, да добра наживал. Хотя про добро — это для рифмы, не тот человек. Михаилу Андреевичу вручили однажды премию Димитрова — десять тысяч долларов, так он отдал всю сумму на благоустройство Пискаревского кладбища…
— О, тезка пожаловал!
Задумавшись, я не заметил, как на аллее показался хозяин дачи. Всё такой же, высокий и сухопарый. В вечном своем сером пальто с каракулевым воротником, Суслов шагал широко и бодро, от шаткой старческой походки и тени нет.
А ушанка, надетая набекрень, вводила его в образ загулявшего колхозника.
— Здравствуйте, Михаил Андреевич!
— Здравствуйте, здравствуйте, Миша! Спасибо, что заехали, а то я, стоило месяцок поотшельничать, безнадежно отстал от паровоза действительности!
— Не прибедняйтесь, Михаил Андреевич, — тонко улыбнулся я. — Никогда не поверю, что вы ушли от мира!
— Да надоел он мне! — жизнерадостно сообщил экс-идеолог. — Как жизнь? Как ваши ненаглядные?
— Рита в МИБ устроилась, финаналитиком… Это Международный инвестиционный банк. А мала́я вчера четверку по чистописанию получила, так весь вечер рыдала…
— У отличниц свои горести. — по-дедовски улыбнулся Суслов. — Первоклашка?
Я кивнул.
— А сестрица ваша… Настя, да? Я ее только девочкой и помню.
— Девочки растут… Она сейчас в Мурманске, у нее муж — морской офицер. Ну, замуж-то она за мичмана выходила! Родила мальчика и поступила в универ в один год. На инженера выучилась… Они с Иваном оба — по электронике пошли…
— Все растут! — засмеялся хозяин, и сделал гостеприимный жест. — Прошу! Мне не только охрану оставили, но и повариху.
— Страна не обеднеет, Михаил Андреевич…
— А уж какие Нина творит котлеты, какое пюре! Поняли намек? Обед скоро, хе-хе…
— Ну, по вам не скажешь, что вы отъявленный чревоугодник.
— Не отъявленный, но угождаю! В старости начинаешь ценить простые человеческие радости, даже простейшие… Ох, извините, Миша, я обещал позвонить Майе! Располагайтесь пока, я быстро.
Суслов довольно споро взобрался по деревянной лестнице наверх, а я сбросил куртку и сел на диван, раскинув руки по мягкой спинке.
По даче разносились негромкие домашние звуки — брякали тарелки на кухне, ритмично нарезал секунды маятник напольных часов. Моим вниманием завладела газета «Правда», читанная Сусловым — те строки, которые его особенно задели, он подчеркнул отточенным красным карандашом.
'По утверждению председателя Госплана СССР тов. Байбакова, ВВП нашей страны в уходящем году превысил 3 465 млрд. долларов (12 109 долл. на душу населения), уступая лишь США — соответственно 5 236 млрд. и 21 063 долл. на душу населения.
Согласно «Долговременной программе перестройки управления народным хозяйством СССР», к концу XIII пятилетки ВВП Советского Союза должен вырасти до 4 241 млрд. долл. (15 773 долл. на душу населения). Нет сомнений, что данные рубежи, обозначенные на XXVII съезде КПСС, будут обязательно достигнуты…'
«Район Моря Дождей, где строится долговременная лунная база 'Звезда», был тщательно исследован луноходами еще весной. А под новый год советские космонавты доставили на Луну сразу четыре обитаемых модуля — складской, лабораторный и два жилых. Для их метеорной, тепловой и ультрафиолетовой защиты специалистами ГСКБ «Спецмаш» был разработан трехслойный корпус: сверху и изнутри — стенки из специальных сплавов, а между ними — вспененный наполнитель.
Станцию «Звезда» планируется выстроить из девяти типовых блоков цилиндрической формы — командного пункта, научной лаборатории, хранилища, мастерской, медпункта со спортзалом, камбуза со столовой и трех жилых помещений. На станции будут
