неё. Они тебе заявку визируют, ты выходишь и всё. Если чужие, то ничего не оставляй. Понял?
— А если они спросят, что за сумка, зачем ставишь?
— Ты такой — какая сумка? Это же ваша! Только своё коронное «по-русски не понимать», не выкатывай, ладно. Просто делай круглые глаза и говори, что это их сумка и ты не понял вопроса. Вот там можешь «тупого» включать.
— А если они не возьмут?
— Я понимаю, что тебе страшно. Магарыч давать это не такая простая наука. Но это нужно.
— Они по договору и по закону наш груз и так отправят. Зачем этот коньяк?
— Отправят. Но наш груз они отправят первым. И если он застрянет, подтолкнут. И следующую заявку тоже примут с радостью. Учись давать мелкий подарок, особенно алкоголь, это не тянет на уголовку, а мужикам радость.
— Что они, сами не могут купить себе коньяк? У них же зарплата есть?
— Могут, конечно, но у магарыча другой вкус, он приятнее. К тому же это часть национальной традиции.
Канцлер сидел в полутьме своей каморки, перед столом, освещенным единственной настольной лампой и что-то терпеливо писал. Ругался сквозь зубы, зачеркивал и писал снова.
Канцлер, которого на самом деле звали Ильшат Оскарович, о чём он предпочитал лишний раз не распространяться, подделывал подпись нотариуса Кобякова из славного города Магнитогорска. Подлый Кобяков расписывался очень быстро, делая ряд росчерков под одним углом, потом мастерски поворачивал руку примерно на сорок пять градусов, и совершая ещё ряд росчерков.
В результате его подпись существовала как будто в двух плоскостях и подделать её было крайне трудно.
Канцлер был увлечен как человек, которому бросили вызов на пределе его возможности, отчего он перестал замечать всё вокруг.
— Даже такое? — услышал он вежливый голос за спиной.
Матюкнувшись на русском и татарском, Канцлер, который любил напустить тумана о своём якобы немецком происхождении, а если быть точнее, то о саксонском, обернулся.
На входе стоял и осторожно закрывал двери молодой адвокат Филинов.
* * *
— Дело ваше, господин Канцлер, но я спешу высказать огромное уважение мастерству… Я, знаете ли, в силу профессии часто сталкиваюсь с не совсем оригинальными подписями и печатями. Тут — снимаю шляпу. Кстати, если мне для личных нужд понадобится проверить, нет ли следов подделки в каком-то документе, могу ли я обращаться к вам за советом и мнением?
— Только если негласно. Не переношу официальности, — пробурчал в смятении Канцлер.
— Отчего же, вы можете показать какие угодно документы о своем имени и профессиональном знании?
Канцлер ничего не ответил, потому что не смог для себя решить, подкалывает его Филинов или нет. По лицу тоже было трудно что-то понять.
— Ваши заказы готов, сейчас принесу.
Хозяин лавки убрал все свои труды, осторожно заложив в коробку, которую отнёс в подсобку, расстелил белую скатерть, переставил лампу и вынес конверт из желтоватой бумаги.
…
Ну да, если бы я не знал, что эти документы были подделаны, то никогда бы не догадался. Работа вполне себе как типографская. Хотя почему «как»?
Диплом из Владивостока. Все названия, гербы, символика, угловые штампы, росчерки декана и заместителя по учебной части, печать — всё было или оригинальным или неотличимым от оригинала.
То же самое касается и китайского диплома, причем там ещё сложнее понять подлог, документ-то не содержал ни одного русского слова. Правда, он имел дублирование по тексту на английском, с большим намёком на международный уровень, хотя мы с Канцлером и обговорили что конкретно это заведение далеко от звания престижного. Скорее для тех, кому не хватило ума или денег на что-то более достойное.
Дипломы имели сгибы, как если бы их возили в портфелях, не пахли свежей краской и выглядели великолепно — вплоть до мельчайшей детали и водяных знаков.
— Я в восторге, маэстро!
— Reinlichkeit ist halbes Leben! — высокопарно ответил Канцлер, — с вас доплата, всё как договаривались.
— Ого, ничего себе как вы завернули? Это немецкий?
— Stehen macht nicht klüger! — усмехнулся он, а я ничего не понял.
— Сейчас достану деньги… не ругайтесь, герр Канцлер!
…
От черного рынка я двинул как это ни странно, к рынку центральному, где возле нотариальной конторы находилось бюро переводов.
Три девушки, явно армянки, корпели на трех столах над документами.
— Барэв дзез, красавицы!
Все три синхронно подняли головы и с любопытством уставились на меня.
— Барэв дзез, хагели. Инчпес огнел дзез? — ответила одна из них.
— Эээ, я весь свой словарный запас уже выдал. Добрый день. А у вас написано, что вы и с китайского переводите.
— Ну, вообще-то Манушак сейчас в отпуске. А что у вас?
Я продемонстрировал диплом Чена, из которого следовало что он у меня вроде как юрист широкого профиля. От девушки не укрылось что все надписи дублированы на английском.
— А английский и китайский тексты совпадают? По правилам, в документе переводятся все надписи и иероглифы на всех языках. Это дороже, но таковы правила.
Спрашивала она, конечно, не из беспокойства, а по очень практической причине, переводишь один английский текст, китайский дублируешь, берёшь за оба и надеешься, что расхождений нет. В крайнем случае ссылаешься на трудности перевода.
— Совпадают, чего им отличаться? Как думаете, сможете перевести?
— Сможем, но потребуется время. Мы вам дадим перевод, а вы сами идёте к нотариусу, и он заверяет.
— А можно оплатить услугу, чтобы я никуда не ходил, вам отдал, у вас потом забрал, пусть это и будет стоить пару лишних купюр.
— Ну я не знаю…
— Очень вас прошу. И не тороплю по срокам. И к точности придираться не буду. Диплом как диплом, самый обычный, небось не учебник по астрологии, а так, учился на тройки, не выгнали и на том спасибо. Посчитаете меня, а я внесу стопроцентную предоплату?
Полную предоплату все любят.
Меня «посчитали» по самому дорогому тарифу и получилось всего на сто пятнадцать рублей, зато, действительно, никуда и ни к кому ходить не надо.
Оплатив, я вышел из бюро и бодрым шагом направился обратно в офис. Сегодня должен зайти Тайлер, поделиться информацией и начать канючить аванс. По моим расчётам предыдущую оплату он уже пропил истратил.
…
Тайлер не подвёл.
В этот раз он действительно не выглядел как крепко пьющий бродяга, теперь он был коротко подстриженным
