шкафчиках банку кофе. Твой наказ я помнил, ничего не переставлял и не трогал. Да там и не надо было! Дядя Саша, у него там такой порядок, закачаешься! На каждой баночке — наклейка. А на наклейке написано, что в баночке. На немецком и на русском. Ну, значит, хватаю я банку, где кофе. Там где-то полбанки еще точно есть. Я вытряхнул порошок и пальцем размешал. Чуть палец не облизал потом, остолоп! Вовремя вспомнил!
Глаза Рубина горели, пальцы подрагивали.
— А потом я сунулся вылезать, а там фрицы! На балкончик вышли и курят стоят! Они с той стороны дома, тебе отсюда не видно должно быть. А говорили они совсем тихо, я едва услышал. Хорошо, что не успел вылезти, вовремя огоньки сигарет заметил.
Бл*ха, как же хорошо! Я слушал сбивчивый от волнения рассказ Рубина, а в душе прямо-таки фанфары пели. И вроде не самое опасное поручение было… Нет, ясно, что поймали — убили бы. Но здесь везде так. Не грудью на гранату и не против взвода автоматчиков — уже безопасно.
— Ну я тогда шасть — к двери, — продолжил Рубин. — Замок-то изнутри я открыть могу! А он как раз из таких, что снаружи захлопываются. Я, значит, в подъезд высунулся и стою. Слушаю, есть ли кто. Ясно ведь, что если захлопну, назад хода не будет. И вроде никого. Ну я тихонько так щелкнул, и вниз. А тут — бабах! — дверь подъездная открывается и парочка эта… Ну да ты их видел, наверное. Я в угол вжался, слушаю, как они поднимаются, а сам молюсь: «Сверните уже! Сверните!» А они все идут и идут. Сейчас повернут, и тут-то как раз об мои ноги и споткнутся! Я тогда — вжух! — на самый верх. А там еще лестница на чердак. Я туда! А чердак закрыт! Тогда я повис прямо наверху лестницы, там тень густая, авось не заметят! Так эта парочка, ты представляешь, подошла к двери прямо подо мной. И мужик начал дверь открывать, а он пьяный, пальцы не слушаются, ключи уронил. А его супружница давай его костерить на чем свет стоит. Говорят по-немецки, а я как будто каждое слово понимаю. Потом они дверь открыли и ушли. А я тогда подумал, что замок этот на чердаке — это не дело, вдруг этого зелья мало будет, и нам понадобится снова к этому фону залезать. Ну я замочек-то этот вскрыл по-быстрому, на чердак залез и по пожарной лестнице спустился. Вот!
— Молодец, Рубин! — мне снова захотелось его обнять, как чудесным образом спасшегося сына, но я эту ванильную чушь безжалостно подавил и просто похлопал его по плечу. — Зря не рисковал, инициативу проявил, где надо. Хвалю! Кстати, а обитаешь-то ты где? Может тебе жилье устроить легальное нужно?
— Не нужно, я привык уже, что могу, как перекати-поле, — решительно мотнул головой Рубин. — Не могу я под одной крышей, душно мне… Вот только с едой бы чего придумать. Мне раньше-то хватало грошиков, что я на чистке обуви зарабатываю. Но сейчас все торговцы цены взодрали, жуть.
— Понял, решим вопрос, — я кивнул, и мы выбрались из своего убежища и молчком двинули в сторону улицы Детская. Судя по всему, нынешнее укрытие Рубина было где-то неподалеку от дома Марфы.
Бл*ха, это еще кто такие? Расслабился, даже внимания не обратил, что в тени кустов стоит машина. И от нее в нашу сторону расслабленно двинулись две фигуры.
— Хальт, — лениво, почти шепотом проговорил один. — Алекс Вол-кофф, не так ли?
Рубин рванулся, было, в сторону, но второй, который вроде бы только что скалился, подбоченясь, ловко перехватил его за локоть. Обругав себя последними словами за беспечность, я моментально оценил обстановку. Двое. На рукаве одного блеснули серебром буквы «SD». Скорее всего, у второго тоже, просто мне сейчас было не видно. Стоявший напротив меня — гауптштурмфюрер СС, сухощавый, с длинным лошадиным лицом «истинного арийца». Второй — гауптшарфюрер. Здоровый, как медведь. Кажется, что если чуть сильнее сожмет локоть цыгана, то кости его раскрошатся в труху.
Оружие не достали.
— Ну что вы так волнуетесь, герр Алекс? — снова оскалился главный. — Мы всего-то хотели задать вам пару вопросов. Вам и вашему приятелю Евдоксию… Или тебя все-таки зовут как-то иначе, мальчик, а?
— А кто бы на моем месте не волновался? — я постарался придать своему лицу растерянно-простодушное интеллигентское выражение, стащил с носа очечки, подслеповато прищурился, вытащил платок из кармана, начал их суетливо протирать. — Мало ли, кто по улицам может ходить в такое время.
— Так вы Алекс Волкофф? — с нажимом спросил главный. Громила оскалил зубы в подобии улыбки.
— Сейчас покажу аусвайс! — я суетливо вернул очки на место, скомкал и сунул в карман платок. Изобразил бегающие глазки, опустил взгляд и сунул руку в карман.
— Не двигаться! — тихо скомандовал мне гауптштурмфюрер, и направил в мою сторону вальтер. Я быстро вскинул руки вверх, по ходу дела попытался поправить очки на носу, сбил их так, что они сели криво. Медведь гоготнул. Я намеренно затягивал разговор, сутулился, суетился, бросая короткие взгляды по сторонам. Рядом с борделем на ветру качается фонарь, рядом с ним кучкуется еще четверо фрицев. Что-то обсуждают увлеченно, почти сомкнув головы, кажется, считают деньги. В тени здания слышны нетрезвые выкрики и хохот. Там скамейка, на которой клиенты борделя любят сидеть и горланить песни. И курить. На перекрестке мы видели патруль эстонских карателей. Н-да, ситуация аховая. В машину к ним садиться никак нельзя, потасовку устраивать прямо здесь — самоубийство.
— Дяденька, отпустите… — заныл Рубин по-русски. — Я же ничего не сделал! Вы разве не помните, я вчера вам сапоги бесплатно почистил…
Молодец, цыган, уловил мою тактику! На лице гауптштурмфюрера появилось брезгливое выражение.
— Так можно я достану аусвайс? — пробормотал я, все еще держа руки над головой.
— Без резких движений, — скомандовал фриц и дернул стволом. Я медленно сунул руку в карман, потянул оттуда документы, прихватив пальцами еще несколько бумажек, пару купюр, ключ. Уронил все это на землю, плюхнулся на четвереньки, принялся торопливо собирать.
— Шайсе… — сквозь зубы процедил СД-шник, а его медведеподобный напарник снова загоготал.
— Простите мою неловкость, — залепетал я, поднимаясь. Сделал шаг вперед, приблизившись почти вплотную, протянул корочки фрицу. — Вот здесь у меня, значит, аусвайс, а вот это — рабочая книжка, и вот еще пропуск на две персоны, мне часто приходится задерживаться допоздна на работе, так что герр граф мне дает разрешение…
— Заткнись, Волкофф, — гауптштурмфюрер выхватил документы из моих рук, а пистолет сунул обратно в кобуру.
— Интересно… — протянул
