увы, не удалось.
В один момент я почувствовал, что из-за ближайшего проулка так и тянет направленной на меня жаждой убийства.
До проулка оставалось несколько метров, так что я тут же растворился в мире.
Делать это было всё тяжелее и тяжелее, но умение всё ещё держалось.
Из проулка появилась группа людей в тёмных плащах и начала напряжённо осматриваться по сторонам.
Похоже, я всё-таки где-то спалился на камеру.
Но сейчас камер я вокруг не наблюдал, так что позволил себе подойти к мужикам поближе.
Они негодовали:
— Где этот гад⁈
— Проклятый берсерк! Безумец! Что за ужасную Метку он получил?
— Русские выдрессировали чудовище! Явно готовили теракт!
Слушая мужиков, я улыбался. Тут главное — не заржать. Среди этой группы лишь один одарённый, и он без Метки, так что вряд ли кто-нибудь из них хоть раз сталкивался в бою с настоящим чудовищем.
В моём прошлом мире чудовища просто жили бок о бок с представителями разумных рас и нападали на них.
Тут же чудовища приходят из аномалий.
— Смотри, — один из британцев указал на тележку, рядом с которой стоял мужичок в жёлтом комбинезоне и продавал жареную курицу.
— Проголодался? — хмыкнул другой.
— Идиот, пойдём спросим.
Они направились к тележке, а я пошёл следом, поддерживая умение в рабочем состоянии.
— Эй! Ты по-человечески понимаешь? — грубо обратился единственный одарённый в группе к торгашу.
Вопрос его основывался на том, что мужчина за прилавком имел смуглую кожу, чёрную бороду и волосы. Это явно некоренной житель туманного Альбиона.
— Та! Понимать! — закивал он, заговорив по-английски с жутким акцентом.
— Что-то раньше я тебя тут не видел? — проговорил один из англичан.
— Недавно точка открыт! Документы! Норма!
— Ты араб? — продолжил допрос мужик.
— Арап! Арап! — закивал продавец.
— Не до этого сейчас! — крикнул командир группы и резко сунул мужику под нос какую-то бумагу. — Видел его?
Продавец начал внимательно вглядываться. Я тихо обошёл британцев стороной и встал за плечом лавочника.
Моя фотография! Какой я красивый в школьной форме! Фотка-то из выпускного альбома.
Внезапно продавец откинулся назад, едва не натолкнувшись на меня. Затем вскинул руками и закричал:
— Вител! Вител, благородная лорд! Шайтан этот тут шол! Голава вертел! Страшна смотрел! А на штанах кровь!
Британцы тут же взяли стойку.
— Куда пошёл? Давно⁈
— Туда! Туда пошёл! — закричал продавец, указывая себе за спину. — Недавна пошёл! Мимо прошёл, да как зыркнет! Курица чуть не протухла!
— Понял тебя! Спасибо за содействие, — кивнул одарённый.
— Шеф, может? — один из его людей многозначительно уставился на курицу, от которой по округе расходился приятный аромат.
Они наспех схватили пару готовых боксов и даже не заплатили, кинувшись «за мной следом».
Я же стоял подле мужика, наблюдая эту картину. Моя «невидимость» давила на тело совсем уж сильно, я собирался уже тоже свалить в какой-нибудь тёмный угол и сбросить её, когда услышал чистейшую русскую речь:
— Арап-арап, тьфу на тебя! Я из Кахетии, хер ты британский, — себе под нос пробубнил мужик и осмотрелся. — И человеческий язык понимаю лучше вашего пёсьего. Тьфу! И всё-таки, где же наш Максимка? Пройдёт он здесь, или я зря тут жопу на этом промозглом ветру морожу?
Через пару минут я подошёл к уличному прилавку и, не глядя на продавца, сказал:
— Один бокс с ножками в особой панировке, пожалуйста.
— Пожалуйста, — с улыбкой ответил мужчина, достав горячую курочку из специальной кастрюли, сунул её в картонную коробочку и протянул мне. — Фунт, двадцать с вас.
Принимая коробку левой рукой, я протянул в его сторону правую. Из-под моего рукава торчал пистолетный глушитель.
— О-о-о… гляжу у вас без сдачи, — сказал мужчина, переходя на русский и пытаясь заглянуть мне в глаза.
— Мне нужно в Москву, — проговорил я быстро.
— Соскучились по Родине, мистер Ньюлэйк?
— Не нравится местный промозглый ветер, — отозвался я. — Ну? Это реально?
— Реально. Но сложно, — ответил он спокойно.
— А меня это должно волновать?
Несколько секунд мужчина молчал, а затем усмехнулся и спросил:
— А нас должна волновать ваша жизнь?
— Нет, — пожал я плечами. — Вот только что вы будете делать, если родители мне передали важные данные, которые могут быть очень полезны как бриташкам, так и вашему начальству?
Мужик нахмурился и покачал головой.
— Они вам ничего не передавали, — уверенно произнёс он.
Я улыбнулся так, что он поморщился, а затем сказал:
— Вы не можете этого знать наверняка, уважаемый кахетинец. А я могу случайно оказаться в лапах врага и разболтать ценные сведения.
Он поджал губы, надулся и недовольно покачал головой.
— Так помощи не просят! — изрёк он.
— Я помощи и не прошу. Я беру в долг ваши услуги. Потом отдам.
Несколько секунд он буравил меня взглядом, а затем расхохотался.
— Идёт, чертяка! Давай быстрее свалим отсюда!
Он быстро открыл створки своей тележки и достал из нижнего ящика ещё один жёлтый халат с капюшоном. Без лишних слов кахетинец сунул его мне в руки. Пока я одевался, мужик вытащил ещё и короткую накладную бороду и парик.
Я удивлённо уставился на него.
— Быстрее давай, — торопил он меня, оглядываясь по сторонам. — В этой точке камер нет! А реквизит у нас добротный. В темноте за настоящее сойдёт.
Я не стал спорить и нацепил ещё бороду с волосами. Они были недлинными, под стать моему молодому телу.
— О, отлично! Выглядишь почти как юный бедуин, впервые зашедший в город, — сказал лавочник по-арабски.
Я посмотрел на него с укором. Пусть в зеркало я себя не видел, но мне казалось, я похож на нелегального беженца, которого богатая фаворитка-вдова сводила к модному брадобрею.
— Да не криви ты рожу, — продолжил кахетинец всё так же по-арабски. — Не понимаешь, просто молчи!
И уставился на меня с любопытством, мол, как я отреагирую.
Из-за угла вышли трое парней, кахетинец стоял к ним полубоком и не заметил.
— Шайтан дери тебя, дядя! — воскликнул я на том же языке. — Опять у тебя вся курица сгорела⁈ Молодых британских франтов чем кормить будешь? Козьим дерьмом?
Он округлил глаза, а затем одобрительно кивнул и выдал на арабском длинную серию витиеватых ругательств.
Пареньки прошли мимо, насмехаясь и тихо обзывая нас обезьянами.
— Отлично, парень, — кивнул кахетинец, — ты лучше, чем я думал. Идём.
Когда я решил идти за этим странным кахетинцем, я испытывал лёгкие сомнения. Да чего уж там, я, Вольный Воитель, считал всё происходящее той ещё авантюрой. Но вот ведь какое дело, Вольные Воители порой не прочь ввязаться в авантюры. Такие, как я — люди весёлые, мы любим и умеет отдыхать — веселиться, отключая мозг. В таком состоянии мы можем взяться и за серьёзное дело и положиться на импровизацию…
Если только полностью уверены в своих силах, а серьёзное дело представляется весёлой прогулкой.
В иных же случаях — во время сложных заданий, Вольные Воители уделяют огромное внимание подготовке. Выходят на дело с холодной головой и пластом собранной информации.
Сейчас мне приходится импровизировать…
Уверен ли я в своих силах? Ну, по крайней мере, сейчас я могу дать отдохнуть своему Сосредоточению и энергетическим контурам. Всё-таки долго прятаться, растворившись в мире, непросто и утомительно. А мне нужно свалить из Лондона до восхода Солнца.
А ведь уже начинает светать.
Я заметил двух полицейских, мы с кахетинцем как раз в этот момент обсуждали несуществующую бабушку Алифу. Разумеется, на арабском. Он понял, что я могу довольно непринуждённо поддерживать его импровизацию, чем и пользовался по полной программе.
Полицейские покосились на нас.
Поймав их взгляд, я громко цыкнул на кахетинца и принялся кивать стражам порядка, мол, простите-извините. Мой временный союзник присоединился, и вот мы уже походим на двух бородатых болванчиков.
— Вот-вот, не шумите! А то ишь, понаехали! — выругался один из полицейских.
Мы дождались, когда пешеходный светофор загорится зелёным и законопослушным образом перешли дорогу. Срезали путь через сквер и оказались возле небольшого микроавтобуса бежевого цвета.
Кахетинец открыл задние двери, я помог ему засунуть внутрь тележку, а затем погрузились и мы оба.
Внутри сидел мужчина лет сорока с неприметным лицом и женщина со светлым каре. За рулём расположился высокий бритоголовый хмырь.
— Ну наконец-то! — крикнул хмырь. — Погнали.
Микроавтобус плавно тронулся с места.
Трое человек внимательно разглядывали меня. Первой, как ни странно, не выдержала женщина:
— Нам очень жаль, Максим, что всё так случилось, — сказала она, и в её голосе я в самом деле расслышал нотки искреннего сочувствия.
— Мои родители мертвы? — коротко спросил я.
Женщина посмотрела на неприметного мужика,
