Ты, кстати, говорил, что я повстречаю любовь всей моей жизни? Скоро это произойдет?
– Скоро.
– Отлично.
– Кстати, в твоих хрониках упоминались наши недавние приключения?
– В каких хрониках?
– В тех, в которых ты во всех подробностях описал нашу жизнь.
– Ах, в этих… Пока нет. Но завтра я непременно о них напишу.
– Но я думал, что ты ее купил в антикварном магазине в 22 веке, и в ней уже все написано.
– Нет, не купил. Она стоила весьма дорого, а я тогда был на мели.
– Но ты хотя бы прочитал ее?
– Прочитал. Кое-что. Ты ведь знаешь, мой почерк такой неразборчивый… Но, по правде говоря, и эти крохи информации со временем стерлись из моей памяти.
– Значит, ты все, что ты нам рассказываешь о нашем будущем, ты выдумал, ничего подобного с нами не произойдет?
– Как знать, мой друг, как знать…
А Нострадамус совсем не спал. Он приоткрыл дверь и тихонько, на цыпочках, вышел из своей комнаты. В коридоре было темно. Где-то внизу, в большом зале, шумно пировали гости, но им было совсем не до юного ученого. Нострадамус прошел к лестнице и спустился в темницу. Щелкнув выключателем, он зажег электрическую лампочку. Теперь можно. Снаружи света никто не увидит. Вот и камера номер три. Отсюда начинается вход в подземелье Мерлина. Нострадамус надавил на секретный камень, и вход открылся. Лампочка внизу перегорела, поэтому подземелье было покрыто тьмой. Но Нострадамус итак прекрасно помнил расположение всех предметов. Он знал что ему нужно. Уже через минуту он вылез из подземелья, волоча за собой большой черный ящик. Ящик этот был достаточно тяжелым, поэтому его пришлось волочить по полу, при этом он издавал противные скрипящие звуки. Если бы кто-нибудь из хозяев замка вышел в это время в коридор, план Нострадамуса провалился бы. Но, к счастью, этого не случилось, Нострадамус благополучно добрался до двора. Возле замка дремало множество лошадей. Одну из них, видимо, в спешке, забыли распрячь. Нострадамус заглянул в повозку. Там лежало несколько щитов, мечей, копий и колчанов со стрелами. Боеприпасы. Все это он не долго думая с оглушающим звоном вывалил на землю, поместив в освободившееся место свой ящик. Оставалось последнее дело. Достав из-за пазухи холщовый мешок, Нострадамус вернулся в замок и прошел на кухню. Работа тут кипела. Повара, приглашенные по случаю пира из города, трудились не покладая рук. Им было совсем не до беглеца. Нострадамус взял со стола несколько больших кусков мяса, приготовленных для жарки, и засунул в мешок. Сборы были закончены. Нострадамус выехал из дворца. Улицы, несмотря на поздний час, были полны народу: все праздновали окончание осады и великую победу (правда, не понятно, чью). Стражника на воротах тоже не было. В это время он спал в таверне, положив голову прямо на стол и обняв бутылку с вином. Нострадамус слез с повозки и отодвинул тяжелый засов на воротах. Путь был свободен. Ученый щелкнул кнутом и погнал лошадь через темный лес. Сначала все было спокойно, но вскоре, мертвая тишина готовящегося к зиме леса нарушилась жутким воем. Лютые хищники почуяли добычу и со всех ног мчались вдогонку за телегой. Вой становился все ближе. Вот уже среди кустов замелькали злые желтые глаза. Нострадамус пришпорил коня. Но куда пожилой лошаденке, всю жизнь провозившей повозку позади себя, убежать от стаи голодных волков! Теперь настала пора Нострадамуса. Он извлек из мешка кусок бараньей лопатки и кинул его на дорогу. Это остановило хищников. Они бросились на легкую добычу, рыча и сражаясь друг с другом за сочный кусок. Через несколько мгновений мясо исчезло в десятках бездонных глоток и погоня продолжилась. Теперь последовал черед свиного окорока. С ним серые бандиты расправились за несколько минут. Так, истратив все запасенное мясо, Нострадамус добрался до границы герцогства. Лес заканчивался. Впереди уже были видны крестьянские поля и огоньки далеких деревень. Но путь Нострадамуса лежал не туда. Он повернул повозку на чуть заметную, заросшую уже деревьями дорогу. Вскоре деревья сменились камнями. Телега выехала к подножию большой скалы, увенчанной древними руинами. Старинный катарский замок, разрушенный два столетия назад крестоносцами, пользовался у местных жителей дурной славой. Но Нострадамус в свое время досконально изучил его. Он знал все его секреты, и даже знал о тайном подземелье, куда не проникал свет, влага, и посторонние люди.
Лошадка была оставлена у подножия скалы. Нострадамус нашел в темноте еле заметную лестницу, вырубленную в скале, и поволок по ней ящик. Пожалуй, это была самая непродуманная часть плана. В какой-то момент Нострадамусу даже показалось, что он не сможет втащить ящик наверх. К тому моменту, как он, обливаясь потом, все же забрался на вершину, стало уже совсем светло, где-то на востоке появилось яркое красное пятнышко, вскоре превратившееся в величественное светило. Только тут Нострадамус заметил, что на ящике мелом нарисован большой крест.
– Совсем как гроб – сказал он сам себе – все равно. Будь что будет. Я больше не смогу жить здесь.
Отдышавшись немного, он потащил ящик в замок. Вот и подземелье. Нострадамус нащупал на ящике кнопку. Загорелась зеленая лампочка и дисплей с числами. Хорошо, что Мерлин показал, как им пользоваться. Нострадамус набрал дату: 1 декабря 2019 года, открыл крышку и залез внутрь.
Нострадамус не знал, сколько пробыл внутри. Ему показалось, что он заснул на мгновение. Разбудил его противный писк. Он выбрался из ящика. Писк не заканчивался. Зеленая лампочка сменилась красной. Через пару минут, свет ее начал слабеть, да и писк стал тише. Вскоре ящик окончательно умер.
Нострадамус спустился вниз. Лошади с телегой у подножия уже не было. Солнце поднялось уже совсем высоко. Его окружал лес и скалы – точно такой же пейзаж, который он видел, придя сюда. Он посмотрел на небо. Где-то в его вышине парила едва заметная черная точка.
– Самолет! – обрадовался Нострадамус.
Но в следующий миг черная точка резко изменила направление и ринулась вниз, быстро превратившись в орла, обнаружившего добычу.
Нострадамус только пожал плечами.
До ближайшей деревни Нострадамус добрался только к вечеру.
– Приятель, какой сейчас год? – спросил он у идущего навстречу крестьянина.
Тот поглядел на него с удивлением.
– Как это какой? Тысяча пятьсот двадцать третий от рождества Христова.
Нострадамус ничего не ответил. Сказать, что он был морально раздавлен – ничего не сказать. Он был убит. Ноги, словно сами, предваряя желание хозяина развернули его и повели назад – к скале, к руинам старого замка. Он знал, что никогда не
