представляю Лиду как свою спутницу — второй сигнал. Ну и все танцы, если такие будут, провожу лишь с ней, вежливо отклоняя по возможности другие предложения — третий сигнал. Уходим тоже обязательно вместе — последний сигнал дворянскому обществу, который закрепит в их понимании степень наших отношений.
Так как времени на покупку или пошив платья для меня уже не было, Лида придирчиво осмотрела мой гардероб, выбрала самый понравившийся ей костюм, и почти в приказном тоне сказала мне быть в нем.
Проводив девушку до дома, окрыленный я вернулся к себе. Тогда я еще не представлял, что посещение императорского дворца станет не просто вехой в моей жизни, а поворотным моментом, который буду определять отнюдь не я.
— Григорий Мстиславович, а вы нам расскажете — какой он, император? — спросил Сашка, наблюдая, как я придирчиво осматриваю свой костюм.
— Обязательно, — рассеянно ответил я ему и поправил образовавшуюся складку на брючине.
Признаться, я волновался. Все же прием у императора — не тот уровень, на котором я вообще когда-либо бывал. Опозориться там — гарантированно получить неприятности на всю жизнь. Об этом мне и клятва напоминала, не покалывая, но зудя в районе сердца. Она как бы намекала: сосредоточься, оплошать нельзя.
Сегодня я снова забил на свои обязанности наставника и в институт не пошел, предупредив об этом ректора по телефону. Тот отнесся к этому с пониманием и толикой зависти. А я вновь отправился на уже известный мне завод заказать на прокат автомобиль. Хорошо хоть в этот раз не пришлось заморачиваться с костюмом. Не зря я тогда закупился новой одеждой, когда только получил деньги за шкуры.
— Григорий Мстиславович, там машина подъехала, — крикнул Сенька, которого я отправил к окну «стоять на стреме».
— Все, парни, пошел я.
Надев черную шляпу с белым кантом, я быстро спустился вниз и плюхнулся на задний диван авто. Вчера мы с Лидой не обсудили только один пункт в нашем «плане» — реакцию ее отца, когда мы вместе отправимся на прием. Лидия почему-то считала это несущественной мелочью, ведь на балу, чтобы не потерять лицо, тот не будет устраивать скандал, а после приема будет уже поздно. Но кто сказал, что он не сможет нам помешать еще до него, просто не отпустив дочь из дома?
Но мои опасения оказались напрасны. Может Сергей Михайлович и не против был силой удержать Лиду в поместье, но вот его супруга очевидно считала иначе. А как еще мне расценивать ту сцену, что я увидел, подъехав к их дому? Он с Софьей Александровной и Лидией вышли буквально через минуту, как я подъехал. При этом глаза Сергея Михайловича метали на меня молнии, и от резких порывов его удерживала мягкая рука его супруги, что держала мужа под локоток. Пара молчаливым взглядом проводила дочку и тут же скрылась в поместье, стоило автомобилю тронуться с места.
— Шикарно выглядишь, — искренне сказал я, любуясь Лидой.
Та была одета в светлое платье с черным пояском и с белой шляпкой на голове, в которую была искусно вставлена черная тканевая роза. Мы с ней выглядели контрастной парой: весь в черном я с редкими вкраплениями белого цвета, и в белом она — с небольшим добавлением черного.
— Спасибо, — лукаво улыбнулась Лида и позволила поцеловать себя. Правда, лишь в щечку, в последний момент убрав свои губы.
Довольная своей уловкой, она звонко рассмеялась, и появившееся у меня недоумение и легкая обида тут же развеялись.
— Отец сильно бушевал? — вспомнил я вид Сергея Михайловича.
— Не обращай внимания, — беспечно махнула девушка рукой. — Против мамы у него не было шансов, а она весьма благосклонно к тебе относится.
Прием императора проходил за городом в Малом дворце. Как я узнал от Лиды, здесь обычно императорская чета проводит «детские» балы. Приемы наподобие нашего проводятся редко и считаются «срочными» — когда нужно быстро среагировать на какое-то событие и большую подготовку в основном дворце провести просто не успевают. Но даже такие вот приемы собирают не меньше пяти сотен человек.
Конечно, основной темой будет нападение на поместье генерал-губернатора Козлова. И то только из-за того, что в момент нападения там присутствовал член императорской семьи и послы иностранных государств. Но не все мероприятие будет посвящено этой теме. Даже наоборот, ее постараются «перебить» другими новостями, чтобы не будоражить общественность, ведь после приема о том, что происходило, напишут в газетах. Но император Александр довольно практичен и, если есть возможность одним делом решить сразу несколько задач, обязательно ей воспользуется. Поэтому кроме обсуждения последствий нападения, которое скорее всего будет происходить в кулуарах, будет еще и награждение накопившихся орденов и медалей военным и гражданским специалистам, что позволит сократить такую же часть уже в очередной ежегодный Большой прием. Ожидается также несколько заявлений в отношении новообразованной Австрийской империи. Даже вроде будет поднята тема свадьбы племянницы императора, которую хотят отдать за кого-то из членов императорской фамилии Трапезунда, но это не точно.
Меня ждет награждение как «гражданского» человека, что не растерялся в критической ситуации и благодаря действию которого было сохранено несколько жизней. Мой начальник, Агапонов, особенно упирал на это, когда «подготавливал» меня к приему. Специально созвонился со мной и все уши прожужжал, что мой статус работы в жандармерии ни в коем случае не должен подниматься. А если кто сам будет у меня выпытывать или просто спрашивать, правда ли я состою на службе, отнекиваться, уводить разговор в сторону, а вопрошающего запомнить и завтра доложить.
Малый дворец хоть и назывался так, однако выглядел отнюдь не маленьким зданием. Трехэтажный, не меньше сотни метров в длину, он был окружен ухоженной парковой зоной, раскинувшейся вокруг него в радиусе километра. Нашу машину остановили еще на въезде в нее. Двое дюжих мужчин в форме дворцовой стражи вежливо попросили покинуть автомобиль и сноровисто его осмотрели как внутри, так и снаружи. Затем с помощью артефакта, выглядящего как шар для тенниса, проверили нас на наличие запрещенных амулетов и артефактов. На Лидии обнаружился комплект из черного алмаза защитного типа. Мой браслет, хоть и не подходящий внешне к моему костюму, из-за чего я прикрыл его рукавом рубашки, тоже нареканий не вызвал. А вот у нашего водителя оказался при себе небольшой парализатор в виде перстня на пальце. Как он объяснил страже — это его мера защиты против перепивших буйных клиентов. Те покивали,
