— Вы серьезно? — Удивился хозяин Foreign office. — Всем известно, что сварка не дает надежного шва.
— Поэтому я и сказал, что со слов Владимира. Хотя, если честно, качество сборки корабля для России очень высокое и практически сравнимо с таковым у наших верфей. И швы не производят впечатления хрупких или слабых.
— Допустим.
— Кроме корпуса, очень интересно бронирование. Владимир применил интересное решение. Никаких подкладок из дерева. Броневые плиты крепятся непосредственно к силовому набору корпуса с помощью длинных болтов и сварки. По его словам, это позволяет экономить время сборки при одновременном увеличении жесткости и прочности корабля.
— Но это только, по его словам, — уточнил собеседник. — Вы лучше меня знаете, что броневые плиты нуждаются в мягкой, упругой подкладке. Без нее они очень сильно расшатывают набор при обстреле. Поэтому, при такой схеме крепления брони, корабль разваливается уже после первых попаданий. И стремительно тонет, так как лопнут сварные швы. Ведь так?
— Это — официальное мнение Адмиралтейства и не мне его оспаривать, — уклончиво ответил Фишер.
— Но вы с ним не согласны?
— Мало для кого является секретом то, что грядет война между Испанией и Соединенными Штатами. Эти корабли успевают принять в ней участие. Они входят в отдельную королевскую эскадру, а значит сразу не сдадутся. Вот и посмотрим, как такая схема держит удар. Да, Адмиралтейство имеет все основания считать так, как вы сказали, но лично я — хочу проверить. Вы же знаете, что только практика позволяет доказывать или опровергать теории. В конце концов, я лично знаю Владимира и уверен, что такой человек как он, глупостей делать не будет.
— Что же, разумно, — кивнул руководитель Foreign office.
— Идем дальше. На этих броненосцах тоже стоят десятидюймовые пушки в качестве главного калибра. Точнее на йоту меньше, потому что Владимир сделал их двухсот пятидесятимиллиметровыми. Он, видите ли, считает французскую систему измерения более перспективной.
— А какова длина стволов?
— Сорок пять калибров. По крайней мере, официально. Как там на самом деле — я не знаю. С рулеткой померить их мне не дали, а на глаз вполне похоже. Но я бы и больше дал, хотя не понимаю, зачем ему занижать эти характеристики.
— И как вы оцениваете эти орудия?
— Очень неплохо. Стрельбы проводились на дистанцию в сорок кабельтовых. И они показали неплохую кучность. Признаться, я удивлен. Не ожидал такого от русских. При этом, нужно отметить, что они расположены в удобных, просторных башнях. Скорострельность, правда, умеренная, всего полтора выстрела в минуту, но для России это хороший результат.
— Вижу, пушки вам понравились.
— Да, можно сказать и так. Испанцы так и вообще в восторге. Уверен, что если выучить испанцев этим чудом пользоваться, то они смогут доставить массу неприятностей североамериканским морякам.
— Положусь на ваше мнение, — кивнул руководитель Foreign office. — А что с машинным отделением? Вы туда спускались?
— Это было непросто, но я напросился.
— Русские что-то скрывают?
— Отнюдь. Паровые машины тройного расширения. Котельные отделения. Угольные ямы. Ничего необычного если не приглядываться.
— А если приглядеться?
— Качество. Я никогда не встречал такого качества изготовления механизмов. В бесшовные трубки высокого давления я просто влюбился! Они вечные! Впрочем, тишина и стабильность работы механизмов тоже удивительно. Русские сослались на то, что там много подшипников качения.
— Вы же понимаете, что это все ненадежно. Подшипники качения слишком часто выходят из строя, да и менять их непросто.
— Это меня и смущает. Весь корабль, при внешней обычности несет невероятное количество новинок. Американцы тоже присутствовали и по их усмешкам я сделал вывод, что они оценили этот броненосец второго ранга очень скромно.
— И что с того?
— Я уверен, что Владимир не станет строить боевой корабль, который развалится от первого же попадания. Это не в его духе. А значит нас ждут сюрпризы. Вы же не хуже меня понимаете, что России не нужно усиление Соединенных Штатов. Но открыто они не могут подложить ей свинью. Ну или явно, по крайней мере. А так, в лице двух очень скромных броненосцев второго ранга, вполне. Кто на них что подумает? Никто. Уверен, американцы в курсе вердикта нашего Адмиралтейства и тихо завидуют Владимиру. По их мнению, он просто надул испанцев, получив под это массу выгоды. Прекрасная сделка.
— А разве не так? — Удивился руководитель Foreign office. — Он показал себя он предприимчивым и наглым человеком.
— Уверен, что вы его недооцениваете, — усмехнулся Фишер. — Владимир никогда не затеет какой-либо комбинации, если там преследуется только одна цель. Минимум две, а то и больше. Он комбинатор, хитрец и большая умница. То, что ему за эти два корабля дали титул герцога де Гуам, барона де Иерро, де Семирара с целой россыпью островов — еще ничего не значит. У князя и так уже изрядно титулов, да и бесплодные острова у черта на рогах — приобретение спорное. Вы же, надеюсь, понимаете, что он играет более серьезную партию?
— И что вы предлагаете?
— Отправить наблюдателей на эти броненосцы, когда они отправиться воевать. Я хочу, чтобы компетентные люди посмотрели на все своими глазами.
— Но ведь корабли гарантированно утопят.
— А если нет? Вы готовы поручиться за то, что князь не преподнесет нам сюрпризов? Или может быть вам понравилось, когда он нас всех как детей обвел вокруг пальца с 'Испаньолой'? Неужели вы не учитесь на своих ошибках?
— Предлагаете теперь дуть на воду? — Вопросительно выгнул брови руководитель Foreign office. -Вы хотите, чтобы я отправил на верную смерть одного, а лучше двух серьезных военно-морских специалистов. Я не уверен, что это хорошая идея.
— Поступайте, как знаете. Но я вас предупредил. Во всем, что касается Владимира — никогда не бывает двойного дна. Оно как минимум тройное. Если, конечно, вам важно мое мнение.
— Только как рекомендованного нам специалиста.
— И в этом случае я говорю вам — с этими кораблями все не так, как кажется на первый взгляд. Они — оборотни. Учитывая его застарелую борьбу с русским Адмиралтейством — Владимир ни при каких обстоятельствах не пойдет на неоправданных риск в таком деле. Ведь если корабли покажут себя так, как мы все ожидаем — представляет какой это будет скандал? Его репутации будет нанесен непоправимый урон. Пока, я подчеркиваю, пока, князь всегда действовал безукоризненно. И все, что мы поначалу считали странным или глупым, потом обретало совсем иные очертания.
