– Замолчи! – шикнула на нее Аля. От прерывистых всхлипываний товарки по несчастью стало еще хуже. Воздух с трудом протискивался в узкий лаз, в который превратилась ушибленная грудная клетка, а вырывался со свистом и хрипом. Собственное дыхание чудилось воем и ревом далекого подземного чудовища.
– Заткнулись обе! Молчать! – гаркнул кто-то сверху, и все поглотила тишина обескураживающего молчания.
Темнота вокруг свивалась кольцами невыразимых кошмаров, ткала узоры самых темных страхов. А свет сквозь бойницы заключил с ней союз: не рассеивал, не побеждал, а наводил лишь больше морока. И болезненно скрипело время, изъязвленное песком из разбитых часов перевернутой вечности. Механизм вращался уже давно, еще с момента падения с лестницы, а теперь глупый маятник окончательно сорвался с петель. Но как же не хотелось, чтобы все заканчивалось именно так! Все обиды, все глупые разочарования от недомолвок Бенну отступали далеко-далеко, как и сама жизнь, которая реяла клочком неба в прорехе над головой.
Временами узкий лаз закрывали черные крылья гарпий, единственная по-настоящему светлая прогалина меркла, глаза засыпало пеплом и пылью. Аля морщилась и кашляла, Исиф неизменно всхлипывала.
– Т-ты не можешь скинуть блок магии? У тебя есть огонь, ты могла бы пережечь веревки, – почти одними губами шептала Аля, но несчастная дочь фениксов и гарпий только беззвучно мотала головой. Сами движения тонули во мраке, ответом служил скрип платья, напоминавший трепетание крылышек хрупкой бабочки, попавшей в сети паука.
Клейкие нити отчаяния все плотнее обвивали их. Связанные руки и поджатые ноги онемели от холода, и от неподвижности из окоченевших тел медленно выплывали души. Они готовились подняться сквозь прореху в потолке, исчезнуть, рассеяться легким ветром. Возможно, каждая отправилась бы наконец домой. Туда, где уже никогда не дождались бы живыми.
«Бенну, где же ты? Где ты? Пожалуйста! Услышь меня! Мы здесь, на дне мира… мы здесь… в развалинах храма Змея», – на грани уплывающего сознания твердила Аля, ощупывая неуловимыми мыслями далекий дворец.
Она представляла комнату, коридоры, стражников на постах. И Бенну, который наверняка уже разрабатывал план спасения похищенных заложниц. В потоке вязкой и болезненной полуяви Аля согревалась этой иллюзией, ей чудилось, что зов достигает не ушей, а сердца Бенну, заставляет его оборачиваться и вслушиваться в шепот ветра.
«Мы здесь! На каменистом острове с развалинами храма Змея Хаоса!» – закричала безмолвной тенью Аля, и ей мнилось, что она слышит четкие слова Бенну, нервно сгорбленного над картами:
– Проследите след от портала. К северу от Фрета. Да, заброшенный остров с развалинами. Больше им негде скрываться.
«Да! Да! Все верно!» – затрепетало сердце Али, но в тот миг видение рассеял скрежет голосов, вырвавших из сладкого сна о спасении в беспощадную реальность.
– Ледяное копье готово? – каркали наверху, заслоняя серое пятно тусклого рассвета.
– Да.
– Хорошо. Только им можно по-настоящему убить Короля.
– Уж от такого удара он не исцелит себя. Проверено на принцах-фениксах.
– Думаете, он явится лично за своими курочками? – отозвалась гарпия, и ее голос поразил знакомыми интонациями.
– Хорошо бы. Но если нет, запасной план все еще работает.
Голоса стихли, похитители разошлись на разные стороны крыши, судя по тому как с потолка сыпалась пыль. Аля вся обратилась в слух и напряженное вспоминание, как на самом трудном экзамене в жизни. Она знала одну из них! Значит, гарпия плела свои козни где-то в гареме.
Наверняка знала! Одна из кандидаток сбросила личину примерной девочки и оказалась хладнокровным беспощадным монстром. Следы от ее когтей все больше ссадило, и слова Исиф о сдирании кожи больше не казались пустой выдумкой.
Такими когтями легко разрывать плоть, как и говорилось в вечном творении Данте. Пусть Аля и не дочитала из-за сложности языка и перевода, но круги ада наступали на нее чередой все более материальных видений. Вставал лес с крылатыми монстрами, воющими в темных деревьях, по лодыжкам сочилась грязь в болоте, пораженных гневом. И ноги опутывал хлад озера последнего круга. Без грехов да на самое дно, в темные недра мирового колодца!
Нет, иллюзия! Все было иллюзией! Остров порос густым лесом, а грязь липла к коже, потому что никто не чистил давно заброшенное святилище темного божества. И, конечно, в сыром подземелье царствовал вечный холод.
Их унесли к северу от острова Фрет, а насколько далеко – предстояло выяснить Бенну. Аля верила, что он непременно уже узнал координаты. Похоже, и гарпии рассчитывали на это же. Но они полагали, будто Король сам выйдет на поиски пропавших невест.
Да если бы! Зачем трусливому острожному Королю, этой Последней Искре, подвергать свою жизнь опасности, когда девушек много, а он один? И если за него готов отдать жизнь верный глава Тайной Службы, которого и без того тяготила ложная вина за гибель принцев. Только бы он не подставлялся под ледяное копье! И только бы нашел их, пленниц темноты.
– Аля… Как же так… Неужели здесь все и закончится, – всхлипывала Исиф, содрогалась всем телом. Ее острое плечо упиралось в спину Али, от беспрестанных рыданий оно подергивалось и давило на свежие ссадины и синяки, отчего оставалось только шипеть и кусать обветрившиеся сухие губы. Алю то клонило в спасительно-смертельный сон, то вновь она выныривала на пик ужаса и невозможности выбраться.
– Молчи, умоляю, молчи, иначе они придут, – шептала она, обшаривая привыкшим к темноте взглядом проклятое подземелье. Острые камни впивались в кожу под платьем, царапая голени, колени и бедра. Но, может, нашлось бы им и другое применение. Может быть… Аля сжала кулаки, пробуждая себя от полудремы, вновь заставляя бороться, как на первом испытании. Она сто раз хотела сдаться, вверить себя воле течения, чтобы оно разбило о рифы несчастливой судьбы, но каждый раз находила в себе силы продолжать сопротивление.
– Нет, нет, я не могу, мне так будет стыдно, если я умру и не сознаюсь, – рыдала Исиф, глотая слоги и целые слова. Аля слабо насторожилась, прислушалась, не представляя, в чем готова сознаться доведенная до исступления пленница. Неужели она тоже помогала заговорщикам? Неужели все легенды о гнилой природе гарпий оказались верны? Поклонявшиеся Змею Хаоса навсегда отвергли благородные порывы человеческой души.
Аля замерла и зажмурилась, готовая выслушать самую страшную правду о заговоре гарпий. Пусть она ничего не распутала, не выцепила из котла лжи и крупицы полезной информации, но теперь ей хотелось бы знать, насколько она ошибалась в ненадежной подруге.
– Это я подбросила осколки в тот день, – давя новый поток рыданий, прошептала Исиф.
– Зачем? – бесцветно спросила Аля. Она испытала не досаду и не гнев – облегчение. Значит, Исиф не участвовала в заговоре. Ее пакость, грозящая в мире Земли обернуться печальными последствиями, во дворце никому не причинила серьезного вреда. Хотя, конечно, и не обрадовала.
– Ты была такой… Такой прекрасной. Так легко у тебя все получалось, – срываясь на заунывные стоны, отозвалась Исиф и с обреченной злобой добавила: – А меня с детства готовили к этим испытаниям. Танцы, пение, уроки этикета – ни игр, ни своего мнения. Проклятье! Да у меня не было другой жизни, кроме обучения, как стать хорошей женой или наложницей Короля! А потом вдруг на первом же испытании появляешься ты и обесцениваешь все мои усилия.
– Ты же выиграла второе, – пробормотала Аля.
– Да… Да. И мне стало так стыдно. Поэтому я плакала. Я поняла, что не достойна стать женой Короля, если поступаю, как гарпия. Подло!
– А ну, заткнулись! Кто посмел плохо говорить о гарпиях?
Над просветом в потолке свесилась голова в маске, похоже, сама главарь похитителей. Это была женщина, в чем пленницы уже убедились, но плотный материал сплошной маски изогнутой панелью закрывал лицо, делая его похожим на голову манекена.
– А! Предательница Исиф, – вторил главарю подчиненный.
