– Все решает Король. Отбор нужен, чтобы он смог познакомиться с вами, – продолжала вещать Павена, а потом удовлетворенно села на свое место во главе стола служанок высшего чина.
«Познакомиться? – возмутилась Аля. – Да как он с нами знакомился все это время? Смотрел, как куколки занимались чем-то глупым и бессмысленным в тронном зале? Будет ли реально хоть один шанс познакомиться с Королем по-настоящему? Если уж нет выхода и все пойдут за него замуж. Но я не хочу! Не за него! А Бенну… Бенну не появляется. Бенну предал?»
Мысль снова сбила с ног, опрокинула и заставила поперхнуться фруктовым соком. Аля съежилась на своем месте, едва не плача.
– Смотрите-ка, кто-то не может поверить, что не победил в очередном испытании, – как-то издалека донесся противный голос Эрин. Так же издалека послышалось шиканье Павены, которая устала гасить неуместный фонтан красноречия.
– Мне надоел этот цирк, – шепнула Аля, то ли Огвене, то ли самой себе, и вышла из трапезного зала.
– Как вы себя чувствуете, госпожа? – спросила в покоях вездесущая назойливая Зиньям. Настроения и так не было, а отношения со служанкой давно испортились.
– Неплохо, – сухо ответила Аля.
– Вы не расстроены тем, что не победили?
– Я и не рассчитывала. Зачем это мне? – отмахнулась Аля. – Можем ли мы прогуляться?
– Да, разумеется. Всегда рада, – воспрянула духом Зиньям. Аля же устала сидеть и ждать, изнывая от неизвестности. Похоже, через несколько дней Павена обещала объявить новый этап, но все это интересовало слишком мало, чтобы отвлечь от тягостных раздумий.
– Покажи мне дворец. Можно? Надоело торчать в гареме! Есть же еще какие-то помещения? Да я и гарем-то не весь видела!
– Мы можем пройтись вдоль каналов с кувшинками через центральный большой сад. Дальше идет мужская половина, на которую нам вход воспрещен.
– Пойдем.
Зиньям провела мимо библиотеки и кухни, а дальше спустилась на несколько этажей вниз, показывая обширные коридоры и новые сады. Определенно, древние сооружения фениксов отличались большей масштабностью, чем самые большие дворцы на Земле. При этом череда бесконечных открытых галерей создавала воздушность, а чистый вечерний воздух успокаивал и приносил покой.
– Это самый обширный внутренний сад, – показывала Зиньям, выводя из-под арки. Покинув коридоры гарема, они попали под сень аллеи причудливых деревьев с розовыми листьями. Внутренний сад тянулся геометрическим узором дорожек и фонтанов, утопая в дурманящем благоухании ярких цветов. Некоторые красовались на аккуратных клумбах, другие обвевали тенистые перголы и стволы деревьев, третьи и вовсе свешивались лианами со стен, возле которых наподобие замковых рвов протекали темные илистые каналы.
– Что это? – внезапно встрепенулась Аля, услышав едва уловимый звук, похожий на пиликанье маленькой скрипки.
– Наверное, птица, – пожала плечами Зиньям.
– Нет… – забеспокоилась Аля и бросилась на звук, подкинутая безотчетной тревогой. Она принялась всматриваться сначала в кроны деревьев, а потом в темную воду у края аллеи.
Из обширного канала, где колыхались молчаливые белые лилии, доносился жалобный писк, чем-то напоминавший детский плач или зов потерянного звереныша.
Кто-то маленький и беспомощный барахтался в мелком водоеме, грозящим стать его могилой. Плач становился все тише, а над поверхностью едва заметно мелькала чья-то оранжевая мордочка с маленьким черным носом и большие рыжие уши, распластавшиеся, как два бесполезных плавника. В канале тонул маленький зверек, живое существо, которому никто не мог прийти на помощь.
Сердце Али болезненно сжалось, она вышла из оцепенения и кинулась вперед, не задумываясь о сохранность дорогого шелкового платья.
Слабо слышала она испуганный оклик служанки, Зиньям не успела схватить ее за плечо. Ноги легко перенесли через бортик в прыжке гимнастки, а потом тяжелая ткань едва не утащила на дно: водоем оказался глубоким. Аля вынырнула, оттолкнувшись от илистых каменных плит внизу, но напитавшееся влагой платье тянуло вниз, облепив тяжелым саваном.
– Нет, госпожа! Стража, помогите! Помогите! Госпожа Аля тонет!
«Да не тону я! Сейчас, сейчас, маленький, кем бы ты ни был», – отмахивалась Аля от попыток Зиньям протянуть руки и вытащить из канала, подплывая к вымокшему комочку пуха и шерсти. Неведомый зверек почти перестал бороться, готовый пойти ко дну. Аля подхватила его одной рукой, но сама едва держалась на поверхности. Канал на середине оказался темным и холодным, какое-то неприятное течение лизнуло щиколотку, отчего ногу едва не свело.
«Утону, так хоть спасая чью-то жизнь», – мелькнула жуткая мысль, но Аля не переставала бороться, проклиная слишком тяжелое платье. Она барахталась и отфыркивалась, подгребая одной рукой. Второй она крепко схватила за загривок лишенное сил создание, упрямо подтаскивая его к берегу. Расстояние сокращалось слишком медленно. Аля неплохо плавала, но ей еще не доводилось купаться на глубине в тяжелом платье.
– Госпожа! Хватайтесь за веревку! – кричала, сложив ладони рупором, Зиньям, перегибаясь через парапет. Аля схватилась за канат, и вскоре совместными усилиями стражников и служанки ее вытянули обратно на берег.
– Какой милый. Кто это? – растирая и согревая дыханием маленькое существо, подивилась она, немного отдышавшись. С волос и платья сочилась пахнувшая тиной вода, сама она продрогла, но ощущала себя более живой, чем в центре внимания посреди тронного зала.
– О, это детеныш эрукила. Наверное, забрался на дерево за фруктами и свалился с тонких веток, – улыбнулась Зиньям. – Госпожа! Вы же могли утонуть!
– С ним все будет хорошо? Я могу его оставить себе? – забеспокоилась Аля. Детеныш эрукила приоткрыл крупные синие глаза и испуганно уставился на спасительницу, суча маленькими лапками с мягкими подушечками. Он совсем замерз, и Аля всеми силами стремилась согреть беспомощное милое создание. К счастью, зверек не успел наглотаться воды. Он очень живо завертелся в руках и встряхнул длинными, точно у зайца, откинутыми назад острыми ушами.
– Если пожелаете, правила гарема не запрещают. Сперва его посмотрит лекарь, – сказала Зиньям.
Неожиданно Аля заметила фигуру на длинной каменной галерее и обмерла: на нее, вымокшую, покрытую илом и водорослями, смотрел сам Король. Величественно стоял он, изящно держась за перила сильной рукой, усыпанной перстнями. Кровавым пятном светилось алое шеврани, а лицо скрывала неизменная маска.
– Ты хороша, – проговорил Король, царственно глядя с галереи.
– В чем же, Ваше Величество? – опустив плечи и склонив голову, сдавленно спросила Аля. Под неуловимо пристальным взглядом Короля она съеживалась, ощущая, будто продолжается испытание.
– Ты смелая и готова защищать тех, кто слабее. Эрукила оставь себе. Ты спасла его, теперь он привяжется к тебе, – неожиданно мягко ответил Король. И Аля могла поклясться: под маской он тепло улыбается.
«Может, он и правда не тиран? И почему мне кажется, что я его знаю? – внезапно подумала она. – Конечно знаю, видела на испытаниях. Может ли он оказаться на самом деле добрым и великодушным? Хотя это ничего не меняет».
– Госпожа, вам срочно надо принять душ и переодеться! – деловито засуетилась Зиньям, как только Король удалился, и, накрывая плащом, спешно повела в покои.
Аля задумчиво шла, прижимая к себе потихоньку согревавшегося малыша-эрукила. Зверек оказался ласковым и почти ручным. Размером с котенка-подростка, он испуганно прильнул к груди, закрываясь длинными рыжими ушами.
«Ну вот, у меня появился маленький друг. Все будет не так скучно. Звери лучше людей, они не предают. Правда, эрукил? Надо будет придумать тебе имя», – утешала себя Аля ближе к вечеру, когда лекарь осмотрел пушистого детеныша.
Зверек успел высохнуть и на кошачий манер вылизывал гладкую мягкую шерстку. Он с интересом обследовал покои, обнюхал влажным черным носиком все углы, попробовал предложенные ягоды с подноса. Потом счастливо забрался ловким пружинистым прыжком на кровать, цепляясь за покрывало маленькими коготками, и сонно привалился к бедру Али, довольно щурясь. Она сочла, что тоже устала от потрясений, навалившихся за один день, и вскоре легла спать. Казалось, все беды и тревоги отступили на какое-то время, оставили наконец-то в покое.
