Платон Планктон - Мы вчера убили послезавтра

— Старый трюк, мистер Смит.

— Зато по отношению к России он всегда работал. Надеюсь, сработает и теперь.

Дима и Глеб стояли на Холме Раскаяния. Глеб рассказывал Диме о событиях последней недели. Как уже на следующий день после подписания документа, на аэродромы каждого крупного города ЛЕР начали садиться тяжелые транспортные самолеты с элитными подразделениями Бундесвера. По закрытым дипломатическим каналам Великая Германия поставила ультиматум США о немедленном вывозе всех контейнеров с вирусом с территории ЛЕР. Контейнеры были вывезены. Как немецкая разведка всего за четыре дня разогнала проамериканскую "Тысячу правых". Ну а как работают немецкие политтехнологи Дима сумел увидеть сам. С ночи до утра и с утра до ночи Сеть и ТВ показывали счастливые лица леровцев, приветствующих немецкие войска и черно-красно-желтый флаг Германии, развивающийся на Спасской башне. Выдающиеся аналитики и экономисты наперебой расхваливали выгоды от союза ЛЕР с Германией. Телеведущие проводили собственные расследования и срывали покровы тайн с заговора, который смогли распутать германские спецслужбы. В сотрудничестве с международными террористами была обвинена и арестована добрая половина леровского кабинета министров. Остальную половину ждали награды и другие цацки от новых хозяев. Настоящим героем был "самый честный человек в правительстве" — Шурупаев. Он выжил и готовился получить Нобелевскую премию мира. Его, скорее всего даже оставят на посту премьера. А вот Вертушинский, якобы не вынесший стресса, "уехал на Тибет". И был быстренько закопан в небольшом лесочке, недалеко от своей виллы.

— Вот такие дела братишка. ЛЕР от вирусной атаки мы уберегли. Но и цену заплатили за это немалую. Кстати, думаю скоро новые хозяева в Кремле начнут охоту и на нас. Им не к чему граждане с активной жизненной позицией. Так что нам надо снова уходить в подполье.

— Глеб, что же мы натворили!? Ведь они сейчас в Кремль засядут и их потом в жизни оттуда не выгонишь!

— Выгоним, не переживай. Не они первые, не они последние. Ты вообще знаешь, как это место называется? Я тут встречу не зря назначил. — Глеб улыбался.

Дима не видел поводов для того, чтобы веселиться, поэтому ответил хмуро:

— Холм Раскаяния. Сюда говорят наши самые сознательные предки каяться приходили.

— Жаль, что ты в лагере по ускоренной программе историю Государства российского изучал. Это гниды и предатели этот холм так переименовали. Вообще Дима это Поклонная гора. Мемориал доблести, славы и… памяти павших. Вон та стела как называется?

— Стела Раскаяния. Там раз в году…

— Иди ты лесом со своим раскаянием уже! Это Дима Монумент Победы. Угадай кого над кем?

— Глеб, да хватит загадками говорить! Я не виноват, что я здесь родился и мне голову мутью всю мою жизнь забивали!

— Тоже верно, извини, увлекся. Вот тебе разгадка. — Глеб полез в карман и достал небольшую вещицу, аккуратно завернутую в тряпицу и свернутый листок бумаги. — Держи. Всех, считай, наградили, кроме тебя, вот я и восполняю несправедливость. На листке адрес клиники, где лечат Олесю. Врачи говорят, что состояние у нее нормальное, только нужен положительный стимул, чтобы жить дальше. Вот ты этим стимулом и будешь. А вещица эта… да ты лучше сам посмотри. Она отцу моему принадлежала, а ему досталась от деда. А тот получил ее от прадеда.

Дима положил листок себе в карман. Обсуждать тему Олеси с Глебом ему не хотелось. Потом он развернул сверток и увидел небольшой металлический кругляк, похожий на монету. На одной стороне был портрет какого-то усатого мужика в военной форме и надпись: "Наше дело правое, мы победили". На второй стороне надпись была другая: "За победу над Германией". Дима отупело смотрел на этот небольшой кружок:

— Это медаль? Откуда такая? Она что, настоящая?

Глеб покачал головой и с тоской простонал:

— Настоящая она, Дима. Настоящая. Твой значок "Гвардия" в Белоруссии остался, вот тебе замена. Ты ее спрячь и никому не показывай. А когда время придет, мы по ее образцу много отольем. Теперь ты надеюсь, начинаешь понимать, как нам важно восстановить наше вчера. Чтобы гора эта снова Поклонной называлась. И Монумент чтоб имени Победы был! И чтобы люди сюда не каяться приходили, а гордиться своими предками. И детей своих приводили, чтобы те тоже знали. Не сможем восстановить историю и гордость за нее у народа, ничего у нас не выйдет! Уйдут немцы, придут другие! Так что, братишка, мы должны придумать, как сегодня будем спасать наше вчера!

— Спасем Глеб, обязательно спасем!

Потом они долго стояли возле Монумента Победы, склонив головы. А с монумента на них смотрела богиня победы Ника, которой до смерти надоело быть ангелом покаяния.