class="p1">— Тут она, рядом. Пострадала меньше, в смысле укусов меньше, но потеряла много крови. Кто-то очень вовремя наложил ей тугую повязку под коленом. У вас было очень стремительное развитие болезни, одновременно пришлось делать операцию, зашивать, переливать кровь, в общем, хлопот было… Две бригады работало, теперь вот отдыхаем вместе с вами. Половину инфекционного отделения заняли, на двух пациентов тут два хирурга, анестезиолог, инфекционист, это я, и две бригады скорой помощи в полном составе, вплоть до водителей. Ну и четверо ваших, с вами приехали.
— Почему? — я удивился настолько, что не удержался от вопроса.
— По протоколу положено, все контактные в одном блоке собираются. Чтобы минимизировать возможные пути распространения. Из вашего отделения парни вас перевязали до приезда скорой, если б не они, Майя могла б и не дожить. Не переживай, никто больше не заразился. Вообще никто, представляешь!
Я закрыл глаза. Навалилась усталость.
— Вот правильно, давай поспи. До этого ты в коме валялся, а сон другое дело.
Проснулся я удивительно выспавшимся.
— Ты гляди, кто проснулся! — услышал я знакомый голос.
Надо мной склонился Коля. Без маски. Рядом тут же нарисовался Чарли.
— Где маска? — просипел я.
— Так всё, вы уже не заразные. Карантин ещё не сняли, трое суток должно пройти, если больше никто не заболеет, значит всё, досвидос, здравствуй, служба. Нам уже ротный привет передавал, говорит, полоса препятствий нас заждалась. А вот вам тут ещё долго куковать. Ты бы видел себя, кожа да кости!
— Как Майя?
— Пришла в себя вчера, ближе к вечеру. Всё с ней хорошо, изображает спящую красавицу. Ну хотя… — он оглянулся, — тоже как скелет, но красота никуда не делась. Только сильно не пугайся, когда увидишь, у неё вот здесь…
Он показал себе на правый висок. Я даже попытался привстать, чтобы посмотреть на Майку.
— Да ты лежи, не пугайся так! Прядь волос у неё здесь вот седая теперь.
— Идиот, — закатил я глаза. — Спасибо…
— За что? — удивился Коля.
— Врач… говорила… вы Майку… перевязали… — говорить было очень трудно.
— Меньшее, что мы могли сделать, — Колян нахмурился. — Нас вообще к вам пускать не хотели. Там какой-то хер с горы командовал, типа спецназ, сказал стоять не подходить, ждать медиков. Ну мы его послали конечно. Выговор, наверное, получим. Да насрать, главное вы живы. Надо было взводного также послать.
Он отвёл глаза, смотрел куда-то за меня, на стену.
— Приказ был… — попытался я не то объяснить, не то спросить.
— Да, приказ, — Коля сплюнул. — Но взводного с нами не было. Да что теперь говорить. За мной должок, что пришли поздно.
— Проставишься, — попытался я пошутить.
— Это само собой. После учебки, как только — так сразу.
Я повернул голову. Далось это нелегко, но у меня получилось.
Майя лежала на соседней кровати, укрытая простынёй. И, кажется, просто спала.
— Долго я… спал? — спросил я у Коляна.
— Ты вчера утром в себя пришёл. А сейчас уже вечер. Больше суток спал. Таня, это которая инфекционист, говорит, что вам повезло, что вы всю болезнь в коме провели. Что такая зараза, да ещё в такой форме — это очень болезненно. Нас не пускали, само собой, а вы тут кровью харкали, чуть лёгкие не выблевали. Но сейчас уже всё позади. Пойду я, скажу, что ты проснулся. Таня осмотрит. Но вроде сон тебе на пользу пошёл.
— Жрать хочу, — поделился я своими ощущениями.
— Ну ещё бы! — хмыкнул Колян. — Пятый день не жрамши, на одних капельницах! Кишки-то слиплись поди!
— Дайте… поспать… — неожиданно попросила Майя.
— Опа, опа! — Коля хлопнул в ладоши. — Ну всё, я за Таней!
Он убежал, а Майя с трудом, но повернула голову ко мне.
— Привет… — прошептала она и попробовала улыбнуться.
И правда, как скелет. Кожа на лице натянулась, щёки впали, глаза… такие огромные из-за ввалившейся вокруг кожи. И да, седая прядь.
— Привет… красавица, — я улыбнулся в ответ. — Мы живы… прикинь…
— Маратыч… убьёт… — Майя прикрыла глаза.
— Точно… — согласился с ней я.
Пришла Таня, оказавшаяся тридцатилетней на вид женщиной.
— Так, кто первый? — спросила она, и я показал глазами на Майю. — Девочки вперёд? Хорошо.
Она быстро проверила пульс, давление, температуру, ещё что-то, послушала дыхание. Хотя куча показателей в режиме реального времени выводилось на приборы, она всё ещё раз проверила сама.
— Как себя чувствуешь? — спросила врач.
— Есть хочу, — ответила Майя. — И дышать… тяжело…
— Воздуха не хватает? — подсказала Таня.
— Да, — Майя кивнула почти одними глазами.
— Лёгкие сильно пострадали, — Таня похлопала Майю по плечу. — Это ничего, до свадьбы заживёт. И шрамы заживут, не переживай, на вас, аномальщиках, как на кошках всё заживает. И девять жизней у каждого. Теперь, считай, на одну меньше, мы вас с того света выцарапали. А вот что есть хочешь — это хорошо. Сейчас покормим, но только чуть-чуть, много нельзя.
— Спасибо, — напарница закрыла глаза. Устала.
— Чума же… смертельна? — спросил я.
— Не в средние века живём, — хмыкнула Таня, пересаживаясь ко мне. — Антибиотики, специальная противочумная сыворотка, да и последние десять лет инфекционология развивается семимильными шагами. Иначе б все давно в ящик сыграли, хоронить некому было бы. Чума это даже не самое страшное, с чем мы сталкивались. Я как раз в меде училась, когда всё началось, — рассказывая, она параллельно меня осмотрела, и теперь замолчала, слушала лёгкие. — Ну, всё хорошо, теперь только набираться сил. Завтра уже вставать разрешу.
— А в туалет? — удивился я.
— Вот как приспичит, так и встанешь, — подмигнула врач.
— Умеете… мотивировать, — улыбнулся я.
— А это действительно зачастую лучшая мотивация! — она улыбнулась и пошла давать распоряжения.
Когда она ушла, мы с Майей посмотрели друг на друга.
— Лёша, мы же… победили? — спросила она.
— Да, всех… до единой… Чарли, ты где?.. — пришлось сделать паузу, чтобы продышаться. — Спасибо, брат, помог…
Енот смущённо прикрыл мордочку лапками, а потом потянул носом воздух. Запахло куриным бульоном.
— Чуешь? — спросил я Майку.
— Еда… курочка… — та блаженно улыбнулась. — А почему… так воняет?
— Тебе тоже? — удивился я.
Как раз зашла врач.
— Кому чем воняет? — поинтересовалась она.
— Больницей, — попытался я объяснить..
— Ну-ка, что я ела? — прищурилась Таня.
Она действительно принесла с собой ещё один запах, смутно знакомый.
— Шпроты, — первой поняла Майя, и я сразу вспомнил.
— Паштет, с батоном! — уточнил я. — И кофе… чёрный.
— Вот вам и ответ, — развела она руками. — У вас на фоне интоксикации, гиповолемического шока и лихорадки мозг… в общем, мозг решил, что организм умирает, вот чувства и обострились, чтобы повысить шансы на выживание. Если будет сильно беспокоить — скажите, но так-то гиперосмия должна сама пройти.
Нас кормили
