толстяк покачал головой. — Но нет же, туда же, на войну лезут. Будет, значит, болтаться в петле…
Я закашлялся, как будто подавился. Изобразил бледный вид, начал закатывать глаза.
— Герр Алекс, что с тобой? — озабоченно воскликнул граф, прерывая рассказ о своем обожаемом историческом музее. — Тебе плохо?
— Нет-нет, герр граф, все в порядке, — запротестовал я сдавленным дрожащим голосом.
— Я бесчувственный чурбан! — граф хлопнул ладонью по столу. — Тебя ранили, а я даже не подумал, что тебе нужно отлежаться! Вот что, герр Алекс. Сейчас мы закончим обед, и ступай домой. Нет-нет, никаких возражений не принимается! Скоро тебе предстоит очень большая и важная работа, и ты мне понадобишься в полных силах. Так что, марш домой и чтобы два дня в комендатуре не показывался!
— Слушаюсь, герр граф, — я кивнул. — Но может я сначала закончу переводить каталог садовых скульптур?..
— Герр Алекс, еще одно слово, и я начну сердиться! — глаза графа недобро сверкнули.
— Понял, герр граф! — кивнул я. — Доедаю обед, иду домой и изо всех сил выздоравливаю.
— Так-то лучше, Алекс, — шеф снисходительно похлопал меня по здоровому плечу.
* * *
После сытного обеда домой я не пошел, я прямиком направился на площадь. Там уже все успокоилось, будто ничего не произошло. Певичка укатила на танке, рабочие разбирали сцену.
— Здорово, Одиссей, — сказал я, поставив ногу на ящик перед Рубином. Тот радостно вскинулся и схватился за щетки.
— Добрый день, господин Алекс. Только я Евдоксий! А что у вас с рукой? — громко сказал он. И добавил шепотом. — Есть какое-то дело, дядя Саша? Видел утром заварушку здесь? Говорят, кого-то из наших схватили…
— Все так, — пробормотал я едва слышно. — Когда уйду, сворачивайся и дуй к Злате.
— Понял! — цыган тряхнул смоляными кудрями и принялся с энтузиазмом наводить блеск на мои сапоги.
Я бросил в плошку перед ним монету, потрепал по плечу по-отечески так. Подмигнул и потопал к своему дому. Времени было чертовски мало. Действовать нужно было сегодня, потому что завтра для Наташи никакого может и не быть. Плаунер — это самый центр города. Может быть, вытащить ее оттуда будет чуть проще, чем из шталага. Прежде чем идти на площадь, я послонялся чуть-чуть вокруг того дома, где квартировало одно из полицейских подразделений Пскова. Вообще было немного странно, что абверовцы именно сюда ее притащили. У них была своя штаб-квартира. Хотя, у них тут в Третьем Рейхе в межведомственных хитросплетениях черт ногу сломит. Так что может мне и повезло… По крайней мере, это не крепость, вроде штаба восемнадцатой армии. Там весь квартал обнесли колючкой, а на углах поставили вышки с автоматчиками. Черт знает, может ее определили именно сюда, чтобы до места казни было ближе вести…
Бл*ха, и оружия никакого нет… Голыми руками придется Натаху вытаскивать. И одна рука у меня плохо работает…
Я еще раз посмотрел на изрисованные листы бумаги. План, конечно, у меня был тот еще… Слабоумие и отвага во всей красе. Но другого нет. Вариант «дождаться, когда Наташу поведут на казнь и отбить по дороге» — еще хуже. До виселицы там два шага. А на публичную казнь фашисты пинками сгоняют половину города.
Так что идти надо сегодня ночью, ничего тут не попишешь.
Глаза Рубина азартно блестели. Он сжимал и разжимал правую руку, уже мысленно стискивая рукоять своего ножа и втыкая его в горло очередному фрицу. Это хорошо, что парень безоговорочно мне доверяет. Излагая свой план налета на застенки, сомнения я оставил при себе и озвучивать не стал. Так что звучало это как легкая увеселительная прогулка на десять минут — зашли и вышли, сущие пустяки.
Из плюсов — использовался в здании только подвал. Четыре верхних этажа были пустыми, в них еще пока только готовились заселить. Не в прямом смысле, обустраивают там все явно не под жилое. Но там явно будет еще какая-то контора. Во дворе стоит фургончик с эмблемой ТОДТ, а внутри и вокруг работники из местных горожан с унылым видом таскают мешки с песком и банки с краской.
Вообще ремонт города шел полным ходом. Пригодные к заселению здания ремонтировались, причем спешно так, с матерками и авралом. Явно скоро должна прибыть волна всяческих переселенцев. Они и так постоянно прибывали — белоэмигранты возвращались целыми обозами под предлогом, что наконец-то страну освободили от коммунистического гнета, значит можно вернуться из своих заграниц и начать возрождать прекрасную Россию будущего. Правда, местные жители не сказать, чтобы с распростертыми объятиями этих хлыщей принимали…
Я почесал в затылке и подвигал перед собой листы с планом. От перестановки ничего не поменялось. Ну что ж, придется работать как есть. В расчете на оружие, захваченное у противника, суматоху и тесноту помещений.
Из минусов — один вход. Полуподвальные окна уже заварили грубой железной решеткой. Так что выход тоже только один. Плана внутренних помещений у меня нет. Из плюсов — оно довольно небольшое, не заблудимся.
Опять же, из минусов — нет никаких данных о том, кого еще там держат, кроме Наташи. Нет расписания смен караулов, рядом нет увеселительных заведений для немцев, любой шум привлечет внимание…
Нда, зашкаливающее количество белых пятен.
— …за голенищем сапога! Можно же так, дядя Саша? — спросил Рубин, и я понял, что слишком глубоко задумался и не слушал, о чем он говорил.
— Подожди… — я потер виски, пытаясь ухватить за хвост ту мысль, которую обмозговывал. Про шум.
К нам домой пробраться после начала комендантского часа несложно, потому что стоящий по соседству бордельхаус здорово маскирует шаги. Можно как слон топать и даже через кусты ломиться, гогот и пивные песни фрицев все равно не перекроешь.
А вот этот самый дом на Плаунер… Слишком тихо вокруг. Слишком тихо.
В голове вспыхнула безумная идея. Я резко вскочил.
— Дядя Саша, что-то случилось? — встрепенулся Рубин.
— Сидите здесь, я скоро вернусь, — я шагнул к двери. — Да не волнуйтесь, я недалеко. С соседями поболтаю.
Злата и Рубин проводили меня тревожными взглядами. Но идею мою нужно было воплощать в реальность сразу. Возьмусь обдумывать, тут же сочиню десяток аргументов, почему она плохая. А у меня сейчас не то чтобы склад разнообразных идей.
Первым делом я заглянул на кухню. Вдруг троица моих мутных соседей спустилась чаю попить. Но нет, там я застал только самую пугливую из соседок. Видел ее всего пару раз, и каждый раз эта дамочка убегала, даже познакомиться не получилось. Когда я заглянул, она тоже дернулась. Если бы я остался
