«Комсомольской правды». Некоторое время он шуршал газетными листами. Остановился где-то в середине газеты и показал Корастелеву короткую колонку.
В ней говорилось о жестокой перестрелке между преступными группами, произошедшей в Таганроге.
— Во время перестрелки погибли двенадцать человек, среди тел обнаружен, предположительно, лидер одной из группировок Владимир Махачкин по кличке Прыгун, — зачитал вслух Багиров.
— Прыгун? Это ж наш, — заулыбался полковник. — Мы ж ему толкали списанные ППШ и ТТ. Ну вот, видишь. Падаль друг друга стреляет, да еще и платит нам за это. Чего ты переживаешь-то, Русик?
— Где-то тут было… Щас…
Багиров стал шарить по колонке глазами, потом снова принялся читать:
— А, вот. В перестрелке погибли две женщины, и тяжело ранен ребенок.
Закончив, Багиров поднял мрачный взгляд на полковника. Полковник потемнел лицом.
— Ты же понимаешь, что сейчас происходит в стране, Руслан? — Сказал он похолодевшим голосом.
Руслан молчал.
— В стране идет война. Гражданская война. А на войне бывают жертвы. Ни я, ни ты тут не при чем. Мы, что ли, Союз развалили? Раньше мы Родину защищали. А теперь чего? А нет больше Родины. И нечего защищать. Пора о себе подумать. Так что, Русик, подумай о своих детях. Только это теперь и важно.
Руслан смолчал, свернул газету.
— Ну а че там, в Армавире? — Спросил вдруг полковник, когда Руслан уже собирался уходить. — Наш с мясуховскими встретился?
Привставший Руслан опустился обратно на стул.
— Встретился. Нормально все. Готовы брать товар. Тем более, у них там сейчас терки серьезные с соседями. Даже пообещали, что схроны вернут. Мол, против нас они ничего не имеют. Только против Брагина, а его след простыл.
— Хорошо. А то я уже подумал, что мы потеряли платежеспособную клиентуру. Да только схроны придется сменить. Нечего бандюкам знать, где оружие лежит. Ну… Невелика потеря. Главное, клиентура на месте.
— Клиентура на месте. Это сеть сбыта похерилась, — вздохнул Руслан.
— Надо налаживать заново, — сказал полковник. — Но, чтобы нигде ненароком нам не всплыть, налаживать по-умному. Но ты, Русик, за это не переживай. Это я сам сделаю. Твоя задача прежняя, и ты ее знаешь.
Руслан покивал, по привычке ответил:
— Так точно.
— Ладно, Русик. Иди.
— Слушаюсь.
Руслан попрощался и вышел из кабинета.
Полковник, оставшись один на один с собственными мыслями, подумал, что за Русланом пара приглядывать. Начинает мужик расклеиваться. А это очень небезопасно, так сказать, для бизнеса.
— М-да… Бизнес… — Пробурчал себе под нос полковник новомодное слово, оставившее на языке странный, неприятный привкус.
Вот только чтобы этот бизнес поддерживать, наладить его заново в Армавире — довольно доходном городе, придется подчистить хвосты. Полковник стал подчищать их уже давно, начал с Сочи. Там, по его приказу, прикончили Сергея Брагина — барана, из-за которого все стало мало-помалу накрываться. Осталось найти еще тех двух братиков, которые работали с ним и оказались не надежны. Пришла пора снова возвращаться в Армавир, и Корастелев надеялся, что больше проблем там не будет.
* * *
Я съехал с узкой, разбитой колесами большегрузов дороги, остановился на гравийном пятачке, что засыпали у старой газораспределительной станции, видневшийся в темноте, за сетчатым забором.
Мирон всегда выбирал это дальнее от города место промзоны, чтобы встретиться со мной. Выбирал, потому что страшно боялся спалиться перед своими.
К чести бандита, договор он исполнял четко. Стабильно, раз в одну, две недели, мы встречались, и мясуховец докладывал, как идут дела в банде.
Сводки каждый раз не очень менялись. В основном авторитеты банды были заняты терками с армянами, а про те тридцать тысяч долларов среди бойцов говорили редко. Нечасто упоминал о них и сам Горелый.
Я заглушил двигатель и оставил гореть габариты, чтобы Мирон мог найти меня в ночной тьме. А тут, к слову, темно было, хоть глаз кали. Только свет автомобильных фар, что пробегал впереди, по трассе Дон, иногда освещал дорогу, и его отсвет мелькал на перекрестке, кратко выхватывая мою машину из тьмы.
Я посмотрел на свою Монтану, клацну подсветку, чтобы рассмотреть время. Мирон опаздывал. Тогда я решил подождать еще пять минут и позвонить бандиту. К счастью, этого не потребовалось.
Уже скоро я увидел позади свет фар, а потом его белая девятка гулко похрустела колесами по гравию. Мирон заглушил двигатель и выключил фары. Торопливо вышел из машины и пересел ко мне. Выглядел Мирон мрачно, как и всегда, когда мы встречались.
— Здорова, Летов, — немного прогундосил он.
Бандит явно был простывшим, хотя по телефону я этого и не услышал.
— И тебе не хворать, — сказал я суховато.
— Давай побыстрее сегодня, а? А то мы с пацанами в баню собирались. Если не приеду — не поймут.
— Я тебя надолго тут не задержу.
— А че ты позвал-то? Я ж тебе все, что было, рассказал. Пока ничего такого больше не происходи. Как была стрельба, так и продолжается. Про тебя, Летов, у нас и не вспоминают.
— Это хорошо, — сказал я.
Большинство новостей о перестрелках, которые я читал потом в газетах, узнавались мной гораздо раньше, и всегда от Мирона.
— Вопрос у меня к тебе есть, Мирон.
— Ну?
— Никого к вам странного в последнее время не приходило? Мож какой мужик со стороны? Мож кто-то про Серегу Брагина спрашивал?
Мирон притих, нахмурил брови.
— А ты откуда знаешь? — Спросил он.
— Так. Значит, приходил.
— Приходил, — сказал он угрюмо.
— Что говорил, что спрашивал?
Бандит пару мгновений помолчал, глядя куда-то вперед, на трассу.
— Мне можно у тебя в машине закурить? — Сказал он, достав сигарету.
— Нельзя.
— Ладно, — вздохнул Мирон. — Потерплю. Короче, приходил один, да. Левый мужик. Военный, но, естественно, в штатском. Что именно говорил, я не знаю. Он с авторитетами один на один тер. Но пацаны болтают, что этого мужика заместо Брагина прислали. У нас сейчас с пушками, с патронами все сложнее становится. На армяней все уходит. Ну и вот, появился он как раз кстати.
— Ну вот, видишь. А ты говоришь, ничего такого не происходило. Давно приходил?
— Да нет. Позавчера, — ответил Мирон.
— А че ж ты мне ничего не рассказал?
— Так… — бандит замялся. — Мы ж с тобой договаривались, что инфу буду передавать только связанную с Обороной или тобой. А это, я решил, с тобой, Летов, ваще никак не связано. Ну вот и не сообщил.
— Связано, Мирон, — покивал я. — Еще как связано. Ты его видел?
— Видел.
— Высокий такой, поджарый мужичок. В кожаном жакете.
Мирон задумался, явно припоминая, потом выдал:
— Ну да.
— Представлялся как-то? Вадимом звать?
Мирон, который весь наш разговор будто бы избегал моего взгляда, теперь все же
