было бы добывать и обрабатывать каменный уголь, он дает больше кокса, чем бурый. Но придется работать с тем, что есть; из топливно-энергетических ресурсов Смоленская область была богата только бурым углем и торфом.
Бурый уголь, еще раньше извлеченный на поверхность из дорогобужских шахт, был готов к использованию по назначению прямо сейчас. Рядом с шахтами и карьером уже образовались целые угольные горы, срочно требующие производственной утилизации. Коксохимическое направление я доверил одному из многочисленных помощников Прибиша, который уже не первый год возглавляет Химическую службу при ВПУ.
Будущего директора Коксохимического завода я пригласил в свой кабинет вместе с группой мастеров, что также вместе с ним в ближайшее время отправятся в Дорогобуж.
Торф имеет схожие с бурым углем технологии коксования, поэтому я вызвал часть специалистов из Ковшаровского торфопредприятия, руководимого Силантием. За два года работы с торфом ковшаровцы уже накопили немалый практический опыт, что было всем нам только на руку.
– Учить вас чему-то, в плане коксования бурого угля, – только портить! Вы это производство «от А до Я» успели освоить на примере торфа. Конечно, торф отличается от бурого и древесного угля, занимая срединное положение между ними. И соответственно торф имеет отличный от них выход продуктов при сухой перегонке, но правила работы с ним почти те же самые, что и с бурым углем. Но есть и отличия в плане получения новых продуктов при коксовании, той же серы, например. И вы услышите много нового, чего мы раньше с торфом не делали. Кроме того, здесь на собрании присутствуют мастера, которые раньше вообще не имели отношения к торфяному полукоксу. И масштаб в Дорогобуже будет много больший, чем был у нас на торфопредприятии, он будет сравним разве что с металлургическим производством. Начнем по порядку!
Я встал и не спеша прошелся, собираясь с мыслями.
– При нагревании без доступа воздуха уголь разлагается на твердый остаток (кокс), горючий газ, жидкие маслообразные продукты (каменноугольный деготь) и аммиачную воду.
Вдоль длинного стола расселись начальники и мастера будущих Коксохимического и Кислотного заводов. Все они, особенно мастера-строители, что будут возводить печи, ранее не занимавшиеся торфом, старательно конспектировали мою речь, боясь пропустить хоть слово.
– Теперь разберем перегонку по порядку. Во-первых, вам необходимо будет построить коксовую печь, – я дал будущему директору листки со своими набросками. – Печь будет представлять собой длинную камеру, шириной всего полметра, вместимостью пять тонн. Вначале построите, используя шамотный кирпич, и испытаете одну печь. Затем будете строить печи целыми батареями, чтобы успевать перерабатывать весь добываемый уголь. Причем печные камеры надо ставить стенка к стенке, чтобы одна печь могла отапливать сразу две камеры. В самой печи уголь будет заполнять все ее пространство, кроме «подсвода» – там будут скапливать и через трубу выводиться газы. Уголь загружается в камеру через люки. В торцах есть плотно закрывающиеся двери. Обогрев камеры будет происходить с двух сторон, по большим боковым ее стенкам. И вестись он может пламенем газа, уже прошедшего очистку – но это вам задел на будущее, пока можно будет сжигать угольный кокс.
Все собравшиеся здесь начальники и мастера были очень молоды, из них никого не было старше двадцати пяти лет.
– В процессе нагрева угля из него выделяются пары и газы, поступающие через трубу в улавливающую аппаратуру, о ней мы поговорим отдельно, – спешил я предупредить, уже готовые было вырваться из их уст вопросы. – Через двое суток весь находящийся в камере уголь будет прококсован, спекшись в сплошной растрескавшийся массив, называемый «коксовым пирогом». Этот совсем не съедобный пирог выгружают из печи. Для этого отключают улавливающую аппаратуру, с торцов снимают двери и выгребают кокс. Затем печь можно загружать новой порцией угля. Коксовый пирог разламывают, отвозят его к особой камере, где куски кокса «тушат» – заливают водой. Полученный кокс будет использоваться в качестве топлива, как восстановитель в металлургии, для фильтров и получения черной краски.
– Государь, дозволь спросить? – поднял руку светло-русый паренек, мастер Кислотного завода. – Краску черную кто будет выпускать?
– Дорогобужские бояре, с ними уже все оговорено. Вас это красильное производство никак касаться не будет! Продолжим дальше! Горючие газы, выделяющиеся при перегонке, по трубе, как уже было сказано, поступают в улавливающую аппаратуру. Для лучшего отсоса газа на выходном конце печной трубы вы должны будете установить центробежную воздуходувку (компрессор), приводимую в движение нашим воздушным двигателем. Газопровод, как вы понимаете, не будет вздернут в небеса, а, наоборот, будет горизонтально стелиться над поверхностью земли.
Присутствующие понимающе закивали головами.
– Для охлаждения и конденсации парогазовой смеси форсунки взбрызгивают водой газы, из расчета четыре-пять кубометров на одну тонну скоксованного угля. Первый раз газ опрыскивается еще в стояке трубы, а образующиеся в результате этого густые кашеобразные фусы стекают по трубопроводам в отстойные спецсборники – это не представляющая для нас интереса смесь пыли с тяжелой смолой, будем ее применять для дорожного строительства. Фусы из-за тяжести осаждаются на самое дно, а жидкие продукты (смолы и аммиачная вода) стекают дальше в смолоотстойники.
– По газопроводу далее угольный газ попадает в холодильник, – я провел указкой по нарисованной схеме.
– Владимир Изяславич! Это нам что, ледник делать? – вслух удивился далекий от химии подмастерье-печник.
– Холодильники – это просто контейнеры, в них газ остывает естественным путем, сам по себе. Вы же на СМЗ работали, мы там сразу доменный газ в трубу не выпускаем, а повторно используем, вдувая его в топку, и он усиливает горение. Здесь примерно то же самое, коксовый дым, путешествуя по газопроводам, сам по себе, со временем охлаждается. Для этого, как вы заметили по схеме, впускное отверстие проделано в верхней части холодильника, а выпускное – в нижней. Так сделано, чтобы газ не сквозил дальше по газопроводу, а задерживался в камере. Это вам понятно?
– Да! Теперь понятно! – ответил хор голосов.
– Во втором холодильнике-смолоотделителе газ через форсунку опрыскивается не водой, а брызгами смолы, это способствует лучшему вымыванию из газа смоляного тумана. Газ продолжает остывать, и часть содержащихся в нем веществ стекает в смолоотделитель. И остыв в холодильнике примерно до шестидесяти градусов по Цельсию, газ идет дальше и попадает по газопроводу в специальный аппарат – сатуратор.
– Что это такое?! – послышались недоуменные голоса, а я мысленно сплюнул, не сообразил использовать русское название.
– Из получаемых при перегонке газов нас, прежде всего, будет интересовать аммиак. В этом аппарате – сатураторе, или назовем его аммиакоотделителем – аммиак будет улавливаться при помощи серной кислоты, соединяясь с которой он образует соль – сульфат аммония. Газ из-за давления или засоса, создаваемого воздуходувкой, вынужден будет проходить через установленную в аммиакоотделителе специальную чашу с серной кислотой. Кислота вытягивает из газа аммиак, образуя раствор сульфата аммония, который выпадает в
