ныне получивших вольную, но по-прежнему продолжающих работать уже за зарплату в моих подворьях.
Не прошло и двух десятков минут, как копыта моего коня резво отстукивали по брусчатке набережной, а лицо обдувал студеный осенний ветер.
К городским пристаням были пришвартованы три дощаника, пришедших с территории хлебородного Киевского княжества. Они привезли почти пятьсот тонн зерна. Это были только «первые ласточки», до ледостава должны будут успеть прибыть еще десятки зерновозов. Этот продовольственный конвой, пришедший по Днепру из южнорусских земель, был не первым и не последним. На юг я отправил еще и десантные дощаники, переквалифицированные в зерновозы, нацелив их на завоз зерновых в западные области, где тоже с избытком хватало литовских переселенцев.
Людей в моих землях сильно прибавилось, а производственная база – агропромышленный сектор, остался на прежнем уровне. Без закупок извне собственных ресурсов для сильно возросшего числа едоков просто не хватит, соответственно и большая часть полона не переживет зиму. Не для того я их сюда переселял, чтобы здесь сразу всех перехоронить. Оттого и приходится раскошеливаться на закупки хлеба. Но это временная мера, как только большинство литовцев осядут и начнут возделывать землю, продовольственная проблема должна начать исправляться, уменьшив нашу зависимость от сельскохозяйственного импорта.
Во-вторых, для Смоленска требовалось продовольствия особенно много. По первому снегу сюда должны начать стягиваться полки со всего моего государства, что еще более усугубляло ситуацию в столичном регионе. Зимой «огнем и мечом» я планировал пройтись по Новгородским землям, присоединив их к своему нарождающемуся государству. Следовало спешить, до нашествия монголов оставалось чуть больше года!
Не успел я появиться в порту, как сразу же оказался в окружении многочисленных представителей хозяйственных служб, облизывающихся на пришедшее зерно, как коты на сметану. Вместе с зерновыми подводами прискакал глава Сельхозуправления Овчинников – выходец из простолюдинов. Но он не терялся на фоне родовитых бояр и даже военных. Овчинников тут же разогнал всех посторонних людей с причалов, оставив лишь судовых ярыжек участвовать в разгрузке.
Зерно перегружали с дощаников на конные подводы с помощью ворота – к нему был прицеплен рогожный куль, с судна в него засыпали зерно, а высыпали уже в телегу. Когда она полностью заполнялась, то ехала к амбарам, а ее место под загрузку занимала порожняя. Из амбаров зерно поступало на смоленские мельницы, спокойно размалывающие до полсотни тонн зерна в сутки.
Вся эта процедура разгрузки займет много времени, поэтому, назначив ответственного за этот процесс в лице Овчинникова, перекинувшись парой слов с кормщиками судов о трудностях пути, я благополучно отбыл в терем.
Кстати говоря, о времени. До сих пор для измерения времени мы использовали водяные часы, в которых время измерялось вытекающей из сосуда водой. А в некоторых европейских столицах уже появились механические часы башенного типа с одной стрелкой. Эти часы приводились в движение грузом, подвешенным на канате к барабану. Это был непорядок! У нас, между прочим, и пружины уже вовсю используются, поэтому на первом этапе помимо стационарных башенных часов нужно будет попробовать изобрести пружинные переносные часы, приводимые в движение свернутой упругой пружиной. А уж потом, набив руку на этом примитиве, можно будет попробовать повторить достижения Гюйгенса. В качестве регулятора в стационарных часах он применил маятник, а в переносных часах – упругую спираль и балансир – специальный спуск для передачи маятнику и пружинам импульсов.
А там, где часы и подзорные трубы, там и астрономические наблюдения. Ну, тут я пасую, пусть в университете этим занимаются, чье строительство, к слову говоря, близилось к своему окончанию.
Разведчики ОВС, заявившиеся ко мне во главе со своим начальником Никоном Ждановичем, доставили для конфиденциального разговора очень интересную, образованную и весьма широко осведомленную личность – армянского купца-беженца.
Вначале он долго рассказывал о покорении Армении монголами. После нескольких нападений разведывательного характера монголы в этом году совершили нашествие на Закавказье. Их тридцатитысячная армия под командованием Чармагана, разделившись в Муганской равнине на отдельные отряды, напала на Агванк, Грузию и Северную Армению. Один из отрядов захватил и разорил Сюник, принудив князя Еликума Орбеляна признать владычество монголов, другой отряд завладел долиной реки Агстев и крепостью Каян. Два других монгольских отряда, вторгшихся в Армению, направили свой главный удар на Ани. Отправив туда своих послов, Чармаган требовал сдать город без боя. Требование отвергли, и тогда монголы осадили Ани, население которого героически защищалось.
Однако, в конце концов, враг сумел захватить город и значительную часть жителей предал мечу. Та же судьба вскоре постигает Каре и другие города и области северной части страны. Как итог, к концу этого года уже вся Северная Армения была завоевана монголами.
Потом разговор сместился на тематику внутреннего устройства Монгольского государства. Здесь сразу всплыл монгольский кодекс законов, регламентирующих все стороны жизни степняков.
– И что это за «Яса» Чингисхана? – спросил у армянина присутствующий при разговоре Бронислав.
Помимо Бронислава в комнате из числа высшего военного командования находились еще три недавно назначенных смоленских полковника. Все остальные разъехались по местам дислокации вверенных им войск – как строевых полков, так и новых учебных.
– Это свод монгольских законов хана Чингиса. Положил он для каждого дела законы и для каждого обстоятельства правило, и для каждой вины установил кару, а как у племен татарских не было письма, повелел он, чтобы люди из уйгуров научили письму монгольских детей, и те ясы и приказы записали они на свитки, и называются они Великой Книгой Ясы.
– Уйгурское письмо? – заинтересованно спросил я.
– Да, великий князь! Чингисхан для производства письменных сношений с разными тюркскими народами употребляет уйгурское письмо, потому что уйгуры, обитая посреди жителей Восточного Туркестана, хорошо знают тюркский язык. Пишут они и читают сверху вниз.
Купец поведал, что уйгуры еще в девятом столетии составляли сильное государство, исповедовали частью буддийскую, а частью христианскую веру. Из пастушеского народа сделались земледельческим и были довольно образованны. От них Чингисхан заимствовал азбуку для монгольского письма и приказал обучать ей детей монголов. Большая часть писцов и секретарей его были именно из уйгурского рода-племени. Кстати говоря, купец мог свободно общаться, читать и писать на уйгурском, знал тюркские языки, успел изучить монгольский, что для нас было особенно ценно и важно!
– То есть, – заинтересовался темой бывший раб Якушка – полиглот, ныне служащий при Управлении иностранных дел, – монгольское письмо возникло на основе адаптации уйгурского алфавита к монгольскому языку. – Сделал он вполне правильный и логичный вывод из услышанного.
– Совершенно верно, уважаемый господин!
– Яков, займешься изучением этого языка и письменности? – спросил я у своего доморощенного полиглота.
– Да государь, конечно, займусь! – ответил он с энтузиазмом, не раздумывая над ответом ни секунды.
– Но учиться будешь не один! Подберешь к себе в компанию десяток наиболее способных учеников, талантливых
