подняв еще больше пыли. Дорога была узкая — в одну колею, и разъехаться с мотоциклом грузовик мог, лишь выехав на поле с кукурузой.
Когда я вылез из зарослей кукурузы, напряженные ублюдки уже собирались выпрыгивать из кузова на землю и занимать оборону. Мало ли для чего перегораживает дорогу брошенный мотоцикл. Может быть, он специально стоит именно здесь, и это партизаны устроили диверсию? Вполне себе вариант.
Так что когда я выскочил из кукурузы, немцы облегченно перевели дух, опознав во мне своего земляка, а не злобных и вооруженных до зубов партизан. К тому же, я еще приветливо помахал им свободной от сползающих штанов рукой, создавая слегка комичную ситуацию. Ну и рожу соответствующую скорчил.
При виде моей смущенной физиономии немцы расслабились и загоготали, показывая на меня пальцами. Поскольку никто не обратился ко мне по имени, моего двойника эти утырки не знали.
Только обер-летёха — похоже, командир всей этой гоп-компании, сидевший в кабине рядом с водителем, чуть не по пояс высунулся в открытое окно грузовика и грозно вращая глазами, проорал:
— Ты какого чёрта бросил мотоцикл поперёк дороги, солдат? Мы уж решили, что это засада партизан!
— Виноват, герр обер-лейтенант! — Я неуклюже щелкнул каблуками и вытянулся по стойке смирно, продолжая придерживать рукой спадающие штаны — типа, не успел застегнуть, когда услышал звук подъезжающей машины. — Спешил, как мог, герр обер-лейтенант… Живот скрутило так, что терпеть не было сил…
— Вижу, что спешил, — недовольно поморщился офицер, — даже брюки натянуть не успел. Нажретесь прокисшей браги у этих дикарей, а потом дрищете до полного изнеможения! — продолжал ругаться обер-лейтенант. — Ну-ка, помогите этому бедолаге мотоцикл с дороги убрать! — распорядился офицер, и из кузова на землю спрыгнула пара бойцов.
Они лихо закатили заглушенный мотоцикл в кукурузу, освободив проезд для грузовика. Затем один из солдат, проходя мимо, по-дружески хлопнул меня по плечу.
— Брагу у толстой старухи на рынке брал? — Заговорщически подмигнул он мне.
— Ага… — Кивнул я в ответ.
— Ну, тогда держись, камрад! — хохотнул доброхот. — Еще пару дней из туалета вылезать не будешь! И в лазарет сходи, попроси у медиков порошок от поноса. Иначе весь на дерьмо изойдешь! Уж я-то знаю, как это бывает!
— Ага…
— Бывай, доходяга!
Фрицы забрались в кузов. Грузовик рявкнул, выпустил клуб сизого вонючего дыма и укатил восвояси, оставив меня в одиночестве возле мотоцикла.
— Фух! — облегченно выдохнул я, вытирая выступивший пот — и от нервов, да и припекало неслабо. — Кажись, пронесло.
Я подошел к мотоциклу. Что тут у нас? Хотя я всё и так знал — скопированная часть памяти Хайни Богера содержала подобную информацию. Передо мной стоял типовой образец немецкого тяжелого мотоцикла начала войны с коляской — BMW R 12. Да даже без памяти убитого шутце, мне была знакома эта модель ведущего немецкого автоконцерна.
Благодаря массовости и передовой конструкции (для своего времени) немалое число R 12 пережило войну. Основное их количество навсегда осталось в Советском Союзе. Те, кто не сгорел в огне войны, стали трофеями, после войны их еще долго эксплуатировали. Мне даже доводилось кататься на таком в детстве, правда не за рулём, а в коляске.
Я привычно проверил основные узлы агрегата и заглянул в топливный бак — рефлексы Богарта работали как мои собственные. Я словно сам несколько лет ездил на этом трехколесном открытом «бумере». Это был явно военный вариант мотоцикла, поскольку он имел аж целых три кожаных кофра для вещей. Два из них были приторочены по обеим сторонам заднего колеса, и еще один к внутренней стороне коляски.
Я даже не стал их открывать, поскольку ужепрекрасно знал, что в них хранится. Хотя… не помешало бы промочить пересохшее горло. В одном из кофров обнаружилась фляга с теплой водой, из которой я сделал несколько глотков. Спрятав флягу обратно, я завел мотоцикл, и уселся в седло.
Что ж, первый, пусть и маленький, но шаг вперед сделан! Впереди Берлин! Конечно, мне хотелось бы войти в столицу Третьего рейха победителем, но это успеется. Сейчас мне надо спасти деда, а уже затем… Но пока всё идёт по плану!
— И всё идёт по плану-у-у! — пока никого не наблюдалось на дороге, громко заголосил я. — А моя душа захотела на покой,
Я обещал ей не участвовать в военной игре,
Но на фуражке на моей — серп и молот и звезда,
Как это трогательно — серп и молот и звезда,
Лихой фонарь ожидания мотается,
И всё идёт по плану…
Всё идёт по плану…[3]
[1] «Чёрный Плащ» (англ. Darkwing Duck) — американский мультсериал выпускавшийся в 1991—1992 годах в жанре супергеройской анимационной комедии, созданный студией Walt Disney Television Animation. Сюжет сериала вращается вокруг заглавного персонажа — загадочного супергероя-селезня, в обычной жизни — жителя пригорода и семьянина Кряка Лапчатого.
[2] Ларингоспазм (спазм гортани) — непроизвольное и неконтролируемое сокращение мышц гортани, при котором смыкается голосовая щель, блокируется поступление воздуха в дыхательные пути и возникает состояние инспираторной асфиксии (невозможность вдохнуть).
[3] «Всё идёт по пла́ну» — одна из самых известных песен советского и российского панк-рок-музыканта Егора Летова и его группы «Гражданская оборона». Впервые записана в 1988 году.
СССР
Москва
Ставка Главковерха
Вот уже добрых десять минут в кабинете товарища Сталина стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь тихим шкворчанием табака в раскуренной трубке вождя. Иосиф Виссарионович лениво попыхивал трубочкой, временами поглядывая из-под нахмуренных бровей на сидевших за его столом контрразведчиков — Фитина и Судоплатова, видимо, ожидая от них какого-то ответа.
По правую руку от вождя молча сидел на стуле и товарищ Берия — народный комиссар внутренних дел, и поедал темными глазами, увеличенными линзами круглых очков, обеих руководителей отделов разведки СССР, которые тоже нервно курили папиросы, глубоко затягиваясь и пуская в воздух струи сизого табачного дыма.
— Пэрэкурили, товарищи развэдчики? — наконец разорвал затянувшееся молчание Иосиф Виссарионович. — А тэпер я хочу получить отвэт на свой вопрос: кто, чёрт вас дэри, знает, что это за сэкрэтное оружие с помощью которого адын чэловэк уничтожил цэлую танковую дивизию? Нэ роту, нэ батальон, и даже не полк… Дивизию! Мат вашу так! Ну? Что молчите? Может у тэбя, Лаврэнтий Павлович, есть что сказать?
— Товарищ Сталин…- Бария подобрался, перестав гипнотизировать начальников 1-го и 4-го управления НКГБ. — Сказать есть что… Только…
—
