Она осуждающе поджала губы, но слово сказано.
— Скажите, Ирина Аполлинариевна, а насколько важно для психологического равновесия женщины возможность общения с подругами?
— Не задумывалась над этим, — честно признаётся она, — Возможно, очень большое. А возможно и нет. У меня нет опыта такой изоляции.
Прелесть! Наверняка математику преподаёт. Или какую-то другую точную дисциплину.
Ничего не получилось. Администрация постановила, что честная конкуренция между классами важнее. А пообщаться со Ледяной Королевой я и на перемене могу. На уроках болтать всё равно нельзя. Упёртые дуболомы!
— Уже немного жалею, что туда поступила, — бурчу по дороге домой. «Отец» успокаивающе похлопывает по плечу.
Ладно, мы ещё посмотрим, кто кого. Если некому за меня заступиться, то действовать будем мы.
1 сентября, суббота, время 9:35
Дворик Третьего Имперского Лицея.
Всё идёт по плану. Бедного Лейбовича за спинами стоящих классов моя троица отволакивает к соседнему классу. Теперь стоит рядом с ними и растерянно озирается. Первая случайная жертва. Учителя и директор пока ничего не понимают.
Да. Учебный год начинается не скучно. Вика, её величество Ледяная Королева, права.
Сейчас стою и прячусь в середине строя. Парни стоят плотной непробиваемой стеной. И с такими же непробиваемыми лицами. Зов учителей «Дана! Дана Молчанова!» остаётся без ответа. Внутрь строя никого не пропускают.
Администрация мудро не поднимает шум и продолжает традиционную процедуру. Настал важный момент передислокации классов в здание. Вернее, по зданиям. Для старших классов отдельный трёхэтажный корпус с прилегающим спортзалом.
Иду в плотной коробочке. Меня вряд ли разглядишь снаружи. Мой портфель уже заныкали. Иду налегке.
И вот мы в классе. Меня посадили в середину самого дальнего от двери ряда. У окна. Со стороны прохода Королева. Мой портфель неизвестно у кого. Теперь меня просто так не выковыряешь.
Классная руководительница Людмила Петровна Зальц. Английский язык. Симпатичная молодая шатёнка с неплохой фигуркой. С любопытством разглядываю.
— Скажи, Дана, что это ты такое устроила? — спрашивает с улыбкой.
— Ой, я уже замучилась объяснять. Родителям рассказывала, администрацию убеждала, с ребятами разговаривала. Пусть кто-нибудь из них расскажет. Я уже устала.
Парни наперебой и охотно принялись растолковывать классной даме высокую политику.
— Ладно, ладно, я поняла, — подняла руку англичанка.
— Только не поняла, как вы решение администрации отмените?
— Сами приняли, сами пусть и отменяют, — нахально заявляю я, — Для меня вопрос стоит элементарно. Либо учусь рядом с Викой, либо ухожу в другую школу. Думаю, меня везде примут.
— Тогда я тоже уйду, — вдруг заявляет Королева. Слегка нарушает. Я не просила о демарше в первый момент.
И повисает могильная тишина.
— Если девочки уйдут, тогда и я уйду, — вдруг заявляет Паша. Ого! Вот уж от кого не ожидала.
— И я. И я… — вдруг посыпалось со всех сторон. Ого! — это я так подумала. Их раньше времени прорывает, но, может, и к лучшему.
Англичанка растерянно смотрит на нас. Не знает, что сказать. Офигеть! Я и сама не знаю, что говорить. Не все изъявили желание уйти, если что. Меньше половины, человек десять вместе со мной и Викой. Но и это много. Класс рухнет. Надо будет проводить добор учеников, а где их взять?
— Людмилочка Петровна! — встреваю я, — Давайте не будем о грустном. Я полагаю, всё утрясётся. Поэтому давайте займемся тем, что запланировано.
— Людмила Петровна! — перебил меня Миша, — Вы с нами или как?
— Это ты к чему, Миша?
— К тому, что надо вписать Дану в журнальный список. Одно дело, если только ученики бузят. И совсем другое, когда хоть кто-то из учителей на их стороне.
— Я не могу, — растерялась англичанка, — Директор мне голову снимет.
— Можете, — вмешиваюсь я, — И директор вам спасибо скажет.
— За что?
— За то, что вы поможете ему сохранить лицо. Одно дело идти на поводу детей, совсем другое — прислушаться к мнению коллег.
Вступает Миша и вовремя обостряет ситуацию:
— Решайтесь Людмила Петровна. Или вписываете Дану в журнал, или покидаете нас. Мы не первый год здесь учимся. И без вас всё сделаем.
Англичанка растерянно хлопала глазами. Потом решается и берётся за журнал. Класс напряжённо следит. И когда ближайший к её столу ученик говорит громко «Есть!», разражается аплодисментами.
— Не уверена, что поступаю правильно, — охлаждает наш пыл классная дама, — Посмотрим. Давайте к делу. Нам нужно выбрать старосту.
Потом я узнала, что англичанка всё до мелочей доложила директору. Тот озадаченно покрутил головой и мудро, — или трусливо, часто это похоже, — решил не обострять. Мой демарш прошёл успешно. Полномасштабной войны не случилось, что оставило во мне смутное сожаление. Не удалось скрестить клинки…
Я с Викой в одном классе. Лейбовича перевели. Чтобы численное равновесие сохранить. И биться за него никто не собирался. Он новичок, ему всё равно.
А докладывать англичанке было о чём. Одно только высказанное намерение уйти из Лицея десятка учеников — сильнейший удар. Можно и не поверить, мало ли фантазий у подростков. Но реально проверять? Из-за мелкого, в общем, повода? Данунафиг!
И всё-таки мне жаль. Мы победили, но слишком легко. Где поверженные враги, корчащиеся в лужах крови? Где раненые соратники, лица которых сияют победной улыбкой? Где, я вас спрашиваю?
Конец главы 1.
Глава 2. Лицей
1 сентября, суббота, время 10:35
Лицей, кабинет английского языка.
Классный час.
Классный час длился больше двух уроков точно. Наконец-то я дорываюсь до сладкого.
Всё предыдущее — цветочки. Настоящий цирк только начинается. Встаю. Излагаю.
— Её величество Ледяная Королева у нас есть. Никто вас не заставлял, сами короновали. Какой титул будет у меня?
— Принцесса! Маркиза! Герцогиня! — раздаются крики с разных сторон.
— Принцесса меня устраивает. Давайте проголосуем. Кто за то, чтобы титуловать меня Принцессой нашего класса?
Все хором и с энтузиазмом тянут руки высоко вверх. Один парень вытягивает обе, впадает в раж и выпадает в проход.
— Принято единогласно, — подытоживаю я.
— Запротоколировать бы надо… — бормочет паренёк на передней парте. Был бы дальше, не услышала бы.
— Вот ты и попался, — радуюсь я, — Вопрос о старосте решился сам собой. Ты им и будешь. Протоколируй.
Я скомандовала, мне и диктовать текст протокола. Раздавшиеся с первых мгновений смешки постепенно перерастают в раскаты безудержного ржача. Приходится делать паузы. К протоколу прилагаем дополнение, нечто вроде Конституции класса, где описывается его политическое устройство. Монархическое, само собой.
Самые важные моменты не сложны. Ни в каких дежурствах по классу и школе мы (Королева и Принцесса) участия не принимаем. Не царское это дело. Наоборот, устанавливаем поочерёдное дежурство по обслуживанию нас, таких замечательных. Рядом с нами всегда двое. Носят портфели, выполняют мелкие поручения и всё такое.
Главное, действовать по рецепту Тома Сойера. Дежурная смена пажей-порученцев не будет считать себя загруженной неприятной работой. Наоборот, будут счастливы находиться рядом с нами. Следующую за нами парту мы закрепили за дежурным дуэтом.
Ну, и много там всего я насочиняла, а её величество благосклонно утвердила. Напоследок бросаю народу кость.
— С целью предотвращения самодурства, класс может отклонить любое указание Королевы и действующей от её имени Принцессы голосованием не менее двух третей от списочного состава мужской части класса.
«Народ» одобряет.
